Людмила Яхнис - Наука требует жертв

– Как давно? Вчера, позавчера? – Аля, наконец, нарушила молчание.

Ирина опешила:

– Ты серьезно считаешь, что я начала отношения с тобой, не расставшись с ним?

– Я не знаю, Ирина Николаевна, поэтому и спрашиваю у вас. Судя по тому, как он себя вел, если вы и расстались, то явно не в прошлом году.

– Что значит «если»? Конечно, мы расстались. Ты хочешь точную дату? Когда в последний раз мы занимались сексом? За пару дней до того самого «круглого стола», тебя устраивает такой срок давности? – Ремезова поняла, что начинает выходить из себя. Что себе позволяет эта девчонка? Как смеет разговаривать с ней в таком унизительном тоне.

Аля пожала плечами:

– Мне, в принципе, все равно на то, что там между вами происходило и происходит…

Ирина не выдержала:

– Господи, да сколько можно говорить: нет в русском языке выражения «все равно на», можешь сказать, что тебе плевать, насрать, глубоко безразлично. Но только выражайся грамотно, ты же умная девочка.

Алины глаза расширились от недоумения:

– Если это так принципиально, то да, мне плевать, и я не помню, чтоб ты мне когда-то делала замечания по этому поводу.

Ирина поняла, что она в одном шаге от того, чтобы спалиться:

– К сожалению, ты не единственная, кто так говорит, я уже устала вас поправлять все эти годы.

Слуцкая встала и потянулась за курткой:

– Ясно, спасибо за науку, я, пожалуй, пойду, мне надо еще кое-что подготовить к завтрашнему семинару по социологии города.

– Ты же только пришла, – Ирина растерялась, все пошло наперекосяк из-за этого пьяного идиота.

– Ну, а теперь ухожу, – Аля натянуто улыбнулась и двинулась к выходу.

– Ладно, если ты действительно так ответственно вдруг решила относиться к учебе, то как я могу тебя задерживать, – Ирина отошла в сторону, освобождая девушке путь к двери, – надеюсь, дело не в этом… неприятном инциденте, потому что это было бы глупо.

– Ну, – Аля остановилась у самой двери, – я вообще не слишком интеллектуальна и образованна, как ты успела заметить, так что от меня не стоит ожидать умного поведения.

Она распахнула дверь и вышла на площадку, Ирина была готова побиться об заклад, что Роза Марковна сейчас подглядывает в глазок. Ей так хотелось остановить Слуцкую, притянуть ее к себе, обнять, бормоча какие-нибудь глупые нежности, и чтобы все было как прежде. Но от Али веяло холодом.

– Пока, – произнесла она негромко, все еще надеясь, что Аля хотя бы поцелует ее на прощание.

– Пока, – девушка быстро вышла, аккуратно прикрыв за собой входную дверь.

Ирина устало опустилась на пуфик в прихожей: проклятый Мостовой, с каким удовольствием она бы сейчас врезала ему по роже.

Аля активно пыталась участвовать в семинаре по городской социологии, только чтобы снова и снова не прокручивать в голове вчерашнюю сцену.

Ее Ирина и этот мерзкий тип, как она не замечала раньше. Ведь были же моменты. Тогда на концерте, к примеру, да и до этого в коридоре довольно часто она натыкалась взглядом на них, о чем-то увлеченно беседующих на ходу.

Но Аля была всегда так поглощена созерцанием прекрасного, что Мостовой оставался для нее невидимым.

Ночью она не могла заснуть – все время думала о них, о том, что рано или поздно Ирина непременно заведет себе мужчину, поиграет в «лесбиянок», удовлетворит любопытство и снова вольется в ряды натуралок, вспоминая о своей «противоестественной связи» как об экзотическом эксперименте типа прыжков с парашютом.

Несмотря на хладнокровное осознание неминуемой потери, Аля с горечью понимала, что у нее не хватит сил самой отказаться от Ремезовой. Она безвозвратно увязла и уже не сможет выбраться без боли.

Семинар длился бесконечно. Симонова из-за пухлых, немного обвисших щек напоминала ей морскую свинку Глашу, которая жила у них в школе в кабинете биологии. Но свинка хотя бы молчала. Алю уже подташнивало от писклявого голоса Светланы Алексеевны.

Когда же Симонова на некоторое время затыкалась, Катя тут же заполняла паузу рассказами о шикарном платье, которое она выбрала в модном бутике. Она ходила туда с мамой и выложила уйму бабок за сногсшибательный, по ее словам, наряд. Артем, сидевший позади, все время шептался с Авдеевым, обсуждая новую тачку, которую Гоше Курило подарили на двадцатилетие родители. Вся эта сегодняшняя суета вокруг предстоящего вечера раздражала неимоверно, но Аля твердо решила пойти в ресторан, потому что если она останется дома, она не выдержит и рванет к Ирине.

Ей до безумия хотелось сейчас написать сообщение, что-то вроде: «Извини, я погорячилась». А еще больше ей хотелось спросить: «Тебе ведь не было с ним так же хорошо, как со мной?». Только это было бы слишком унизительно. Поэтому она спрятала телефон вглубь рюкзака, предварительно отключив его, чтобы не поддаться искушению и не написать что-то Ире. По коридорам тоже старалась не разгуливать, сразу ныряла в аудитории – она не знала как себя вести, если нечаянно столкнется с Ремезовой.

К семи вечера она вся извелась, не выдержав, включила телефон и реагировала на каждое булькание, в надежде увидеть входящее от И. Н. А вместо этого приходили лишь бесконечные уведомления из общего чата одногруппников, все как ненормальные слали свои селфи, на которых демонстрировали ту или иную степень подготовленности к предстоящей тусовке.

Катя, к примеру, выложила свое фото с одним накрашенным глазом, Нонна Измайлова запечатлела себя в полуодетом виде. Авдеев решил показать, как классно он завязывает галстук, а Дима Бойко, как шнурует ботинки.

Аля уже не могла смотреть на все эти дурацкие фото, ей хотелось разбить телефон об стену. Пока она собиралась, ее настроение менялось каждые десять минут – то она хотела вызывающе одеться, пойти в ресторан и трахнуть там первую попавшуюся девицу, то лечь на диван и заснуть, то, бросив все, поехать к Ирине и попросить прощения за свое дурацкое поведение. Кончилось тем, что она все же поехала в «Барин» после того, как Катя пять раз написала что ей скучно без нее, отправляя в каждом сообщении кучу плачущих смайликов.

Когда Аля поднялась на лифте на четырнадцатый этаж, веселье было в самом разгаре. Мероприятие происходило в зале для курящих, так что дым стоял столбом. Приглашенные музыканты наяривали «Боже, какой мужчина», на танцполе выплясывали уже изрядно подогретые спиртным гости. Аля нашла глазами Катю, которая сидела, держа в руках бокал шампанского, и направилась к ней.

– О, Слуцкая, ну наконец-то, – Артем неожиданно подрулил откуда-то из-за колонны, – а ну давай штрафную.

– Виски есть? – хмуро спросила Аля и плюхнулась на пустующее рядом с Катей место.