Михаил Остроухов - Похищение Елены

Вышла я вечером на дежурство, обычно уверенно хожу, а тут всё по сторонам оглядываюсь. Первобытный страх во мне проснулся. Но говорю себе: не поддавайся. ДНД не испугаешь. Может вообще баба Вера наврала: не было никакого Великана. Она средства на банкет потратила, но признаваться не хочет, боится, что ДНД у неё отчёт потребует и к ответу привлечет. Вот и сказала, что первое на ум пришло: Черный Великан виноват, а Чёрных Великанов не существует. Нет, бабки, существуют. Я его увидела. В переулок свернула, а он стоит. Чёрный балахон, капюшон на лицо надвинут и высоченный. У меня ноги к земле приросли, вдруг он не только за средствами охотится, но еще и за душами, с потусторонним миром как-то связан. Страшно, не знаю, что делать. Бежать, да разве от потусторонней силы убежишь? Стою, как вкопанная, неизвестно, сколько бы я ещё так простояла, но любопытство верх взяло, что это за великан такой? Как говорится тело пух, да силён дух. Решила к Великану подойти. Шаг сделала, а он вдруг перестал Великаном быть. Сразу в два раза уменьшился и побежал от меня, да побежал как-то знакомо, прихрамывая. Так только дед Михей бегает. Оказывается это он на большом пне в чёрном балахоне стоял. Увидел, что я к нему направилась, с пня спрыгнул и наутёк. Я, конечно, за ним. Надо узнать, зачем он людей пугает, какой смысл в этом наряде. Хотя понятно какой смысл, думали, я испугаюсь убегу, но не на ту напали. У ДНД нервы железные.

Дед Михей быстро бежит, но балахон ему мешает, я деда догнала, за капюшон схватила:

– Попался, голубчик.

– Ай, пусти, – дед Михей отбивается.

– А ну, признавайся, ты средства на поиски Ленки отнял?

– Нет, не я.

– Вера сказала: Чёрный Великан это сделал.

– Говорю, не я.

– А кто?

– Я только чёрный балахон надел, мне Вера за это рубль дала, – дед Михей мне рубль протянул: я его сразу узнала: мой надорванный.

– А ёще что-нибудь Вера сказала?

– Сказала, хочешь заработать?

– И ты согласился.

– Я может быть артист в душе.

– Чёрт ты малахольный.

Я чёрный балахон с деда Михея стащила, в руки ему сунула:

– Иди домой.

Он и поковылял, а я напрямки к Вере. Теперь всё на свои места стало: дед Михей раскололся. В доказательство рубль в руке сжимаю. Сейчас выведу Веру на чистую воду. Ишь, что удумала, ДНД загадки загадывать.

Стучу Верке в дверь. Верка открыла, на пороге стоит: краснощёкая.

– Ворюга, – кричу, – зажала средства на поиск Ленки.

– Что ты гонишь!

Я ей рубль надорванный показываю.

– У деда Михея отобрала, это мой рубль, который я в коробку в клубе положила.

– На нём что твоя фотография есть? – Вера засмеялась, и дверь передо мной закрыла.

А действительно, как доказать, что это мой рубль?

Я стою перед закрытой дверью, как дура, дура и есть. Решила, что Вера сама признается, дождешься. На неё где сядешь, там и слезешь. Конечно, Верка средства растратила, но хоть на общее дело: банкет закатила, за это ей люди спасибо сказали. Правда, придется в старых сапогах Ленку искать, но Бог судья Вере.

Вечером иду по поселку, радуюсь: с организованной преступностью справилась: ведь баба Вера и дед Михей – это была банда. Иду, вдруг фонари на улице погасли. Хорошо, что больше Чёрного Великана не боюсь. Темно, но нет худа без добра, на небе столько звёзд видно, что я от радости даже вскрикнула.

Вдруг голос с неба:

– Чего голосишь?

Не иначе Бог со мной заговорил.

– Звёздам удивляюсь, – я отвечаю, а сама думаю, сейчас про козни бабы Веры Богу расскажу.

