Людмила Яхнис - Наука требует жертв

Аля взглянула на нее своим фирменным взглядом исподлобья:

– Если ты скажешь, что тебе нравились сиськи Мостового, я сама скинусь со скалы.

Ирина расхохоталась и быстро чмокнула Алю в ухо.

– На самом деле, это классное место, я тут была несколько раз. Когда я испытываю сильные эмоции, мне хочется быть ближе к деревьям и воде.

Слуцкая с лукавой улыбкой спросила:

– Сильные какие? Положительные или отрицательные? И что их вызвало?

– Много вопросов, Александра, я тебе уже говорила: любопытство сгубило кошку.

Аля уже было открыла рот, чтобы возмутиться, но Ирина крепко взяла ее за руку:

– Все, пошли, будем сливаться с природой.

Лес уже пожелтел, но трава все еще местами зеленела, до них доносились звуки журчащей воды и карканье ворон. Несмотря на глубокую осень, погода выдалась теплой, было немного пасмурно, хотя иногда лучи солнца пробивались сквозь пелену облаков.

Они вошли в рощу и зашагали по тропе вдоль русла горной реки. Вдали, между стволами деревьев, иногда мелькали людские силуэты, и ветер доносил обрывки разговоров.

Где-то через километр начался подъем по лестнице, ведущей к обзорной площадке.

Аля шла немного позади, и у Ирины возникло подозрение, что ее студентка сейчас любуется не только природой.

Не оборачиваясь, она с легкой издевкой в голосе спросила:

– Нравится?

– Еще бы – прекрасный вид и отличный обзор, – Аля подавила смешок.

– Слуцкая, ну-ка серьезней, моя задница никуда от тебя не убежит, мы здесь для того, чтобы впечатляться красотой, – произнесла Ирина со смехом.

– А я что делаю? – возмутилась Аля, – у тебя идеально пропорциональная фигура, между прочим.

– Я про водопады, – Ирина вздохнула с притворной озабоченностью, – ты неисправима! А вот, кстати, и первый из них, – радостно воскликнула она, преодолевая последнюю ступеньку.

Водопад седыми каскадами с шумом низвергался вниз, словно под фанфары опускающийся театральный занавес. Возле заграждения топтались несколько человек с гидом, который что-то объяснял, отчаянно жестикулируя.

Неподалеку расположилось небольшое кафе, около которого стоял привязанный к столбу верблюд, на столбе красовалась табличка «Фото 150 руб.».

Аля тут же подошла к животному и погладила, верблюд печально покосился на нее, не прекращая жевать что-то обвислыми губами.

– Ир, ты посмотри, какой он грустный и одинокий, мне его жалко.

Ирина пожала плечами:

– Это Вася. Он тут давно, стал практически визитной карточкой этого места. Не думаю, что ему грустно, скорее, у него просто имидж такой, в конце-концов, много ли мы в своей жизни видели по-настоящему жизнерадостных верблюдов. Хочешь к «дереву желаний»? Там нужно пройти сквозь расщелину и, говорят, что сбудется то, что загадал.

Аля покачала головой:

– Неа, во-первых, мое – уже сбылось, во-вторых, я не верю во всю эту чепуху.

– Ах, да, я же забыла – воинствующий материалист и атеист, – Ира на секунду прижалась щекой к Алиному плечу, – удачно я тебя тогда в качестве докладчика выбрала для круглого стола, ничего не скажешь.

Аля незаметно дотронулась до ее руки:

– Жалеешь?

И было ясно, что она спрашивает не про конференцию.

Ирина посмотрела на нее в упор и произнесла:

– Конечно, нет. А ты?

Аля отрицательно покачала головой, не отводя взгляда, и тихо произнесла:

– Мне сейчас очень хочется тебя поцеловать.

Ирина огляделась по сторонам. Количество туристов не уменьшилось, скорее наоборот. К полудню еще потеплело, и народ начал прибывать. Появились семьи с детьми, которые активно фотографировались на фоне меланхоличного Васи.

Она предложила:

– Мы можем подняться дальше, к следующему водопаду, может, там никого, но подъем будет довольно крутой, ты не устала?

Аля рассмеялась:

– Ты шутишь? Я с детства спортом занималась. Между прочим, Гольдин считает, что мне нужно было идти в профессиональный волейбол.

Ремезова возмущенно фыркнула:

– И не поступать на социологический? Отвратительная идея, и вообще, профессиональный спорт калечит.

Аля хихикнула:

– Ты прямо как моя бабушка говоришь.

Ирина приподняла бровь и начала угрожающе надвигаться, пытаясь не рассмеяться.

Аля резво отпрыгнула в сторону и со свойственной ей кошачьей грацией принялась быстро подниматься по крутой лестнице, ведущей к самому большому водопаду.

Ирина, борясь с одышкой, в очередной раз обещая себе бросить курить, устремилась за ней.

После утомительного подъема начинался спуск, и вот они уже у «Пасти дьявола», как гласила надпись на указателе.

Водопад струился из расщелины скалы между нависающими огромными глыбами, поросшими зеленым мхом.

Они застыли в оцепенении от увиденного, Ирина почувствовала смутную тревогу, словно вода и вправду лилась из пасти чудовища.

На ее талию легла теплая ладонь.

– Не могу больше ждать, – с этими словами Аля настойчиво и требовательно прильнула к ее губам.

Мелкие холодные брызги приятно касались кожи лица, каким-то удивительным образом еще сильнее распаляя проснувшееся у обеих желание. Ирина понимала, что их могут увидеть, но сейчас ей было все равно, она уже не могла остановиться, жадно вбирая в себя ласковое тепло поцелуя.

Детский смех и чьи-то приближающиеся голоса заставили их отпрянуть друг от друга. На площадку вбежал мальчик лет восьми в яркой желтой курточке:

– Мама, папа, быстрее поднимайтесь, тут еще водопад! – закричал он.

Кряхтя и задыхаясь, на площадку выкатились упитанные супруги с большими рюкзаками за спиной. Отец семейства держал в руках зеркальный «Никон», и на его покрасневшем лице была написана решимость сфотографировать все, что попадет в поле его зрения. Мужчина покосился на раскрасневшихся девушек, демонстративно любующихся падающей водой, и рявкнул на сына:

– Ну-ка тихо. Не мельтеши тут, выйди из кадра.

Волшебство момента закончилось, Ирине захотелось как можно быстрее покинуть это место и уединиться. Еще никогда люди не раздражали ее так сильно. Они, казалось, были везде, будто нарочно все время попадаясь на их пути.

Недалеко от парковки им навстречу вышли парень с девушкой: он ласково обнимал свою спутницу за плечи и что-то шептал на ухо, а она все время хихикала, засунув руку в задний карман его джинсов.

Ирина почувствовала, как в ее душе шевельнулось что-то похожее на зависть. Она терпеть не могла, когда в компаниях какие-нибудь парочки прилюдно зажимались – сидение на коленях и нежные поглаживания вызывали у нее отвращение. Все эти публичные демонстрации своих чувств она расценивала как неумение себя прилично вести. Но вдруг сейчас ей нестерпимо захотелось тоже иметь возможность при всех обнять и поцеловать невероятно сексуальную и обворожительную девушку, идущую рядом и что-то бурчащую себе под нос.