Исмаил Айдин - Диадея

Его тело изнывало от боли. Правый бок, на который он приземлился, был отбит. Он толком не разглядел преследователей в форме, но уверился, что на бронежилетах у них сверкала аббревиатура ОБЛ. Отдел по борьбе с любовью. А это значит, не успел он толком освоиться в Виене, как у него уже появились серьезные враги, олицетворявшие силу закона, Слово Бессмертных.

У него кружилась голова. Несмотря на усталость и ночь без сна, отдыхать ему не хотелось. Забыться – может быть. Он отправился на кухню за стаканом воды, вздрогнул и замер. Ао показалась, что он услышал тонкий голосок, всхлип… Нет, все тихо, девочка еще не очнулась. Сердце забилось быстрее. Неужели он испугался ее?

Похититель беспокойно расхаживал по квартире, ложился в кровать, впадал в мучительное полузабытье, пытаясь сбежать от яви и не в силах этого сделать. Очнувшись, снова блуждал вокруг дешевой безвкусной мебели, от которой всегда хотел избавиться. Тишина комнаты невыносимо давила. В ушах все еще стоял шум аварии.

И мысли, мысли, мысли изнуряли, кишели, роились в нем прохладными мозговыми червями.

Он пытался вспомнить все, до мельчайших деталей. С самого начала, с того момента, как покинул бордель. За ним следили тогда? Его кто-нибудь запомнил? Возможно, тот попрошайка был переодетым сотрудником ОБЛ. Нет, это уже слишком. От него, пьяницы, чересчур натурально разило перегаром. Но если они устроили Маевски облаву, значит, наблюдали за домом, значит, видели, как он зашел в подъезд. Даже если он был принят за одного из жителей дома, наверняка его запомнили.

Допустим, ему повезло, и полицейские не успели толком разглядеть покупателя, но та уличная компания, зачем он обернулся к ним, прежде чем прыгнуть в воду? Фонарные столбы располагались в основном со стороны домов, поэтому он находился в полутьме. Это, вероятно, могло быть спасением. И все же оборачиваться было слишком опрометчиво. А выглянувший в окно полицейский? Удалось ли от него скрыть лицо?

Чем больше Ао размышлял о произошедшем, тем безысходнее ему представлялось собственное положение. Ему следовало успокоиться, обрести хладнокровие. Дать своему организму отдохнуть, попробовать хотя бы пару часов поспать. Но девочка в шкафу и чемодан, набитый любовью, не давали ему покоя.

Что теперь делать с ребенком? Куда девать чемодан? Капканы вопросов захлопывались один за другим.

Маевски отдал ему чемодан со словами «потом вернешь все до грамма», пообещав найти его через Ниэю. Он решил, что Ао с ней хорошо знают друг друга. Впрочем, Маевски не имел особого выбора, кроме как довериться ему. Если бы ОБЛ взяли его с поличным, то шансов выкрутиться у него уже не осталось бы. Стоит Ао захотеть избавиться от любви, ему достаточно лишь оборвать связь с Ниэей и перекодировать доступ в нэйронете. Он решил, что так и поступит, но прежде ему нужно увидеться с ней еще раз.

Ао приходил в негодование, когда понимал, в какие неприятности он угодил из-за обычной шлюхи. Он и не представлял, что все может обернуться подобным образом. Он убил человека!

По-настоящему сильное беспокойство из-за смерти водителя Айин испытывал лишь из-за угрозы быть осужденным. Чувствовал, будто переступил какую-то грань. Ему уже случалось убивать живое существо – дикую лошадь в окрестностях Тонеса. Это был осознанный выстрел, в отличие от нападения в состоянии аффекта.

Тут он вспомнил, что осколок стекла, которым он пустил кровь водителю, до сих пор лежит у него в кармане. Ао сразу разбил его и смыл мелкие стеклышки в туалет. По крайней мере, на одну улику меньше.

Целый день он провел, борясь с удручающими мыслями, придумывая план, что делать, как выкрутиться. Его бросало в жар, когда он закрывал глаза и видел гнавшихся за ним людей, кровожадную толпу, жаждущую разорвать его на куски. И крики, крики маленькой девочки. Почему он все время слышит эти крики?

Когда Ао очнулся, был уже вечер. Его шкаф издавал приглушенные рыдания. Дрожащими руками он медленно приоткрыл дверцу. Девочка мотала головой, пытаясь скинуть с себя пакет.

– Эй! – она сразу замолчала. – Будешь орать, и я убью тебя, поняла?

С минуту девочка не произносила ни слова, Ао тоже замер, боясь шелохнуться.

– Я спрашиваю, ты поняла?

– Я хочу к папе…

Сквозь черный пакет Ао почти различил бегущие по ее щекам слезы.

– Твоего отца здесь нет. И он не придет, если ты не будешь слушаться.

После этих слов у девочки случился новый припадок. Бессвязные, надрывные звуки вываливались из черного пакета. Она пыталась успокоиться. Ей не удавалось. От этого ее истерика делилась на всхлипывания, будто она задыхалась, и казалась еще истошнее. Ао захлопнул дверь. Ему не нравилось мучить ребенка. Его не знающему любви сердцу была свойственна жестокость, но только в случаях необходимости. Сейчас он просто не имел понятия, что делать. Наверняка, если у его соседей выключены стеновизоры, они услышали ее крики. С другой стороны, чему тут удивляться, маленькие дети часто плачут, и довольно громко. И все же крики заставляли его нервничать, казалось, только из-за них сюда вот-вот явится полиция.

Он быстро оделся и выбежал на улицу к ближайшей аптеке. Вернулся уже с несколькими пачками успокаивающих таблеток и снотворного. Некоторые из них были запрещены, и фармацевт продал их после продолжительных уговоров. Лишние сто идий помогли аптекарю разжалобиться. Да и внешний вид Ао красноречиво подтверждал, что таблетки ему действительно нужны.

Когда он вернулся, истерика поутихла, голос девочки охрип. Ао размешал таблетки в стакане воды, приподнял пакет на уровне рта и поднес к ее губам.

– Пей, – сказал он. – Все будет хорошо.

Заложница не посмела ослушаться. Она хотела пить, пускай и не чувствовала этого. Он заставил ее осушить стакан до дна. Вскоре девочка совсем замолчала.

«Наверное, заснула, – подумал Айин, – интересно, как долго я смогу продержать ее на транквилизаторах?»

По крайней мере, теперь он не беспокоился, что заложница попытается сбежать. Наступать на правую ногу стало совсем невыносимо. Прежде чем выйти из дома, Ао выпил обезболивающее. В 2 часа ночи по другую сторону борделя «Небо», осмотревшись, нет ли кого поблизости, он позвонил Ниэе.

– Я у борделя, – сказал он.

Ниэя выглянула в окно и сбросила ему связку простыней. Он торопливо забрался к ней в комнату.

– Что произошло? – спросила она. – Расскажи мне все в подробностях.

Ао пересказал ей случившееся, за исключением момента, когда он совершил убийство и похитил девочку. Как это часто бывает с наркоманами, главное, что услышала для себя Ниэя, – у Ао теперь есть целый чемодан, набитый любовью.

– Думаю, раз тебе удалось сбежать с уликами, у ОБЛ нет на Маевски прямых доказательств…