Данил Остапов - Кого посадят первым, или Страна больших денег

Итак, слуга положил на стол Бени нераспечатанный конверт и золотые ножницы, а сам благоразумно с поклоном удалился.

Беня взял письмо. Хм, газета. И так как думы вдруг захотелось резко переменить, он нацепил на нос чеховское пенсне, которое, как считал его специалист по старине, надевал сам Антон Павлович (что касается зрения, то тут известный олигарх и известный писатель были похожи), разорвал по старинке руками конверт и развернул газету. Читать было нечего: дешевая реклама, навязчивые заголовки, пошлые картинки… Как вдруг Беня получил райский удар в лоб! Он понял, что произошло что-то замечательное, что-то важное. Вспомнив про полмиллиарда и сон и сличив искомое лицо из сна с лицом в газете, он – о чудо! – обнаружил, что лицом этим является прорицатель Генадон. Но не это поразило Беню, а то, что Генадоном – и это он уже точно знал – оказался его давно забытый племянник Генка, сын старшей сестры Варьки. Выходило, два признака слились в одном: лицо было и давно забытое, и в то же время такое знакомое и родное. Причем слово «родное» Беня произнес вслух, пусть совсем тихонечко, но вслух. И сказал его так, словно выговаривал совсем другое слово, еще более ему близкое, – «полмиллиарда», помноженное на прекрасный коэффициент от двухсот и более.

…Обработав очередного клиента по «легализации денежных средств», того самого Алексея Игнатьевича, который явился случайным свидетелем разговора, состоявшегося между гадателем Генадоном и олигархом Бенином Коротким, Гена-директор, скинув с себя одежду провидца, устало крикнул:

– Эй, обрядник, принеси чайку зелененького.

Дверь распахнулась, и чаек был доставлен в лучшем виде – на никелированном подносе.

– Молодец, Степа! Это ты здорово придумал с олигархом! На нашего взяточника, – так Генадон называл всю публику, которая посещала его кабинет по «рекомендации» полковника, – разговор произвел самое нужное впечатление.

Степа присел на диванчик, разинув рот.

– Да я это… Там правда сказали, что от олигарха. Мол, соедините с гадателем Генадоном, с ним будет разговаривать олигарх Бенин Короткий!

Гена вопрошающе моргнул, он еще не вполне осознал того факта, что принял реальный разговор по телефону за элемент авантюры. Но наконец до него дошло.

– Ах ты скотина! – накинулся он на подручного. – Сказал бы прямо, что олигарх звонит! А то мямлишь: гы-гы… Что теперь делать? Судьбу мою, изверг, исковеркал!

И он задумался.

Степе же порка была как с гуся вода. Он вообще предпочитал не блистать перед публикой умом и потому роль денщика, слуги учителя Генадона исполнял и искренне, и натурально во всех отношениях. Степа был не только хорошим актером, но и тем человеком, которого Гена-директор хоть и журил, но любил как настоящего и незаменимого товарища.

Степан с рождения отличался добрым, покладистым нравом. Во дворе его дразнили дурачком – уж больно был улыбчивый и отзывчивый. В общую школу по воле родителей он не попал – определили в коррекционную. И, должно быть, зря – не разглядели его талантов.

Исполнилось Степе двадцать девять лет, он был холост и лично предан своему шефу, чем снискал уважение последнего и достаточное довольствие. Сказывают, толпились как-то около одного из элитных клубов города – «В ногах у Элиты» – двое парней лет тридцати. Один был известным в определенных кругах капитаном внутренних органов, другой – топ-менеджером серьезной столичной коммерческой организации (сети безофисных магазинов одежды, бытовой химии и продуктов – короче говоря, что-то вроде сетевого маркетинга). Очевидно, что парни были однокашниками и встретились случайно спустя много лет. Тот, что был капитаном и служивым человеком, хлопал более мягкотелого приятеля по плечам, приговаривая по-отечески: «Ваниш, ай да Ваниш! Как вырос! А ведь кем был…» Говорили они громко, рассуждали о других одноклассниках – кто кем стал, и по всему было видно, что ребята считали себя самыми успешными из класса, добившимися многого в жизни.

Общались ребята, общались, интерес друг к другу уже начинал угасать, как вдруг прямо ко входу заведения, где машины не парковали, подъехал черный хромированный внедорожник с легко запоминающимися номерами «о 000 оо», и даже регион регистрации значился как «00». В потертой телогрейке с номером «5713» на груди, в полуваленках на босу ногу, что было видно из-под трико «Адидас», вышел человек и, вынимая на ходу из черного бумажника несколько пятитысячных купюр, направился к двери. Заприметив необычного человека, всегда молчаливые, как буки, и неуслужливые быки-охранники на редкость вежливо распахнули перед посетителем дверь.

Человек поравнялся с примолкшими на мгновение друзьями – капитаном и топ-менеджером, хотел было ступить за порог клуба, к самим ногам элиты, и дать охранникам по пять тысяч рублей чаевых за помощь в открытии входной двери, как капитан тихо-тихо, словно обознавшись, вдруг сказал:

– Смотри-ка, это же дурачок Степа.

И точно, топ-менеджер Ваня признал в человеке Степу, которого во дворе в детстве звали полоумным и дурачком.

Степан остановился.

– Ребята! – сказал он им с мальчишеской радостью. – Пацаны! – и стал жать руки опешившим друзьям, потом обнял обоих. – Вы ли это?!

Здорово подпортил он настроение однокашникам. Это ж надо: псих – и в такого человека превратился! Но, как известно людям корыстным и недалеким, там, где глупец смог получить крутой джип «Прадо», «умный» человек вроде капитана или топ-менеджера сможет заполучить «Боинг» или «Аэробус А-300». Потому начались ласковые расспросы.

– Степочка, – спросил капитан, в первый раз за всю жизнь назвав Степана по имени, а не «дурашка», как когда-то в детстве. – Скажи нам, милый Степочка, ты где машинку-то взял?

Обрядник же – душа нараспашку – все и выдал:

– Работаю у учителя Генадона, он ценит меня и жалует всем, чем считает нужным. А я верно служу хозяину, все делаю.

«Генадон?» – слегка отрезвев относительно «Аэробуса А-300», подумал капитан и вспомнил, что в городе есть только один неповторимый Генадон, коего трогать не то что руками, словами нельзя, – Полкан (так называли полковника – начальника внутренних органов города) приказал.

«Вот гад! – думали с досадой теперь уже оба одноклассника, еще минуту назад пребывавшие в столь радостном настроении. – Вот гад! Везет же дуракам».

А после решили, что пора бы выпускникам их класса и встретиться.

– Кто бы еще оплатил нашу затею?

Степа, как всегда от души и с радостью, сказал:

– Друзья, я оплачу. «В ногах у Элиты» – наш клуб, и будем валяться там, то есть в ногах, сколько заблагорассудится.

Правда ли, нет ли, но сказывают, что вечер выпускников получился ярким: Степа трижды чуть не лишился своего статуса холостяка. Как оказалось, на дурачков с машинами и деньгами спрос остается великим, а предложений в небольшом городке явно недостает; даже у женщин, как говорится, с прошлым открывались ранее не раскрытые чувства любви.