Валерий Щербаков - Дыхание тайги. Рассказы

Мама его с глазами, полными слез, оказалась рядом, он обнял ее и, успокаивая и целуя, шептал:

– Не на войну ведь, мам.

А она ему в это время сумку сует в руку:

– Возьми, сынок, дорога дальняя.

Успел еще обнять братишку, пожал ему руку и забежал в вагон. Все это было, как во сне.

Внутри эшелона стояла духота. Все окна закрыты. Призывники прильнули к ним и смотрели на перрон. Роман тоже притиснулся к окну. Хотелось еще раз увидеть своих, чувствовал, что разлука надолго.

На перроне было много провожающих, но своих он среди них не нашел.

«Как может хрупкая женщина пробиться сквозь толпу провожающих?!» – с грустью думал призывник. Поезд стоял еще с полчаса. Иногда ему казалось, что в этой массе людей мелькнул платок его матери.

Вдруг вагон сильно дернулся и замер.

– Цепляют тепловоз, – сказал кто-то.

Минут через десять эшелон тронулся, Роман последний раз с надеждой взглянул в окно и увидел свою маму, открыл форточку и помахал ей рукой. Она заметила его и стала двигаться в след за вагоном.

Сын ясно видел слезы, текущие по щекам матери, носовой платочек в левой руке, платок, слетевший с головы и развевающийся на ветру. Состав постепенно набирал скорость, а мама все бежала.

Роман видит ее уже вдалеке и видит, что она все еще бежит.

Вдруг мать споткнулась и упала. От увиденного сердце сына сжалось.

Первое, что пришло в голову, – спрыгнуть с поезда и помочь ей. Роман ринулся в тамбур и понял, что это невозможно: все двери были закрыты на замки.

Служил он на Дальнем Востоке, на границе, и образ мамы, бегущей по перрону за поездом, всегда был с ним. Он и сейчас с ним, остался навсегда в его памяти.

По всей избе разносился приятный запах вареной брусники. Мария, женщина лет сорока пяти, хлопотала у печи. Добавив в кастрюлю немного воды, чтобы варенье не подгорало, помешивала ягоду ложкой. Боровая ягода – боровинка, – которую в народе называют брусникой, родится в таежных лесах. О целебности ее, особенно ее листьев, знает каждый сибиряк. Листья собирают ранней весной, прямо из-под снега, а вот ягоду по осени в сентябре, бывает, в октябре. Чем теплей таежное лето, тем слаще боровинка.

Помешивая варенье, Мария улыбалась, она вспоминала случай из своей жизни, чуть не ставший для нее трагическим, непосредственно связанный с этой ягодой.

В ту пору ей исполнилось двадцать лет, была она на седьмом месяце беременности первенцем.

Лето стояло жаркое, боровинки уродилось видимо-невидимо. Она была крупной и сладкой. Деревенские девки приносили полными лукошками сочную бруснику с тайги. Несмотря на то, что была в положении, Мария от них не отставала.

– Пожалей себя, хватит нам до следующей осени твоей боровинки, – видя, как дочь в очередной раз собирается в тайгу, ворчал дед.

Ягодниц собралось немало. Стоял осенний, удивительно ясный и теплый день. Брусники в лесу было полным-полно, только не ленись – собирай. Она быстро набрала свое лукошко и присела отдохнуть. Ноги гудели, чувствовалась усталость.

В лесу было тихо, если не брать во внимание звенящий шум висящих над кустами мошкары и комарья, только иногда, кое-откуда, доносился хруст сухих веток.

Вдруг за своей спиной она услышала шум. Женщина привстала и обернулась.

Кем-то напуганные деревенские девки бежали прямо на нее.

– Медведь, – прокричала одна из них, поравнявшись.

Еще несколько ягодниц с криком: «Беги», – промчались мимо.

Мария испугалась, замерла. Последние женщины пробежали мимо, крича во все горло:

– Беги же – медведь!

Но от внезапного испуга она словно окаменела.

Лишь через мгновение схватила наполненное лукошко и побежала – побежала быстро, как только могла.

За спиной приближались треск веток и чье-то неровное дыхание.

Не преодолев и пяти метров, ягодница споткнулась и упала, брусника рассыпалась. Упала удачно, на бок, рядом был пень. Она подползла к нему, закрывая руками голову, и замерла.

Кто-то промчался мимо, не останавливаясь, сильно треща валежником.

– Медведь, – мелькнуло в голове.

Наконец все стихло, в лесу воцарилась тишина.

Полежав еще немного, Мария осторожно встала, осмотрелась вокруг – никого не было. Собрав рассыпанную ягоду и стараясь не наступать на валежник, она направилась в сторону деревни.

«Почему медведь пробежал мимо? – потихоньку успокаиваясь, думала она. – А может, он сам напугался женщин да убегал?.. Может, он почувствовал во мне ребенка да пожалел?» – вдруг мелькнула у нее мысль.

В декабре она родила здорового, крепкого мальчишку и назвала его Михаилом.

И вот сейчас, готовя варенье, помешивая в кастрюле боровинку, Мария с задумчивой улыбкой вспомнила опасный случай в осенней тайге. И хотя прошло уже много лет, та картина не стирается с ее памяти. Такая вот таежная ягода брусника.

Было это в отдаленной северной таежной деревеньке. Герою нашей истории Данилке через неделю должно было исполниться семь лет. День своего рождения он ждал с нетерпением, потому что с приходом его все родные поздравляли именинника и дарили подарки.

«Что же будет на этот раз?» – думал мальчик.

Он очень обрадовался и удивился, когда Егор, его отец, вручил сыну щенка, сказав при этом:

– Возьми и воспитывай, будет нам охраной.

– Ладно, – произнес счастливый Данилка.

Пару дней мальчик ломал голову над тем, как же его назвать. И, наконец, придумал короткую и звучную кличку – Дик. Щенок был из серьезной породы овчарок, оказался очень шустрым и понятливым. Уже через пару месяцев выполнял основные команды и откликался на свое имя.

С утра до позднего вечера Данилка и Дик проводили вместе. Резвились на окраине деревни, иной раз пробегались по ближайшему лесу. Собака не отходила от мальчика. Она обгоняла его, но видя, что тот отстал, останавливалась и ждала, высунув язык. Когда Данилка приближался к ней, она подскакивала с визгом, как бы говоря: «Не отставай!», – и снова убегала вперед.

Пес и мальчик полюбили друг друга и стали неразлучны.

Прошел год с немногим. Дик превратился в серьезную и верную собаку. Многие боялись только одного его вида. Хотя вел он себя умно, не лаял зря на каждого прохожего, а лишь настораживался, готовый в любой момент броситься на чужака, посягнувшего на его территорию.

Единственно, на кого он реагировал жестко, так это на Ефима, молодого соседа, живущего через два дома. Парень дразнил собаку: ему доставляло какое-то особенное удовольствие бросить в нее камень, громко провести палкой по штакетнику, просто позлить. Дик, видимо, чувствовал его неприязнь, злобный настрой, оттого и невзлюбил Ефима, и, когда тот проходил мимо, пес настораживался. Но даже в этой ситуации не лаял, а грозно рычал, оскалив мощные клыки и вздыбив густую шерсть. На всех остальных нормальных прохожих он реагировал спокойно.