Лариса Печенежская - Не могу без тебя… Том 2

– Счастливая, – со вздохом пронеслись по салону автобуса женские голоса.

– Пусть поживут лет пять – и мы увидим, что останется от этого счастья, – буркнул недовольно мужской голос. – Поначалу романтика приятно сладкая, а потом горькие будни. Вы ж все стервами после свадьбы становитесь.

Другие мужские голоса поддержали сказанное, но возмущенные женские взяли над ними верх, заставив их умолкнуть.

– Вот так всегда, – протянул обреченно еще один мужской голос, но потонул в дружном смехе супружеских пар.

Герман помог Тае раздеться и прижал к себе желанное тело в белом кружевном белье.

– Я хочу тебя, – сказал он, осыпая ее шею и грудь поцелуями. Прямо сейчас.

И, не дожидаясь ответа, положил на стол плед, валявшийся на диване, а сверху жену, сам тем временем сбрасывая с себя на пол пиджак и брюки, вслед за которыми полетели трусы. Оставшись в рубашке с галстуком, он положил Таю на спину.

– Положи мне ноги на плечи, – попросил он, посасывая по очереди ее груди.

Тая сразу закинула их ему на спину и закрыла глаза от наслаждения. Герман вошел в нее резко, но безболезненно и сразу взял такой темп, что она непроизвольно громко закричала от полноты чувств. Кончили одновременно быстро и бурно. Голова кружилась, а тело обмякло в истоме.

Спустя пять минул Тая, словно сквозь вату в ушах, услышала:

– Вот теперь можно и в душ.

Еще находясь по ту сторону наслаждения, где переставал существовать окружающий мир, она почувствовала, как поплыла по воздуху в крепких и надежных руках Германа, своего мужа. Поставив ее на ноги, он отрегулировал душ и, спрятав ее в своих объятиях, замер, испытывая неимоверное блаженство от того, что рядом с ним его жена, его Тайчик-зайчик, его смысл жизни.

Душ придал бодрости обоим, и они стали дурачиться под струями воды, пытаясь намылить друг друга. Слипшиеся от лака и воды волосы Таи обвисли длинными прядями, макияж пошел разводами по лицу… Герман, глядя на нее, не выдержал и захохотал, не в силах остановиться:

– Ты сейчас похожа на симпатичную бабу Ягу из избушки на курьих ножках. Такой контраст между сногсшибательной невестой и реальной женой, что зашибись. Но, увидев, что Тая нахмурилась, продолжил:

– Но я бы и на такой женился, ведь любовь слепа и носит розовые очки.

Тая толкнула его в бок и стала мыть шампунем волосы. Когда она уже смыла с себя все свадебные уловки, вновь стала сама собой, в которую и влюбился Герман на сочинском пляже.

– Моя жена, – прошептал он, не сводя с нее своего ласкающего взгляда. – Даже не верится! Теперь мы с тобой вместе навсегда…

– И в горе, и в радости, – закончила Тая его мысль. – Я буду тебе верной и понимающей женой, терпеливой и без претензий, хорошим другом и надежным тылом.

Герман взял ее лицо в руки и долго смотрел в глаза, а потом прошептал:

– Я всегда знал, что ты моё необыкновенное чудо.

Выйдя из ванной, Герман предложил выпить шампанское, поскольку за день им впервые выпала возможность побыть наедине.

– У меня есть тост, – сказал он, потянув ее за руку на кухню.

Открыв охлажденную бутылку с резким хлопком пробки, он налил в бокалы золотистый искрящийся напиток и, пристально глядя в глаза любимой, стал говорить

– У моей любви самые сладкие губы. Я хочу целовать их каждое утро, просыпаясь рядом, и каждый вечер, засыпая. Провожая и встречая, с поводом и без него… Просто целовать их, потому что люблю.

Время, которое я был без тебя, тянулось медленно, тоскливо, грустно, словом, безумно тяжело. Холод пронзал моё сердце. Я так хотел к тебе! Хотел согреться твоей любовью. Я сильно скучал по тебе, Тайчик-зайчик. Очень сильно. Но, к сожалению, это было не единственное расстояние, которое разделило нас. Их будет много. Но наша любовь неземная, так ведь? Она окрыленная и будет достигать нас, несмотря на эти неизбежные расстояния. Я люблю тебя и всегда буду скучать по тебе, когда тебя со мной не будет рядом. Ты сделала меня счастливым! За тебя, моё счастье.

Когда они выпили шампанское и съели по конфете, Тая постучала ногтем по краю бокала, привлекая внимание Германа.

– У меня есть ответный тост, наполни бокалы еще.

Герман быстро налил в них играющее пузырьками вино и, подняв бокалы, протянул один жене.

– Ты даже не представляешь, мой драгоценный человек, как я скучала по тебе в разлуке! Как в один миг потускнели вдруг краски жизни, как в доли секунды исчезли все светлые мысли! Без тебя сердце стало биться иначе – тревожно и неуверенно. Я очень хотела к тебе. Не передать словами, как.

Минуты шли, словно в другой вселенной, будто время откатилось назад…. Да, я не лукавлю: когда ты не рядом, мне кажется, что я стою на месте, а мир замирает. И напряженно жду, жду, когда сможем вернуть то время, когда мы были вместе и говорили обо всем на свете.

Для меня твой поцелуй тоже слаще меда, нежнее лепестка, желаннее всего на свете. Улыбка – твоё самое прекрасное украшение! О, если бы ты знал, как мне важна твоя улыбка! Хочу постоянно дарить тебе радость, чтобы вызвать её на твоем лице.

Часы многодневных разлук, мой родной, для меня очень болезненны и печальны… Но их грусть, боль и печаль проходят с нашими долгожданными объятиями и чувственными поцелуями. Поэтому давай выпьем за них: будут они – будем и мы живы, и это главное.

Герман смотрел на Таю и думал о том, что годы без нее были прожиты зря. Его неудачная первая женитьба, время, когда он менял женщин, не находя среди них единственной, той, которая предназначена ему, были эмоционально пусты. Он жил как бы наполовину, удовлетворяясь работой, а дома его встречало одиночество. Благо, цветы вносили мажорную нотку в его жизнь, радуя взгляд и даря тепло душе.

И вот появилась она. По внешней красоте Тая, отчасти, уступала другим женщинам, которые были в его жизни, но по красоте внутренней ей не было и нет равных. И судьба именно ему позволила встретить ее и удержала Таю от замужества, чтобы они могли соединить две своих жизни в одну. От этих мыслей тепло разлилось по телу, и он, привычно уже схватив любимую на руки, понес в спальню, чтобы нежностью и ласками показать ей, насколько она дорога ему.

Утром проснулись, не сговариваясь. Открыли глаза – и увидели друг друга. Они уже были не любовниками, а мужем и женой, и эти качественно новые отношения согревали их сердца радостью.

– Ну что, жена, подъём? Мчимся под душ, завтракаем, вызывает такси – и в путь? – спросил Герман.

– Только в душ по отдельности, а то опоздаем на рейс, – ответила Тая, срываясь с постели и исчезая за дверью.

Позавтракали быстро, так как времени было в обрез. Герман забрал чемодан, в который Тая переложила его вещи, и они спустились к такси, уже ждавшее их. В дороге сидели обнявшись и тихо разговаривали, вспоминая вчерашний день.