Василий Антонов - Когда шутки были смешными. Жизнь и необычайные приключения команды КВН «МАГМА»

Утром он, конечно же, никому ничего не рассказал. Во-первых, сам был не очень уверен, что это ему не приснилось, а во-вторых, он был все-таки джентльменом, не хуже Хью Гранта. После завтрака было собрание. И когда Наташа сказала, что предложение Сережи сделать крюк в семь верст до деревни Чапаевка ей очень нравится, то все просто обалдели. Как те гусары, когда узнали, что корнет Азаров – женщина. И совсем все впали в ступор, когда Сережа сказал, что полностью согласен с Наташиной идеей вместо обеда пойти помыть полы в краеведческом музее. И так, в обалденном ступоре, и пошли драить полы и давать крюка в семь верст.

И вечером в поезде уже никто сильно не удивился, когда не хватило билетов и Наташа с Сережей сказали, что они отлично поместятся вдвоем на третьей багажной полке, там, где обычно лежат матрасы. И они отлично поместились на третьей боковой полочке, и полночи Сережа дорассказывал Наташе конец романа. Там последняя глава совсем умиротворяющая, и на словах «Он заслужил покой…» они оба заснули. Ну, или через некоторое время. Когда они все-таки заснули, обоим снились литературные сны с элементами легкой эротики. Кому-то легкой, кому – потяжелее. Наташе снился поцелуй медведя Абдулова, после которого она становилась принцессой. Сереже снился бал у Сатаны, куда, как известно, все тетки заявлялись абсолютно голые, и Сережа всю ночь бегал за ними по дворцу до изнеможения, пил коньяк и шампанское и купался в бассейне, и вообще делал с ними все, что хотел, пока под утро не проснулся в страшных судорогах. И с большим удивлением обнаружил рядом с собой комиссарское тело. Все вспомнил и тут же, как честный человек, сделал предложение руки, и сердца, и прочих частей и органов. Она ответила «Да». Да, случилось обыкновенное чудо – Комиссар Баранник, как и корнет Азаров, оказалась женщиной.

Через три года в семье Белоголовцевых было уже три мальчика.

Эта совсем короткая глава – необходимое дополнение к главе предыдущей

От любви до ненависти – один шаг.

От ненависти до любви – один пирожок с капустой.

Прочитав предыдущую главу, многие из вас наверняка недоумевают – уж как-то больно быстро они перешагнули от ненависти до любви. Признаться, я сам был в сомнениях – когда это они успели? Но, когда та глава была уже написана, вдруг выяснилось, что у Натальи Белоголовцевой (в девичестве – Баранник) сохранился дневник, который она вела в том Зимнем походе не только как комиссар, но и просто как девушка. Со всеми вытекающими подробностями. Надеюсь, этот девичий дневник (за вырезом, конечно, особо интимных мест) поможет вам разобраться, как Наталья и Сергей подтвердили теорему Аристотеля и успели за один шаг провернуть то, на что у других, не таких мастеров спортивной ходьбы, уходят годы.

Когда утром в поезде «Москва – Минск» Сережа предложил принести Наташе чаю, она очень удивилась – что это с ним? Очередной какой-то подвох? Да нет, скорее всего, решил просто повыделываться перед девчонками, показать, что он выше всяких мелочных обид, изобразить эдакого холодного джентльмена типа Онегина или Байрона. Ну, пусть мальчик поиграется в свои игрушки. Наташа милостиво и так же спокойно согласилась. Ничего у него не выйдет, не на ту напорется! Выпендрежник! Не сказать еще хужей…

