Исмаил Айдин - Диадея

– Помню, папа заставил меня его выучить. М-Рокс 37.

– А квартира?

– Квартира восемь! А когда мой папа придет? Я хочу домой, мне страшно…

– Скоро. Подожди еще немного. Встань. Давай я помогу тебе выйти из шкафа, вот так, хорошо. Сейчас ты почувствуешь легкий укольчик, но ты не бойся, ладно? Ты же не боишься уколов?

– Уколов не боюсь, нам в детском саду делали. А шкафов боюсь…

– Ну, больше ты в шкаф не попадешь, если будешь слушаться. Повернись, держи руки чуть выше. Вот так.

Он ввел в одну из связанных за спиной у девочки руку любовь. Аккуратно пустил ее по вене. Девочка вскрикнула. Все произошло очень быстро.

– Не сильно больно?

– Пожалуйста, можно мне снять пакет!

– Пока нельзя. Надо подождать хотя бы полчаса.

– Это же так долго! Когда папа возвращает меня домой из детского садика, до мультиков остается ждать полчаса. И так всегда. Я знаю, сколько это.

– Ты, наверное, просто очень нетерпеливая.

– Да, папе это не нравилось, – вздохнула девочка. – Мне кажется, с ним что-то случилось! У него из горла брызгала кровь, все из-за того… с ним был какой-то человек, очень плохой! Я никогда раньше не видела папу таким.

– Не волнуйся, папа скоро придет. Он был в опасности, но теперь с ним все хорошо. И с тобой будет все хорошо. Только обещай, что, когда снимешь пакет с головы, будешь слушаться. А то придется отправиться обратно в шкаф.

– Нет-нет, я буду слушаться!

Ао засек время. Прошло всего три минуты.

Он решил пока спрятать чемодан обратно под кровать. Не самый лучший тайник, когда тебя разыскивает ОБЛ. Потом надо будет придумать для него место получше.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил он.

– Не знаю… хочу есть.

– Папа тебя накормит.

– Я не хочу, чтобы тот приходил… который посадил меня в шкаф.

– Он больше не придет, если ты будешь слушаться папу.

– Ты не он ?

– Нет.

– Я знаю. У тебя голос другой. Добрый. А тот был злой. И все время кричал. Он унес меня сюда. Я заснула, когда мы ехали в машине, а когда проснулась, машина врезалась, и он начал делать моему папе больно. Я боюсь спать, вдруг он опять придет. Мне страшно…

Транквилизаторы не давали девочке взглянуть на ситуацию трезво, хотя Ао и правда старался говорить с ней дружелюбным голосом.

– Я же говорю: не придет, если будешь слушаться папу.

– Так, значит, он пришел, потому что я не слушалась?

– Конечно, он приходит ко всем маленьким девочкам, которые плохо себя ведут.

– Значит, это я виновата, – расстроилась девочка.

Неужели он способен казаться настолько жутким? Раньше он даже не задумывался об этом. Он всегда представлял себя другим человеком. Величественным, тем, кого будут бояться и уважать, но не пугалом для беззащитных детей. Ему хотелось, чтобы это поскорее закончилось. Но одновременно в нем зарождался интерес к эксперименту, и он овладел собой. Ему следовало оставаться хладнокровным.

– Хочешь, я тебе почитаю? – спросил он. – Так полчаса пробегут быстрее.

– Хочу, – обрадовалась девочка.

Ао взял университетский голлограпост и принялся читать вслух, заодно решив подготовиться к предстоящему экзамену. Преподаватели, конечно, будут не в восторге, если узнают, при каких обстоятельствах он учил материал, только никто им об этом не расскажет. Девочке было неинтересно. Она почти ничего не понимала, но старалась слушать внимательно.

– Какой красивый у тебя голос! – неожиданно сказала она. – Ой, извини, читай дальше! Я не хотела… не молчи, пожалуйста.

Ао посмотрел на время. Прошло только 23 минуты с момента введения любви. Но, похоже, у ребенка приход наступает значительно быстрее. Может, уже наступил.

– Тебе нравится мой голос?

– Да, очень-очень! Я ничего не понимаю, что ты читаешь, но пытаюсь понять, потому что у тебя так хорошо получается!

В ее голосе слышался восторг и обожание. Похоже на признаки, которые описывала Ниэя.

– А ты обещаешь, что если я буду разговаривать с тобой, то ты будешь доверять мне и слушаться?

– Конечно, обещаю! И не потому, что боюсь возвращения того человека, а потому, что мне очень нравится тебя слушать! Мне так хорошо и спокойно, когда я слышу твой голос. Хоть бы так было всегда…

Улыбнувшись в маску, Ао сказал:

– Знаешь, почему? Потому что я и есть твой отец.

С этими словами он снял с нее пакет.

Девочка смотрела на своего спасителя как на воплощение чуда. Ее глаза еще непроизвольно жмурились от света, но она старалась их не закрывать. В ее голове все перемешалось. Он не походил на ее отца. Тот носил другую одежду и был шире в плечах.

– Скринч! Так ты и есть мой настоящий отец?!

Девочка узнала персонажа из мультика. Отлично, значит, какое-то время ею будет проще манипулировать.

– Конечно. Давай я развяжу тебе руки.

– А тот – мой папа?

– На самом деле у тебя два папы. Но ты его плохо слушалась, поэтому тебя похитили у него и заперли в шкафу. Но я, Скринч, твой второй папа, пришел и освободил тебя.

Греннета ощущала всю неестественность ситуации. Пусть ей всего шесть, но она была вовсе не глупой. Однако любовь уже действовала на нее, и она полюбила представшее перед ней существо – Скринча. Не то человека, не то персонажа из мультика. Не реального, но слишком реалистичного. Убеждавшего ее в заведомой лжи, в которую она поверила, потому что боялась правды.

– Ты, наверное, очень проголодалась? Пойдем, я тебя накормлю.

Они отправились на кухню, он посадил ее за стол, и они вместе принялись уплетать бутерброды. Впрочем, оказалось, что Ао ест гораздо охотнее, чем девочка, пусть он не проголодался и вполовину так, как она. Заложница с трудом одолела всего один бутерброд.

– В чем дело? Ты же говорила, что голодная.

– Я знаю, я забыла про это. Извини, папа Скринч.

И она старательно принялась за еду, одновременно пожирая Скринча обожающими глазами.

– Слушай, Греннета, ты скучаешь по дому? Некоторое время тебе придется пожить здесь.

Кажется, девочка обрадовалась его вопросу. Можно было оторваться от сытного, но очень скучного бутерброда и полностью сосредоточиться на новом папе.

– Скучаю, но здесь мне больше нравится. Здесь есть ты! Так что я даже рада.

Она довольно смело выражала свои эмоции. Возможно, искренность была чертой ее характера, но, как правило, венерианцам она не свойственна. Скорее искренностью наделила ее любовь.

– Тебе нельзя выходить из дома. Должно пройти время.

– Но ведь ты будешь вместе со мной?

– Да. Правда, не всегда, иногда мне придется отлучаться, и довольно надолго. Если ты будешь хорошо себя вести, то я всегда буду возвращаться. А хорошо себя вести означает всегда слушаться только меня и не слушать никого другого, ни с кем больше не разговаривать. Ясно?