Василий Антонов - Когда шутки были смешными. Жизнь и необычайные приключения команды КВН «МАГМА»

Проснувшись и кое-как сползя вниз, оба обнаружили, что у них от непривычных поз заклинило шеи. Выходить из вагона и идти по вокзалу им пришлось боком. Что привлекало пристальное, и в основном недоброе, внимание окружающих. В таком «лучшем виде», спасибо партработнику, дошли до метро. На входе их остановил милиционер. Стал проверять документы. Хорошо, хоть московская прописка была у обоих, но милиционер предложил пройти в отделение.

– Да в чем, собственно, дело? – возмутился Лев, кося на милиционера правым глазом.

– Вы, граждане, очень некрасиво российский герб пародируете. Тоже мне, орлы нашлись…

Военно-историческая справка

Военно-патриотический клуб им. А. Егорова (ВПК) был создан студентами и аспирантами МГИ к 25-летию Победы. В 1968 году. В википедии есть статья про клуб. Кто хочет – можете прочитать подробней, мы же здесь расскажем о том, чего в той статье нет и что имеет прямое отношение к команде МАГМА

Рукописи не горят!

Два раза в год, весной и осенью, проводились слеты ВПК в лесу около деревни Кременки, на местах первого боя 1-й дивизии народного ополчения, созданной в 1941-м на базе Московского горного института (потом – 60-й Севско-Варшавской Краснознаменной ордена Суворова стрелковой дивизии). В годы расцвета клуба, во второй половине восьмидесятых, на слетах собиралось до четырехсот человек. Не дивизия, но почти полк. Конечно, в первую очередь студентов привлекала возможность вырваться из города, от надоевшей учебы, из опостылевшей общаги (или от родительской опеки) и чудно провести три-четыре дня на свободе, в лесу, в палатках, в компании людей хороших, неравнодушных, веселых и азартных. А также конкурсы, игры, спорт, концерты, ночные песни у костра – полный набор пригородной романтики. И, конечно, любовь. Особенно на майских слетах. Почему-то. По количеству сложившихся семейных пар ВПК далеко переплюнул все московские клубы знакомств вместе взятые. Такой клуб затягивал. И кто попадал на слет один раз, в большинстве случаев оставался в клубе на все время учебы.

Из военно-патриотических мероприятий самым торжественным и ярким, во всех смыслах слова, было факельное шествие ночью к Мемориалу павшим воинам. Многие местные приходили посмотреть. И там же принимались новые члены клуба. Впечатляло до дрожи. Спустя много лет эту славную традицию Сергей Белоголовцев славно возродил. Уже на слеты мы ездили с детьми. Сергей собрал всех детишек, вручил им факелы и повел колонну к Мемориалу. До невозможности трогательное зрелище. Папы-мамы-дяди-тети шли второй колонной. У Мемориала читали стихи и пели военные песни. Дети тоже. Обратно детей несли. Все-таки три километра ночью, по грязи.

Из спортивных дисциплин на слетах главным был, конечно, футбол. Стать чемпионом слета было очень престижно и почетно и помнилось годами. Многие приходили в клуб именно из-за футбола. Спустя годы, когда мы стали пузатыми дядьками и обзавелись женами, детьми, автомобилями, одышкой… сильную конкуренцию футболу стал составлять спорт номер два – преферанс. Многие стали ездить на слеты именно из-за преферанса.

Но важнейшим событием всего слета был концерт (и конкурс) художественной самодеятельности. Для военно-патриотической части брали военную прозу, стихи и песни. А лирическую часть в меру сил писать пытались сами. Исторически так сложилось, что гегемоном в этой части всегда был отряд физико-технического факультета, как самого интеллигентного. А уж когда (1984) сложился тандем Антонов – Белоголовцев, физтеху и вовсе не было равных. Когда этот тандем закончил учебу, знамя подхватил не менее интеллигентный факультет электроники и автоматики со своим тандемом Кочанов – Позин. Другие факультеты время от времени пытались бороться, но получалось не всегда и не у всех. В этой неравной, но очень веселой борьбе и сложился костяк будущей МАГМЫ.