Сережа принес чай, подал стакан Наташе. Их пальцы нечаянно (извините за невольный каламбур) встретились. И, как это часто бывает в кино и в романах (кому, как не Наташе, этого не знать!), между ними внезапно пробежала искра и, нежданная негодница, пронзила Наташу до самого сердца. А Сережу – от макушки до пяток и заземлилась где-то в рельсах в районе Белорусского вокзала. И хотя стакан с кипятком был нестерпимо горячим, они долго не разнимали пальцы. Побежали уже целые снопы искр. И пламя из них не замедлило возгореться. Наташа подняла на Сережу взгляд и впервые за все время их военно-патриотического знакомства посмотрела ему прямо в глаза. Сережа почувствовал, что начал безнадежно тонуть в этом синем бездонном омуте. И при этом очень надеялся, что в этом омуте водится целая куча веселых чертей. На щеки хозяйки омута набежал легкий румянец. Сережа покраснел, как помидор. Но Наташа подумала: «Как алый парус!» Вдруг поезд резко остановился. Это для них – резко. Поезд плавно замедлял ход, и остальные давно уже собирались выйти покурить на станции Жодино. Наташа и Сережа, все в своих искрах, в дыму и пламени, ничего этого не замечали. Поезд остановился, лишь слегка дернувшись, но Наташу и Сережу бешено качнуло друг к другу. Оба отшатнулись, почти в панике – ведь кругом были люди! Но никто не замечал того, что с ними происходило, все застилали постели, переодевались и, как обычно, ржали над всякой ерундой. Наташа и Сережа ничего этого не видели и не слышали. Внезапно Сережа, словно очнувшись, встряхнул головой и выбежал из купе. Наташа бросилась к окну и еле успела увидеть, как Сережа стремительно выскочил из вагона и куда-то убежал… Неужели он не вернется?! Как глупо, глупо! Зачем она отшатнулась? Глупая девчонка! Почему она сразу не поцеловала его?! Дура, дура! А еще ругала принцессу, которая не поцеловала медведя!.. Наташа и сама не замечала, что думает, почти слово в слово, как принцесса из «Обыкновенного чуда». Поезд тронулся. Сережа не появился. Ну нет! Разлуке не бывать! Это вам не кино какое-нибудь! Наташа схватила Сережин и свой рюкзаки и ринулась к выходу. Она уже представляла, как они идут вдвоем по шпалам до Минска. Очень романтично. Можно даже заночевать где-нибудь в стогу или на сенова… Но тут Сережа догнал вагон и впрыгнул в него на ходу. Увидел Наташу с рюкзаками и все понял. Наташа так обрадовалась, что уже плюнула на все условности и собиралась прямо там в тамбуре его поцеловать изо всей силы, но там торчала чертова проводница! Целоваться на людях Наташа не могла тогда даже помыслить. Сережа взял у нее рюкзаки, и они вернулись в купе. Оказывается, он бегал по перрону и искал для Наташи пирожок к чаю и букетик незабудок. И хотя поезд стоял всего минуту – нашел! Наташа взяла цветы и пирожок, и вдруг ей стало страшно. Что, если ей это все только показалось?! Что, если она все это себе выдумала?! Какая же она дура! Начиталась романов! Она вдруг вспомнила все прошлые обиды, все дурацкие Сережины подколки и примочки. Что, если он это все изобразил, чтобы коварно заманить ее в ловушку и выставить на всеобщее посмешище?! Глупая дура! А он – негодяй и подлец, ничтожество! Она разломила пирожок. Там вполне могла оказаться гайка или даже гвоздь. Наташа внимательно исследовала пирожок, там была только капуста, ни гайки, ни гвоздя не наблюдалось. Она очень серьезно посмотрела Сереже в глаза. Он понял ее взгляд. Достал из кармана гайку М24, показал Наташе и выкинул гайку в окошко. Оба весело рассмеялись. И наконец-то посмотрели и увидели, что делается вокруг. Кругом все тоже весело ржали. Наташа опять перепугалась, но зря. Ржали, конечно, не над ними, никто так ничего и не заметил. Ржали над Мишей Резниченко, который впопыхах и спросонья засунул обе ноги в одну штанину, причем в штаны Светы Калмыковой, и теперь валялся на полу и верещал дурным голосом, изображая одноногого пирата Джона Сильвера. Сережа немедленно включился и стал очень смешно изображать пиратского попугая Флинта. Теперь уже стал ржать весь плацкартный вагон. Но громче всех хохотала, конечно, Наташа. Многие недоумевали, что это такое с ней, но в душу не лезли, а просто радовались, что Комиссар Баранник наконец-то расслабился и стал как все. Иногда Сережа с Наташей переглядывались, и Наташино сердце на секундочку замирало, а потом тоже радовалось и хохотало вместе со всеми. И колотилось ровно в такт перестуку колес.