Ермак Михал’ч - Пятый угол

Дед Мороз взял помятый, видавший виды конверт. Долго разглядывал его, качал головой, хмуря брови, чем напугал молодую девушку. Ей уже показалось, что время давно упущено, и Дед Мороз не примет её письмо, и не выполнит самое заветное желание. Но в последний момент глаза его дрогнули, губы расплылись в широкой улыбке, обнажая два ряда гнилых и жёлтых от чифиря зубов.

– Добро, дочка. Прочту его утром и сразу же всё выполню, – искренне пообещал он. – А теперь позволишь ли пройти да передохнуть с дороги дальней?

– Проходите, проходите, дедушка, как дома будьте, храни вас господь! А я чайник поставлю. У меня сахар есть и сухари с изюмом.

Счастливая Ленка унеслась в кухню, откуда тотчас послышался шум набираемой в чайник воды.

Петрович прошёл в квартиру и присвистнул. Большая комната вся была увешана и уставлена разными картинами, посередине стояли два мольберта: небольшой и вовсе огромный. Пол был заляпан разноцветными каплями красок. На небольших столиках громоздились тюбики, баночки, засохшие кисточки.

Рецидивист аккуратно выглянул в окно, но никакой опасности не заметил. «Пронесло» – подумал он.

– Чай готов, проходите, шубку-то можете в прихожей снять, да и бороду свою отцепляйте, думаете, я не знаю, что она не настоящая у вас? Вот знаю, что вы самый что ни на есть настоящий, а костюм ваш – нет! Уж больно старомодный.

Остаток вечера Ленка что-то без умолку щебетала уставшему Деду Морозу, который глядел в темень окна осоловелыми глазами и думал, как податься в соседний городок, пересидеть месяц-другой на хате у кореша, пока всё поутихнет.

Когда Петрович начал клевать носом, Ленка услужливо предложила ему прилечь на диване, а сама уселась подле, с ногами забравшись в старое просиженное кресло. Взяв вышивку, девушка ещё долго бубнила себе под нос, рассказывая какие-то истории не то спящему Деду Морозу, не то себе самой.

Утром Петрович ушёл ещё затемно.

Когда Ленка проснулась в кресле, морщась от боли в затёкших ногах, его уже не было, но самое главное, что он забрал то заветное письмо. То самое письмо Деду Морозу, которое Ленка написала двенадцать лет назад и хранила все эти годы в ожидании чуда! От счастья она даже не обратила внимания, что вместе с письмом Дед Мороз забрал из жестяной конфетной коробки все её сбережения – пять тысяч семьсот пятьдесят рублей, прихватив так же на всякий случай несколько картин небольшого формата и пять банок тушёнки – весь запас, что хранился у Ленки в холодильнике.

Все следующие дни девушка ходила окрылённая, а в её окошко с треснутым стеклом светило яркое декабрьское солнце.

Доподлинно неизвестно, ЧТО именно попросила Ленка у Деда Мороза в письме, как и то, успел ли прочитать письмо Петрович до того, как его повязали на Зеленяхинском вокзале в три пополудни следующего дня. Но то, что жизнь Ленкина в последующем кардинально изменилась, – это факт.

Она всё так же рисовала для Матильды К., ела макароны с тушёнкой и слушала старые грампластинки. Однако не успели завершиться крещенские морозы, как в дверь её раздался тройной прерывистый звонок. «Бззззз-бзззззз-бзззззз». И это была не Матильда, ибо был не четверг, было не десять утра, и Матильда всегда звонила только дважды.

– Иду-у, иду-у, – по обыкновению пропела Ленка, шаркая всё теми же тапками без задников.

На пороге стоял представительный мужчина в дорогом пальто, тёмно-бордовый шарф отлично смотрелся с такого же цвета галстуком. Рядом с ним были худенькая девушка в больших стильных очках и молодой человек, держащий в руках дорогой планшет, а за ними – пара здоровых мордоворотов с цепкими холодными взглядами.

– Здра-авствуйте… – опешила Ленка.

– Здравствуй, Лена. Мы зайдём? – глубокий голос представительного мужчины проникал во все поры не то что кожи, а души, и Ленка лишь посторонилась с раскрытым ртом.

Нежданные гости вошли в квартиру. Амбалы остались у входа, а Представительный с помощниками прошли по комнате, разглядывая рисунки. Представительный лишь молча покивал и, сказав негромко что-то молодой девушке, удалился с мордоворотами, даже не попрощавшись.

Девушка в очках, проводив взглядом спину шефа, тут же с профессиональной улыбкой обратилась к молодой художнице:

– Елена, здравствуйте! Меня зовут Ангелина, я – помощник депутата городского совета Московцева Виктора Фёдоровича. А это Артём, старший специалист по молодёжной политике. Виктор Фёдорович – очень значимый человек в политических кругах, который проводит огромную работу для благоустройства и развития нашего города. Он хотел бы купить несколько ваших картин, чтобы подарить их Художественной галерее, а также некоторые – для своей личной коллекции. И он предлагает вам тесное сотрудничество.

– Но я… У меня забирает на продажу картины Матильда?..

– Этот вопрос уже решён. Вам не следует беспокоиться. И ещё, на следующей неделе приглашаем вас принять участие в выставке молодых талантов нашего города.

Так Ленка попала под крыло влиятельного мецената Московцева, который платил за её картины вполне реальные, в отличие от Матильды, деньги. Матильда, к слову сказать, перестала появляться у молодой художницы, как-то резко закрылся её салон после некоего скандала, а сама она внезапно продала свою двухкомнатную квартиру в центре и переехала жить к тётке в Одессу.

У Ленки, можно сказать, началась новая жизнь. Появились деньги. Её стали приглашать на выставки, мероприятия, а весной она планировала подать документы в художественную академию.

***

Май выдался тёплый. Ленка по обыкновению сидела на скамейке в городском парке, поставив перед собой мольберт, и рисовала цветущую сирень. Она так увлеклась картиной, что не сразу заметила рядом парня, любующегося её работой.

– Очень красиво! – отозвался молодой человек, широко улыбнувшись, когда Ленка обратила на него свои большие глаза.

– Спасибо!

– Я заметил, ты часто тут бываешь, сидишь на лавочке, рисуешь.

– А я тебя тут ни разу не видела.

– Какой там, ты всецело погружаешься в свои картины и не замечаешь вокруг ничего и никого, кроме объекта своего вдохновения!

– Да? Хм. Наверное, и правда. Я не думала об этом! А ты, значит, за мной наблюдаешь?

– Нет! – смутился парень. – Просто случайно проезжал мимо пару раз. А сегодня решил… припарковаться рядом.

Только сейчас Ленка обратила внимание, что парень сидит не на скамейке, а около неё, практически вровень, в инвалидном кресле.

– Тогда сиди тихо, пока солнце на месте, чтоб мне успеть поймать его лучи, а потом мы сможем поболтать, если хочешь.

– Хочу! – почему-то шёпотом ответил парень, и Ленка вновь принялась рисовать.

Спустя несколько минут ему наскучило сидеть в тишине, и он украдкой достал из внутреннего кармана куртки небольшую флейту и начал выдувать из неё едва слышные печальные ноты.