Валерий Щербаков - Дыхание тайги. Рассказы

– Посиди маненько…

– Мать-то пишет?

– Пишет.

– Учится она у тебя – молодец, и ты учись, когда вырастешь.

– Хорошо, ну я пошел?

– Да иди уж к Витьке своему, – с досадой промолвила она.

Попрощавшись со старушкой, Борька через дырку в заборе выскочил на улицу и побежал к Витькиному дому. Остановил мальчика громкий голос, доносившийся со двора его друга:

– Принеси большую кисть, она в сенцах на столе.

В щель в воротах виден был дядя Афанасий, Витькин отец.

Он ремонтировал днище своей лодки. Рядом горел костер, над которым висел почерневший от копоти казанок, из которого валил черный и вонючий дым.

– Сынок, давай быстрей, смола уже кипит, – торопил отец. – О, помощник нам как раз сейчас нужен, – добавил он, увидев входящего Борьку.

– Привет! – поприветствовал друга Витька, появившись с огромной кистью в руках.

– Я тут нашел еще пару отверстий, их надо зашкурить, займитесь, пацаны, – попросил дядя Афанасий, показывая поврежденные места на лодке.

Борька, взяв наждачку, с удовольствием включился в работу.

– После на поле пойдем, там сегодня Мишка с мячом будет.

– Здравствуй, Боря! – услышал он за спиной голос тети Нины. Она держала за руку Витькину младшую сестру Анютку, которая улыбалась мальчишкам во весь рот.

Ну ладно, мальцы, спасибо за помощь! – поблагодарил Афанасий, когда друзья обработали обнаруженные им пробоины.

– Слышу, вы собрались на поле, тогда отправляйтесь, мне осталось только просмолить.

На окраине села собиралась почти вся детвора. Небольшое ровное поле, с двух сторон обрамленное лесом, вполне сходило им за футбольное. Мяч был на всю деревню один – у Мишки Кудряшова. Зато он был настоящим, со шнурками, привез его ему дядя с Иркутска.

Мишка уже гонял его по полю, и друзья этому очень обрадовались. Он мальчишек заметил издали.

– Борька, Витька, Квас против нас с Серегой, поняли?

– Поняли, – кивая, ответили те.

Тут же началась игра… Мишка и Сергей были старше их года на четыре, поэтому команды по силам примерно были равны. Сборная, которая проигрывает, выходит из игры, ее заменяет другая, ждущая своей очереди среди зрителей. Мальчишеских команд, желающих померяться силами, собралось четыре. Играли до трех голов: чья сборная первой забивает три мяча – та и победила.

Первые две игры Борька с Витькой и Квасом выиграли. А третью проиграли в пух и прах.

В футбольных баталиях день пролетел незаметно. К вечеру ноги гудели, хотелось есть.

– Мне надо домой, – произнес Витька.

– Мне тоже.

По тропинке, ведущей в село, медленно потянулась футбольная ватага мальчишек, громко обсуждая спорные эпизоды в играх.

Бабушкин дом был на краю села, недалеко от футбольного поля, поэтому Борька первый попрощался с друзьями.

О петухе, который находился во дворе, он напрочь забыл, за то и поплатился. Забияка поджидал его. Не успел мальчишка даже закрыть за собой калитку, как получил удар с боку, почувствовав боль в ноге. Петух с маху клюнул и отскочил, готовясь к новой атаке, преграждая ему дорогу к дому. Испугавшись, Борька выскочил на улицу, прикрыв плотно за собой дверь. Тут он вспомнил бабушкины слова: «Петух не курица», – вспомнил и про палку, которую долго не пришлось искать. В заборе торчала подходящая жердина. С силой вырвав ее, обозленный на весь петушиный род мальчик смело ступил во двор, держа жердь на изготовке. Петух, ни разу не получавший отпора, снова нагло ринулся на него, норовя клюнуть. Сильно разбежавшись, он взлетел и стал быстро приближаться к мальчику на уровне лица. Страх заставил парнишку мгновенно среагировать.

Удар жердью пришелся забияке по голове, и он от боли издал какой-то жалобный звук, отлетев в сторону.

В Борьке кипела злоба, он еще дважды со всей силы огрел драчливую птицу жердью и понял, что в гневе сделал что-то не то. Враг его совсем сник, голову держать он не мог, шея птицы была перебита. Видя перед собой искалеченного петуха, мальчику стало страшно, стало жалко его. Бросив палку, он забежал в дом и разрыдался. Бабушка стояла посреди избы и смотрела на него.

– Петух, – выдавил Борька сквозь слезы.

– Что петух? – уже выходя во двор, спросила бабушка.

Мальчишке показалось, что прошла целая вечность, пока она зашла в дом, закрыла за собой дверь и сказала:

– Допрыгался задира, ну ничего, я уже молодого кочета у Юньки присмотрела; он ведь не только на тебя налетал, всем, окромя меня, проходу не давал.

Бабушка подошла к умывальнику и стала тщательно мыть руки. Только сейчас Борька заметил, что левая рука ее была в крови. Он все понял – зарубила она петуха. Слезы сами рекой полились у него из глаз.

– Ну-ну, охотник, – укоризненно сказала бабушка.

– Давай-ка ужинай и ложись отдыхай, утро вечера мудренее.

Ночью мальчик плохо спал. Лишь под утро его одолел крепкий сон, поэтому проснулся он ближе к обеду.

– Борь, Витька пришел, тебя дожидатся, – услышал голос бабушки.

– Я суп сварила, поешьте. Она налила им по полной тарелке супа, аппетитный запах от которого разносился по всей избе. Покушав, друзья уж было собрались вставать из-за стола, как вдруг подошла бабушка и произнесла:

– А вот и забияка.

Она в тарелке выставила на стол вареного петуха, который еще вчера чувствовал себя хозяином во дворе.

Затем отломила от него ногу и положила Борьке, но тот молча отодвинул свою тарелку, встал из-за стола и вышел во двор.

– Понятно, – многозначительно сказала бабушка за его спиной.

Мальчик сел на крыльцо. Во дворе гуляли куры, и с ними – совсем еще молоденький петух. Хотел он подойти к нему поближе, но тот испугался его и отбежал в сторону.

– Этот не будет таким, – подумал Борька.

Ему стало грустно и жалко петуха-забияку, и слезы сами собой покатились по щекам.

Как-то Сашка, мальчишка лет семи, случайно подслушал разговор своей мамы и соседки. Женщины говорили о духах.

– Какой приятный запах! – открыв и понюхав содержимое стеклянного флакончика, произнесла его мама. Позже он узнал, что эти духи называются «Красная Москва». «Обязательно куплю их ей на Восьмое марта», – решил тогда мальчик.

Она сама себе духи ни за что бы не купила, потому как жили они в ту пору очень скромно, на одну зарплату отца, а кроме Сашки у родителей было еще двое детей: Сережка четырех лет да Андрюша, которому еще не было и года. В доме каждая копейка была на счету, и парнишка об этом знал.

Самый маленький флакончик духов «Красная Москва» стоил три рубля пятьдесят копеек. Тогда это были большие деньги, особенно для мальчишки. В начале его эта цена сильно напугала, он даже расстроился.

«Может, у китайца-старьевщика удастся что-то выменять», – подумал Сашка. Приезд менялы для детворы был праздником. Он останавливал свою лошадь с телегой посреди двора, и повозку тут же обступали со всех сторон.