Владимир Печенкин - Самоцветы: от легенд к истории

Вернувшись домой, он составил подробный отчет о своей миссии. Больше всего посланца императора на Западе поразили две вещи: китайские товары на базарах Бактрии (никаких официальных торговых путей не существовало, а торговля, между тем, велась) и табуны великолепных скакунов у правителя Ферганской долины.

Наконец Китай решил, что государство набрало силу и готово к экспансии. Западной границей империи в то время была застава Юйгуань, или Юймэньгуань (Застава яшмовых 8 8 В контексте китайской культуры к категории минералов, объединенных иероглифом Юй, относились все драгоценные камни, «обладающие теплым, влажным блеском, красивым цветом, твердостью и в то же время прозрачностью, звонким и мелодичным звучанием». Как отмечает китайский исследователь Инь Чжицян: «Помимо истинного нефрита древнекитайское понятие „яшмы“ включало серпентин, агат, горный хрусталь, бирюзу, малахит, рубин, а также другие драгоценные камни и самоцветы». Но чаще всего иероглиф переводят как «нефрит» или «яшма». В художественной литературе обычно принят перевод «яшма», поэтому название Юймэньгуань иначе как «Яшмовая застава» или «Застава яшмовых ворот» и не переводится, хотя правильнее было бы применять значение «Нефритовая застава». Ведь именно здесь была главная перевалочная база нефритового пути, по которому этот минерал поступал из оазисов Хотана ко двору императора Поднебесной. ворот) – крайний форпост империи. За ней начинались бесплодные степи и пустыни, где хозяйничали воинственные варвары-степняки.

Правда, был один путь на Запад, не полностью подконтрольный кочевникам – вдоль границ пустыни Такла-Макан, где в редких оазисах теплилась жизнь. По этому маршруту к правителю Ферганы и были отправлены китайские послы, чтобы приобрести лошадей, которые в свое время так поразили Чжан Цяня.

Но правитель Коканда наотрез отказался продать хотя бы несколько лошадей. Вконец отчаявшись вести переговоры, китайцы силой забрали лучших коней и отправились с добычей домой. Погоня настигла посланника, перебила все посольство и вернула коней. Возможно, ферганский правитель полагал, что такие решительные меры избавят его от докучливых китайцев – ведь Китай слишком далеко, чтобы отомстить… Наивный.

Китайцы не были склонны терпеть убийство своих. В Фергану отправилась армия наказать строптивцев. Солдатам предстояло пройти две тысячи километров по пустыне вдоль редкой цепочки оазисов бассейна Тарима. Каждый оазис, по сути, представлял отдельное княжество, которое не могло обеспечить пропитанием целую армию, не рискуя самим оказаться перед угрозой голода. Одно дело – прокормить редких купцов или посольский караван и совсем другое – орду солдат. Оазисы отказывали в провизии, и китайцы были вынуждены каждый город на пути брать с бою. Измотанные голодом, переходами через пустыню и непрерывными сражениями, остатки войска, в конце концов, добрели до стран Запада, но были наголову разбиты на входе в Ферганскую долину. Обратно вернулась лишь жалкая горсточка бойцов.

Через какое-то время император создал новую армию, поход которой, учтя ошибки прошлого, оказался более удачен. Правда, и в эту кампанию из 60 тысяч солдат до цели дошла только половина, но этого хватило, чтобы вражеская столица была повержена. В обмен на несколько лучших коней и три тысячи менее ценных и провизию для армии китайцы согласились не разрушать город и вернуться домой. Вместе с ними в качестве заложника в Китай отправился и сын правителя. С тех пор вдоль цепочки оазисов в бассейне Тарима наладился постоянный обмен посольствами со странами Запада – Согдианой и Бактрией.

Так, благодаря противостоянию с северными кочевниками, Китай проторил новый путь на Запад вдоль границы пустыни Такла-Макан. Эту дорогу быстро оседлали согдийские купцы, наладившие поставку лошадей в Поднебесную. В обратном направлении они отправляли караваны с китайским шелком. Этот пустынный край издавна славился нефритом, который время от времени поступал ко двору императора в качестве подношений. Отныне были налажены его постоянные поставки – Нефритовый путь заработал в полную силу.

Нефрит почитался в Китае с древнейших времен, но своих месторождений в империи не было. Согласно легендам, нефрит – это камень священных гор в центре мирового континента, где обитает леопардохвостая и тигрозубая Царственная Мать Запада – Си Ван Му. Земным отражением этой мифической горы бессмертных был город Хотан, где жил народ, «отличавшийся коварством и нелепой речью». Отсюда в Поднебесную поступал белый и темно-зеленый камень. Гальку желанного минерала вылавливали со дна двух рек, одна из которых называлась Каракаш (Черный нефрит), другая – Юрунгкаш (Белый нефрит). По утверждению древних старателей, «прекрасный нефрит можно найти в тех местах, где собирается лунный свет», ведь считалось, что нефрит – это сгустившийся и окаменевший отблеск Луны.

Поиски нефрита вдоль берега реки Юрунгкаш, Хотан, 2011 год. Фото: Википедия / John Hill (CC BY-SA 4.0)

В Китае ценилась только галька нефрита, а камни, добытые в каменоломнях, не котировались. Старинные хроники рассказывают, будто на одном из коренных месторождений в верховьях Яркенда на Памире выломали глыбу нефрита весом свыше пяти тонн и начали транспортировку в Пекин. Дело было долгое и хлопотное – не на один год. Пока длилась перевозка, в столице Поднебесной случилась трагедия: у императора умер сын-наследник. И надо же такому случиться, что кровать, на которой он болел, была вырезана из подобной глыбы нефрита. Тогда император запретил ломать в ущельях Яркенд-Дарьи нефрит, а глыбу, которая была на пути в Пекин, приказал заковать в цепи и бросить на дороге. С тех пор нефрит разрешалось добывать только из реки.

Нефрит может иметь самый разный цвет – от почти белого через все оттенки зеленого до почти черного, встречаются его голубые и красные разновидности, но они крайне редки. Равномерно окрашенные однотонные образцы котируются выше. Больше всего в Китае ценился белый нефрит «цвета бараньего сала» или «цвета плевка».

Ну, цвет бараньего сала еще туда-сюда, здесь более-менее понятно – жители пустынных областей Хотана по большей части разводили неприхотливых в пище овец, в отличие от китайцев, предпочитавших свинину. Поэтому цвет нефрита, привезенного с Запада, ассоциировался с курдючным салом местных баранов.

А чтобы разобраться с цветом плевка, надо сделать отступление. Здесь история такая.

По представлениям китайцев, слюна играет важную роль в защите человека и способна предохранять его от различных бед. Как тут не вспомнить и русскую привычку сплевывать через левое плечо. Ведь по нашим поверьям, помимо ангела-хранителя, человека от рождения постоянно сопровождает дьявол-искуситель, который сидит за левым плечом. Этот прелестник постоянно нашептывает советы в левое ухо, смущая человека соблазнами. В общем, черт за левым плечом постоянно стережет каждую нашу малую промашку – так на него и плюй! Только мы сплевываем фигурально, а китайцы – всерьез и со смаком. В китайских легендах утверждается: стоит слюне попасть на нечисть, как она становится бессильной и не может повлиять на твою судьбу.