– Я думал, похужело, – Бог мне говорит.

– Сколько звёзд сегодня на небе!

– Много, – Бог соглашается.

– Это Вы звёзды сотворили? -спрашиваю.

– Мне не трудно, хочешь еще?

Вверху как что-то сверкнёт, и искры посыпались: это Пашка Сазонов на столбе что-то чинил, он у нас по электрической части тоже, два провода под напряжением соединил: замыкание сделал. Вот называется, поговорила с Богом!

Несколько дней прошло: снова я на поиск Ленки силы ДНД мобилизую. Смотрю: возле моего дома четыре снеговика, и на каждом из них по букве, догадываетесь какие? Правильно: на первом Дрябиной выложено, на втором У, на третьем Р,дальше продолжать не буду. Кто-то снова на мой авторитет покушается.

Эх, найду того, кто снеговиков этих лепил: поколочу, если я разозлюсь, меня не остановишь.

Но сдается мне, бабки, не один человек здесь действовал, а целая организация за снеговиками стоит: СОУ – Сами Очень Умные.

В общем, вышла я Ленку искать, у народа выходной, только ДНД семь дней в неделю трудится: вдруг вижу: Чувилка бежит.

– Пожар, пожар, – кричит.

– Где?

– Сарай горит.

Я домой заскочила, ведро схватила, помчались с Чувилкой на подмогу. Подбегаем, сарай пылает, заброшенный, но всё равно постройка. Несколько вёдер воды вылила, да куда там. Хорошо рядом домов нет, а то бы красный петушок пошёл бы по посёлку порхать.

– Что в сарае-то было? – спрашиваю.

– Хлам какой-то, – Пашка Сазонов отвечает.

Ну и ладно, может быть, надо было его самим сжечь. Но это другое дело, мне интересно, почему он загорелся. Стоял, стоял, а потом вдруг, как полыхнёт. Мальчишки, может быть, баловались. Я вокруг сарая обошла, следов нет. Стою, на головешки гляжу, тут Жорик ко мне подходит.

– Тёть Оль, – говорит, – это Ленка сарай подожгла.

– Какая Ленка?

– Жена моя. Только теперь она электрической стала.

– Что ты мелешь?

– Правда. Я дома на диване лежу, глаза открыл: и вижу: Ленка передо мной стоит. Я обрадовался, говорю: Ленка, ты откуда? А она отвечает: из розетки.

– Как из розетки?

– Так. И правда, лицо у неё светится, и вся фигура сияет.

– А точно это твоя Ленка?

– Она сказала: здравствуй, муж мой.

– Это еще ничего не значит. На поляне цветок:

– Нет, это моя Ленка, я знаю.

– Да с чего?

– Она меня любит. Руки коснулась, говорит: снизойди дух тока,

на нас двоих только.

– Ах, как трогательно. А чего она от тебя хочет?

– Чтобы я с ней пошёл.

– Куда?

– Туда, где ренаканы и потэблы.

– Как пошёл бы?

– Вдел шпильку в розетку. Ленка говорит, сразу на солнечной полянке окажусь. А не сделаю этого, грозит посёлок весь сжечь.

Ну, думаю, дела. Мрак,

– Ну, и чем всё закончилось? – спрашиваю.

– Я попросил у неё день подумать.

– Ладно, придумаем что-нибудь, не дрейфь.

– Посёлок жалко, бабушка, сарай – это предупреждение.

– Во сколько её сиятельство к тебе приходила?

– В десять утра.

– Жди меня завтра в девять.

Пошла я домой. Морозец бодрит. В воздухе запах гари обычное дело: в домах печи топят. Но все равно оглядываюсь: нет ли где красного петушка. Дома села чай пить, думаю: странная какая-то эта электроленка-электрогрелка. Жорика-то легко обмануть, он уши развесил и рад. Но меня не проведёшь, устрою проверку, выведу её на чистую воду, если что не так, она у меня вверх тормашками полетит.