И что любопытно – за все многолетнее время проведения слетов не было ни одного конфликта с местными. В отличие от выездов, например, на картошку, когда случались массовые кровопролитные побоища. Наверно, мы и сами были не задиристые, по чужим огородам не лазили, к местным девкам не приставали, своих хватало. (Несмотря на то что институт горный по большей части мужской, но на слетах девчонок была масса). Играло свою роль и то, что местные уже знали историю клуба и его направленность. И мусор мы за собой весь убирали, и на дрова валили только сухостой, и сухой закон (очень строгий) был на слетах, еще до горбачевского всенародного. И на слетах, в отличие от горбачевского, он соблюдался от и до.

Разве что уже в девяностых, когда многие ребята стали приезжать на слет на дорогих мерсах и тойотах, случился небольшой инцидент. Сидим чудным тихим весенним вечерком у костра, поем хором в тысячный раз Визбора «А все кончается, кончается…» Вдруг страшный характерный скрежет-грохот, режущий сердца всем автолюбителям. Пьяный местный придурок решил погонять с девчонками по пустым лесным дорогам. Ну и въехал в Папушин ленд-крузер. А говорила ему утром Таня: «Не паркуйся рядом с дорогой!» Но Илья уже погасил зажигание, уже выпил пятьдесят и сказал, что пьяный за руль не сядет. Тот придурок попытался убежать темным лесом, но наши следопыты его быстро поймали. Дима Старостин порывался его немедленно и саморучно линчевать. Еле оттащили. Слава богу, Паша Красовский собирался уезжать рано утром, поэтому вообще не пил. Он съездил за гаишниками, те приехали, похохотали над такой аварией, местного увезли, и на этом инцидент был исчерпан. Но с тех пор Папуша всегда заезжал подальше от дороги в лес и парковался за самой толстой сосной.

Хотя был один вооруженный конфликт, который мог закончиться весьма плачевно. Но не в Кременках, а по соседству. В начале девяностых однажды мы решили изменить место проведения слета. Тогда у многих были беременные жены, у других – маленькие дети. Не хотелось, чтобы ночевали они в палатках на сырой земле. Решили ночевать в пансионате неподалеку, на берегу Оки. А днем съездить в Кременки, к памятнику и поиграть в футбол. Детей уложили спать, сидим поздним вечером в пансионате на улице за большим столом, празднуем. И докопался до нас какой-то пьяный крепышок в спортивном костюме, каких тогда полно было на каждом шагу, такой начинающий рэкетир. Паша Красовский, командир отряда факультета физтех, посоветовал крепышу валить куда подальше, слово за слово – крепыш встал, покачиваясь, в боксерскую стойку. Паша тоже встал. Все наши сидели спокойно – все знали, что Паша бывший каратист, я сам видел, как однажды на лестнице в общаге Паша ударом ноги в голову положил старшекурсника, который стоял на три ступеньки выше… Паша встал. И опустил стул, на котором сидел, на голову крепыша. Крепыш лег. Хорошо, что стул был хлипкий – сломался после первого удара. Паша наклонился к лежащему без чувств крепышу: «Ты, что, идиотина, думал – я с тобой на кулачках буду драться?! Руки об тебя марать…» Вечер был испорчен, все разошлись по домикам спать. Не успели раздеться – дикий визг. Выскочили. Тот придурок очухался, взял топор с пожарного стенда и пошел разбираться. Попал в домик к нашим девчонкам с детьми. Мы метнулись туда, Паша прибежал первым. Тут уж Паша разломал об его голову два гораздо более крепких стула. Вынесли придурка, положили на сыру землю, сидим, думаем. За ним пришли двое его пьяных дружков, унесли в машину, уехали. Нам сразу стало понятно – «за братвой!» И хотя не факт, что они среди ночи соберут бригаду и, вообще, что доедут пьяные до Серпухова, но береженого бог бережет. К тому же жены, дети. Сборы заняли секунд тридцать. И жены собрались быстрей, чем их служившие в армии мужья. Слегка подзадержался только один, тогда еще неженатый, член ВПК. Он вообще все это Ватерлоо пропустил, а ходил по базе отдыха в поисках любовных утех, успел познакомиться с прекрасной аборигенкой, привел к себе в домик и даже улегся с ней в кроватку. И тут к нему без стука вбегает взмыленный Лев: