Исмаил Айдин - Диадея

Поначалу скупщики детей не желали выходить с ним на связь, игнорируя звонки и сообщения. Тогда Ао уговорил Ниэю найти общих знакомых, чтобы те поручились за него и помогли организовать встречу. Почуяв запах денег, одна из ее коллег быстро согласилась. Она потребовала десять тысяч идий с оплатой вперед. Ао сказал, что сможет заплатить только после завершения сделки. Через окопы долгих споров и уговоров она сдалась, не желая упускать возможность заработать, но потребовала пятнадцать. Ао согласился, будучи уверенным, что в любом случае получит значительную прибыль.

Чем больше он думал о предстоящей сделке, тем сильнее ее предвкушал. Скупщики на черном рынке не распространялись, откуда они берут детей. Полиция закрывала глаза на их деятельность, наживаясь вместе с ними. Оставалось только доставить товар на место.

Ао опробовал на Греннете курс химической терапии, после которой она едва ли могла связать два слова. Он решил приостановиться: заложнице еще понадобиться рассудок. В последний вечер заточения в квартире Ао девочка ненадолго вернулась в сознание. С необычайным рвением, желая сделать папе приятно, она нарисовала неуклюжий рисунок, где гуляла со Скринчем за руку с воздушными шариками в руках. Под рисунком большими буквами улыбалась надпись: «Я люблю тебя».

Опасаясь, что рисунок кто-нибудь увидит, Скринч порвал его прямо у нее на глазах. Вряд ли Греннете когда-нибудь удастся собрать осколки кошмарных воспоминаний. Только любовь каким-то образом сохранила ту часть ее истории, где она общается со вторым папой. Ао утешался тем, что без маски она не узнает похитителя, но настроение его было испорчено. Девочка горько плакала, когда он в последний раз усыпил ее. Она подумала, что ему не понравился рисунок. Ао обмотал ее ремнями, заклеил рот скотчем и поместил в дорожную сумку.

Он доехал до места назначения на такси. Всю дорогу ему казалось, что водитель косится на сумку. Он постоянно просил его ехать быстрее. Меньше всего Айину хотелось, чтобы девочка внезапно очнулась и начала издавать звуки. Опасаясь этого, он сделал радио в машине громче. Таксист высадил странного пассажира на пустыре. Ао подождал, пока огни гравикара скроются в ночи, и после этого двинулся в путь.

Вокруг никого. Полуразрушенные постройки служили ему ориентирами. Где-то здесь должна находиться птичья фабрика, официально закрытая почти двадцать лет назад. Он то и дело оборачивался, вглядывался в черноту дырявых стен, и ему чудилось, будто из них кто-то за ним наблюдает. С каждым шагом больная нога выла протяжнее, отказываясь подчиняться. Он блуждал дольше часа, пока наконец не набрел на ворота, обитые колючей проволокой. Лунный свет помог разобрать надпись на заржавевшей табличке: «Птичья фабрика „Роланс“». Она-то ему и нужна.

Непохоже, чтобы ворота недавно открывались. С недружелюбным шелестом к ним льнула рослая трава. Ни кнопки вызова, ни двери рядом с воротами Ао не нашел. Перелезать было рискованно. Его могли принять за врага и подстрелить.

– Чего здесь шаришься? – окликнул голос сзади.

В десяти шагах от Айина, скрестив руки на груди, стоял коренастый мужчина в безрукавке. Его глаза – сотканные из полумрака черные впадины – изучали незнакомца с угрожающей сосредоточенностью. Из бритой головы торчали короткие штыки – металло-вживление, догадался Ао. На руках что-то шевелилось. В немногословном свете луны Ао различил переплетающихся змей – движущиеся татуировки. В иной ситуации он презрительно отвернулся бы от фрика. В Центр подобных циркачей не пускают. Никакое приличное общество не воспримет их всерьез. Но в своей стихии уродец выглядел устрашающе. Ао почувствовал себя в западне и не сразу нашелся что сказать.

– Я задал вопрос, – повторил фрик. Змеи уставились на Ао и замерли, будто готовились к броску.

– Ищу Жарша, – опомнился Ао. – У меня с ним договоренность.

– О чем?

– О сделке, – сказал он, указывая на сумку. – Меня зовут Ао.

Безучастное облако проглотило лунный свет. Они исчезли в ночи. Ао не заметил у фрика никакого оружия. Правда, оружие отсутствовало и у него самого. Отчего-то он был уверен, что фрик продолжает видеть его. Уродец мог прикончить его в темноте и забрать девочку. Ао инстинктивно попятился. Когда облако вдоволь напилось лунным светом, фрик обнаружился всего в двух шагах от него.

– Следуй за мной, – приказал уродец и скрылся в густой траве вдоль ограды.

Ао неловко поковылял за ним. Он явно не поспевал, то и дело проваливаясь в земляные ямы и с трудом сдерживаясь, чтобы не завопить от боли вместе с ногой. Фрик подождал его рядом с щелью в ограде, и они юркнули в нее, вновь оказавшись в непроглядной темноте. Толчок в спину.

– Пшел! – прикрикнул фрик.

– Стойте, куда мы идем? – спросил Ао, больше не пытаясь скрыть в голосе страх.

– К Жаршу.

Айину ничего не оставалось, кроме как повиноваться. Он уже проклинал себя за опрометчивое решение связаться с незаконными скупщиками детей. Кто они? Для чего столько конспирации, ведь правоохранительным органам о них все известно. Если бы полиция хотела, то давно их всех арестовала. Зато дети не смогут сбежать – ответил Ао себе на вопрос и постарался побороть надвигающуюся панику: он тоже не сможет.

Кажется, они несколько раз повернули. Затем спускались и поднимались по лестнице.

– Стоять, – скомандовал фрик.

Он принялся обшаривать его карманы. Взял из рук сумку, зыкнула молния. Ао промолчал. Пожелай уродец в этот момент забрать у него девочку и уйти с ней, он с легкостью мог бы это сделать. Ао не посмел бы возражать. Меньше всего ему хотелось заблудиться в лабиринте плоской черноты. Сумка вернулась к нему в руки. Судя по ее весу, девочка была внутри. Снова толчок в спину. Ао обреченно двинулся дальше.

Внезапно зажегся свет.

– Сядь. Жарш скоро будет.

Ослепленный, Айин нащупал позади себя стул, но сел не сразу. Он озирался по сторонам, пытаясь различить, где находится. Безликие стены освещала висевшая низко над столом лампа. Стол напоминал операционный. Его окружали стулья и кресло. Рядом на полу валялись щипцы размером с детскую головку. Единственный выход из комнаты загораживала портьера, украшенная цветочными узорами. Именно цветочные узоры, этот намек на обустроенность, отчего-то внушили Ао окончательное отвращение к этому месту. Однако его товар все еще был при нем. Жажда наживы придала ему решительности. Он с ненавистью уставился на уродца, который, ухмыляясь, не спускал с него глаз.

Ао открыл было рот, но тот опередил его:

– Разговаривать будешь с Жаршем.

Вскоре послышался шум, и Айин осознал еще одну угнетающую деталь: тишина. Место, где много детей, не должно быть настолько тихим. Конечно, сейчас ночь и, возможно, их комнаты располагались в другом конце фабрики, но что-то подсказывало: днем здесь так же бесшумно. Портьера вздернулась. Вошел хмурый человек в испачканном какой-то жидкостью фраке. Он мельком взглянул на Ао и сразу прошел к креслу. Темная кожа его казалось грязной, а зубы, напротив, были неестественно белыми. У Ао снова возникли тошнотворные ассоциации с цирковыми уродами.