Ольга Пустошинская - Осязание

– Мамочка, всем бы такое здоровье! Вы вполне можете выносить и родить этого ребёнка. Муж загулял? Так пожалуйтесь на него в партком! И на неё, сучку, тоже, чтобы неповадно было отца двоих детей из семьи уводить.

– Но в партком как-то неудобно… – робко возразила сестра.

– Зато действенно. И не расстраивайтесь, вам это вредно.

С мужем она поговорила сама. Поставила перед фактом, что беременна, что сделать ничего нельзя, потому что аборты запрещены.

Лиля рассказала об этом, когда пришла в родительский дом после месяца тщетных попыток избавиться от плода.

– И что же Николай? – спросила Янина.

– Пригрозила парткомом. Мы жутко поскандалили, он ушёл… Потом вернулся, вроде помирились. Говорит, что нет худа без добра: с двумя детьми отдельную квартиру быстрее дадут. Надоело в бараке жить.

– Ты молодец, Лиль. Будет очень трудно сначала, но потом ты не пожалеешь.

– Почему будет трудно? – удивилась сестра. – К пелёнкам мне не привыкать.

Янина прикусила язык.

Читателей сегодня было немного: две девочки-школьницы трудились над рефератами, старательно переписывая в тетрадки абзацы из книг, и парень из постоянных посетителей, которого все знали в лицо и по имени, листавший медицинский справочник.

Нина прижалась спиной к тёплой изразцовой печке. Как хорошо так стоять… Кажется, что уходит усталость, появляется спокойствие. Взгляд сам собой устремляется в окно, где на горе возвышается колокольня.

Старинная деревянная церковь в их городе сначала была заложена в низине и сильно страдала от наводнений, потом её окончательно уничтожил пожар. Построили новый храм со сверкающими золотыми куполами на самой высокой точке горы Преображенской, чтобы Урал до него не добрался. Сейчас там стоит одна колокольня – церковь несколько лет назад разобрали ради кирпичей для нового завода. В итоге нет ни завода, ни церкви.

Её мысли оборвал глухой стук и девичий крик:

– Человеку плохо, помогите!

Янина поспешила в зал. В проходе бился в судорогах парень, елозя каблуками по паркету и стуча о пол затылком. Она бросилась к нему, схватила со стола шапку, подсунула под голову, чтобы не было ушибов.

Тёмное пятнышко внутри черепа… Нина видела: это оно всему причиной. Руки потеплели и сами потянулись к его голове, крепко легли с двух сторон. Под ладонями стало покалывать, «ток» пошёл – это хороший признак… Парень затих, будто уснул.

– У тебя руки красные… – услышала она тихий Асин голос и только сейчас заметила её и испуганных девочек, стоящих рядом.

– Это от печки.

Ася присела на корточки:

– Что с ним такое?

– Приступ эпилепсии. Но уже прошло.

Парень шевельнулся, огляделся с недоумением и поморщился, обнаружив себя на полу.

– Извините…

– Может, вас в больницу проводить? – сочувственно спросила Ася.

– Не надо… – Он поднялся, сел на стул и пододвинул справочник.

Девочки вернулись к тетрадкам и старательно заскрипели перьями.

Янина из-за своего стола время от времени поглядывала на паренька. Он не читал, а только делал вид, потому что смотрел в одну точку, не перелистывал страницы, праздно сложив на столе руки.

«За что мне такое наказание?.. Две недели не было приступов – и вот опять! Да ещё перед девушками так опозорился… не приду сюда больше», – уловила Нина.

Молодой человек встал, громко двинув стулом. Сдал Янине книгу, попрощался, не глядя в глаза, и направился к выходу.

– Юрий… подождите.

Он удивлённо оглянулся.

– Приходите завтра, – пристально посмотрела в глаза Нина, – я буду ждать.

– Завтра не смогу, только послезавтра… – не сразу ответил парень.

– Хорошо, послезавтра. И запомните: у вас больше никогда не будет приступов. Никогда. Юрий, вы поняли?

– Да… у меня больше никогда не будет приступов, – машинально повторил он.

– До свидания.

– До свидания, Янина Павловна.

Она снова подошла к печке и прижалась спиной. Надо немного отдохнуть, отвлечься…

Нина посмотрела на потолок с уникальной художественной росписью и бронзовыми люстрами. Говорили, что этот дом купец отделывал, не жалея денег, для своей жены и четверых детей. Всё здесь сделано добротно, основательно, на века.

Стоило сосредоточиться и закрыть глаза, как она видела главу семьи в костюме, щёлкающего крышкой золотых часов луковицей, его жену Таисию в платье с кружевным воротником, шумных мальчиков и девочек, бегающих по комнатам. Купцу Владимиру не повезло, он погиб молодым в Гражданскую. Вдова ещё каких-то десять лет назад жила в этом доме.

Нина сочувствовала Таисии и детям, пусть даже взрослым. Она представила, что завтра кто-нибудь из власть имущих придёт в дом к её отцу и скажет: «Домик у вас хороший, он нам нужен под фельдшерский пункт. Освободите. А вам комнатку в бараке вам дадут». Ужасно несправедливо… Тот купец погиб, воюя на стороне большевиков…

Подошла Ася, поискала что-то на столе, походила бесцельно по залу, снедаемая любопытством, бросила на Янину несколько быстрых взглядов.

– Нин, а ты зачем тому парню руки к голове приложила? – наконец спросила она.

– Удерживала, чтобы не колотилась о пол.

– У тебя были такие ладони… они как будто светились.

Бледные Асины щёки заалели, она то и дело одёргивала короткую шерстяную кофточку.

– От печки раскраснелись. Потрогай, какие стенки горячие, – спокойно ответила Янина.

– А знаешь, мне показалось, что ты как бабка-ворожка… такой вид был… ну… странный.

Нина промолчала.

– Жалко парня, – снова начала Ася, – молодой, симпатичный – и такая болезнь.

– Ты ему нравишься, – между прочим сказала Нина.

– Я? – изумилась Ася. – С чего ты взяла?

– Видела, как он на тебя смотрел, догадалась. Сделай первый шаг, он просто стесняется… Пригласи в кинотеатр.

– Пригласить самой? – опешила она.

– А что такого? Хоть в «Октябрь», хоть в «Фурор».

– Это неудобно, девушка не должна навязываться, – упрямилась Ася. Но потом сказала, что подумает.

***

Он, конечно же, пришёл, как обещал. Вопросительно заглянул в глаза, попросил почитать «что-нибудь интересное». Нина принесла «Вокруг света», в котором был опубликован роман Конан Дойла «Затерянный мир».

Юрий сел за стол, зашелестел страницами. Он пришёл почти к открытию (читателей больше не было) – это хорошо, никто не помешает.

Янина подошла сзади, наложила потеплевшие руки на лоб и затылок. Парень дёрнулся.

– Тихо. Спать!

Он замер, глаза закрылись. Пятно внутри черепа ещё чувствовалось, но не такое тёмное.

«Травма головы была когда-то, которая привела к эпилепсии», – подумала Янина.

Ток покалывал ладони, они горели всё сильнее и сильнее. Ещё немного… лишь бы не помешали…