Чингиз Алиев - «Кто ты?». Часть 2

– Хочу в библиотеку имени Ленина сходить.

– Смотри не заблудись.

На улице мне объяснили, как проехать в библиотеку, и я зашёл в метро, первый раз в жизни. Стоя в стороне, я наблюдал, как люди пользуются этим видом транспорта. Пожилая женщина в униформе, сидевшая до сих пор в стеклянной будке, покинула свой пост и подошла ко мне.

– Долго думаешь, молодой человек.

– Первый раз, поэтому сразу не решаюсь.

Она объяснила мне всю процедуру, провела через турникет, показала, как наступить на эскалатор, и, сказав «в добрый путь», пошла к своей будке. Согласно настенным указателям, на третьей остановке я должен был выходить. Пропустив несколько поездов и насмотревшись на то, как люди заходят в вагон и выходят из него, я направился в вагон очередного поезда. Я не стал проходить и садиться, хотя народу было мало и многие места в вагоне пустовали. Напротив двери, около которой я стоял, сидел с дипломатом на коленях мужчина неопределённого возраста с длинными волосами, пышными бакенбардами и тронутой сединой клинообразной бородкой. Как только я зашёл в вагон, мужчина этот быстро открыл свой дипломат, достал оттуда несколько чистых листов и, положив их на дипломат, начал поспешно рисовать. По тому, как он делал свои заметки, постоянно смотря на меня, было понятно, что он рисует мою физиономию. Немногие пассажиры, в основном женщины, сидевшие недалеко, также обратили на это внимание и стали шушукаться между собою. Я сначала хотел было среагировать на это, потом решил не вмешиваться – дескать, мало ли кто чем занимается. На третьей остановке, увидев, что я собираюсь выходить, мужчина чуть приподнялся и взял меня за локоть:

– Очень прошу, проедемте ещё остановки две, от имени всех пассажиров прошу, – сказал он и обвёл взглядом сидящих пассажиров, как бы зовя их на помощь.

Подошла высокая, хорошо сложенная молодая дама, до сих пор сидевшая в дальнем углу вагона и очень внимательно следившая за действием мужчины. Она перегородила мне выход и, слегка обняв меня за пояс, обернулась к мужчине:

– Яков Савельевич, рисуйте не торопясь. Я его не пущу, пока вы не закончите.

Посмотрев на моё удивлённое лицо, она мило улыбнулась, показав ряд здоровых и красивых зубов.

– Вы разве не знаете Якова Савельевича? – спросила она и, не дожидаясь ответа, продолжила: – Он гордость нашего народа, художник, гений божьей милостью, и за рубежом его многие знают и ценят, неужели не знаете?

Я помотал головой, давая понять, что не знаю я никакого Якова Савельевича, но она быстро прихватила мою голову и процедила:

– Не шевелите головой – он рисует. И запомните: любой из нас в данный момент счёл бы за честь быть на вашем месте.

Закончив рисовать, Яков Савельевич убрал бумагу в дипломат, встал и, поблагодарив даму, вышел, даже не посмотрев на меня. Вышла и дама эта, оскалив зубы на прощание. Видимо, она всем показывала свои красивые зубы. Я, ошарашенный случившимся, проехал ещё несколько остановок и тоже вышел.

Я был сбит с толку и потерял ориентир. Я понимал, что мне надо вернуться обратно, но как это сделать в голову не приходило. Постояв немного, я решил поступить как все и вскоре оказался на улице. О, везение! Я стоял всего метрах в пятидесяти-шестидесяти от нашего дома. Видимо, пока меня рисовали, пока я приходил в себя, поезд сделал круг и вернулся обратно, подумал я и весело зашагал к дому. Совершенно уверенный, что это тот самый дом, я поднялся на второй этаж и толкнул дверь напротив лифта. Дверь была заперта. Отыскав кнопку звонка, я нажал на неё и стал слушать. Подождав минуту, я ещё раз нажал на кнопку, но уже понастойчивее. Дверь открылась, и тут же мне под нос упёрлась широкая воронка, узкий конец которой был вставлен в левое ухо маленькой старухи. Не успел я опомниться, как тонкие, как клещи, пальцы старухи охватили рукав моего пиджака и рывком потащили меня внутрь квартиры.

– А… появился, красавчик. Вторую неделю издеваетесь над старухой, бессовестные вы этакие. Я вам покажу, как издеваться над старым человеком! Вот приедет мой сын, он поставит всех вас на место. Он у меня большой человек, на самом верху его знают и уважают. Ваш начальник ещё поплачет за такое свинство, свиньи вы этакие! Чего так-то пришёл? Ты чего, танцевать со мной пришёл? Где твои инструменты, а?

– Какие инструменты?

Тут же была подставлена мне под нос воронка. Я повторил свой вопрос.

– Как какие? А чем ты работать будешь? Пальцем, что ли, а? Отвечай ты, окаянный, чем всё это чинить будешь? – говорила она, указывая в сторону окна.

Там, под окном, в два ряда лежала какая-то разобранная мебель, обёрнутая в бумагу. Увидев, что я смотрю на дверь и собираюсь выйти из квартиры, она истошным голосом завопила:

– Джилбас!

Из полуоткрытой двери смежной комнаты появилась голова, а затем и всё туловище огромного дога. Он лениво огляделся кругом, оценивающе посмотрел на меня, потом медленно двинулся к входной двери, лёг около неё на полу и принял безразличный вид. Видимо, он знал своё дело и в подсказках не нуждался. Тем временем хозяйка всё сверлила меня, ругаясь всякими уличными словами, и грозила сыном, который скоро приедет и разнесёт всех нас.

– Так чего стоишь-то? Не дам я тебе ни копейки, за всё заплатила, есть квитанции у меня. Начнёшь ты или нет? Проклятые! – провопила она и исчезла в кухне.

Через несколько минут она вернулась, неся в руке гранёный стакан, заполненный на две трети жёлтой жидкостью, и поставила на стол, на ближайший ко мне угол.

– На, давись, закончишь – ещё налью… гады, пьянчуги, у-у-у… – ныла она.

Видя, что я не проявляю никакого интереса к стакану и его содержимому, она ещё громче закричала:

– Нету у меня ничего на закуску, так обойдёшься! За что вам только деньги плотят? Две недели, целых две недели издевались надо мной, а теперь я ещё и должна кормить и поить его! Нет уж, хватит! Я сейчас позвоню вашему начальнику, выведу я вас на чистую воду, бездельники, только и знают содрать с людей последнее да и нажраться. Как вас земля держит? У-у-у, погодите, погодите, вот приедет сын…

С этими словами она достала какую-то допотопную сумку, вынула из нее записную книжку, подошла к окну и начала перелистывать её – по всей видимости, искала телефонный номер «моего» начальника. Это была очень старая и высохшая низкорослая женщина, не по годам подвижная, с цепким взглядом. Насколько можно было определить, скорее всего еврейка с характерными повадками. Объяснить ей, кто я и как попал сюда, было почти невозможно из-за её глухоты да и бесполезно, так как по всему видно было, что она не отпустит меня так просто. Она была занята поиском номера телефона «моего» начальника, стоя у окна лицом к улице, собака дремала у двери. Зазвонил телефон. Я сделал шаг к телефону, но собака тут же подняла голову и настороженно посмотрела на меня. Я очень мило улыбнулся ей и, не переставая улыбаться, потихоньку, всё боком и боком, приблизился к телефону и снял трубку. На том конце молодой девичий голос вопил: