Михаил Дорошенко - Приглашение в замок

– В том смысле, что мир заключен в скорлупу ореха?

– Нет, не совсем в шекспировском смысле, только отчасти. Закрашиваем орех полосками, чтобы придать сходство с арбузом, сверху наносим еще одну карту со слегка измененными очертаниями материков, потом опять полоски, потом еще один глобус с некоторыми изменениями, потом еще, и, наконец, получаем новый мир с обновленными очертаниями материков и островов. Сверху снова рисуем полоски. И вот он – арбуз!

– Похоже, – щелкает Адамсон по арбузу, – его можно разрезать и съесть.

– Всю вселенную можно съесть, если найти место, где ее можно надрезать. Можно также, вставивши ключик, – вставляет библиотекарь ключ в арбуз, – дверцу открыть, – достает он бутылку с вином и две рюмки, – и угостить хорошего человека мальвазией. Есть такие места, где осуществляются наши желания.

– Где такие места?

– В замке, к примеру, юного князя, потерявшего голову. В центральном зале на стенах изображен наш город. Поверх живописи нарисованы физиономии представителей власти. Мой портрет в том числе. Гротескного вида графика. Юный князь… на самом деле ему далеко за сорок уже… играет в теннис, стараясь попасть кому-нибудь в глаз или по носу, как я его и научил на свою голову. Много раз просил бургомистра запретить эти игры. Ему-то что, он толстокожий. Ничего, скоро-скоро всем им отмстится . В году тридцать втором или третьем после выбора нового канцлера. Вот уж при ком все попляшут! Последующие три года у нашего князя уйдут… вы еще, полагаю, застанете… на попытку описать всех происшедших с ним злоключений в сумбурных записях, с обилием которых он не в состоянии будет справиться. По объявлению в газете будет найден некто Ван Дракен со звездным именем Аргус – писатель, готовый переписать историю заново, чтобы создать шедевр, который тронет сердце Красавицы, и она добровольно поселится в замке, чтобы разделить с принцем его одиночество и грезы.

– Аминь!

– Еще не аминь. Мольба разнесчастного князя найдет неожиданный отклик у горы: из-под статуи Астарты в подземелье замка забьет источник минеральной воды, пригодный для лечения женских неврозов. В санатории, устроенном в замке, начнется новая жизнь. Богатые бездельницы устремятся со всего света сюда, чтобы получить избавление от хандры и апатии из рук новоявленного целителя знатного рода. Ибо сложится устойчивое мнение, что князь за долгие годы затворничества прочел все книги замковой библиотеки и как никто другой знает, как обращаться с воспаленными телами и душами изнывающих дам. Чтобы прибрать к рукам вновь забивший доходный источник, общественный совет во главе с бургомистром вновь попытается воспользоваться преимуществами никем не отмененной опеки, но сам в результате попадет под суд по обвинению в мошенничестве и злонамеренных действиях. И все обитатели города заодно. После шумного процесса они будут присуждены к выплате необременительных, но очень обидных процентов с доходов за расхищение имущества князя и нанесения ему морального ущерба.

– Замечательная история.

– Хотите волшебником стать?

– Фокусником?

– Магом, будет вернее. Представьте: ворона, скажем, на ветке перед окном. Будем считать это зеркало окном. Представьте в окне физиономию злейшего врага вашего – бургомистра. Представили? Возьмите камень или представьте хотя бы его и бросьте в ворона.

– Не тот ли это ворон, который проповеди читает в духе Франциска Ассизского?

– Не надо задавать лишних вопросов. Вы бросаете в представление.

– Я в волшебство, конечно, не верю, фокусы все это, но, на всякий случай, в живое существо камень бросать не буду даже мысленно.

– Свинину едите?

– Понимаю вашу логику.

– Свинину едите, а свинью препоручаете свинорезу. Бургомистр – та же свинья.

– Бургомистр, может быть, и ведет себя как свинья, а все ж таки человек.

– Отделается синяком.

– А ворон?

– Дался вам этот ворон! Не хотите проявлять волшебные силы, живите жизнью обычной. Хотел передать вам свое искусство, но вы не восприняли. Пожалуй, вам еще рано учиться двигать горами.

– Молодой человек, как же нам жаль вас… – обращается к Адамсону дама с веером при выходе из трактира. – Как они с вами обращаются… – указывает она веером на мужа. – Все они здесь преступники, – показывает на ратушу. – Довели до безумия нашего князя, ограбили и теперь в заточении держат. Мы с мужем всегда возмущались их поведением.

– Да-да, мы всегда, – подтверждает муж нетрезвым голосом, – всегда возмущались.

– Почему же тогда вам не съездить в ближайший город и не подать жалобу на них в полицию?

– Но тогда мы потеряем проценты с капиталов нашего князя.

– Ра-а-азумно! Разумно, весьма.

– Ну вот, я так и знала, что молодой человек нас поймет, – обращается она к мужу. – Заходите к нам в гости. Мы такое расскажем о местных властях… у вас волосы встанут дыбом.

– Да-да, – подтверждает муж, – волосы встанут и уши завянут.

– Ритуалы устраивают по вечерам. Не приведи Господь какие…

– Да-а, не приведи.

– Они устраивают, а вы?

– О, они и нас заставляют участвовать. Днем все ходят невинные, словно овечки, а посмотрели бы вы, что они ночью творят. Днем, впрочем, тоже: вспомните, как они издевались над вами, в гильотину хотели засунуть. Голые все пребывают, но в масках. Как будто мы друг друга по голосам не узнаем.

– Хан-жи, все ханжи и… филистеры!

– Жертвы, – переходит она на шепот, – бывает, приносятся… че-ло-веческие, о!

– Да-а, человеческие! – гнусавит муж.

– Был у нас юноша, такой вот, как вы. Залез на сосну и стал орать: «Отпустите меня!» День орал, два, а на третий вместо сосны оказался могильный памятник с Дионисием без головы.

– Подмышкой.

– Ну да, ну да – подмышкой. Могилу разрыли, а в ней – никого. На следующий день на месте ямы вновь оказалась сосна, а в ветвях – одежда юноши. А сам он пропал, сгинул, исчез.

– Уплыл, – добавляет муж под укоризненным взглядом супруги, – и утоп.

– А тебе лучше всего помолчать, – бьет его локтем в бок супруга.

– О-й-й! Я помолчу, потому как…

– Ты Йорик!

– Нет, я не Йорик!

– А кто продал свой череп, а? Вот, посмотрите вы на него. Продал свой череп за бутылку вина!

– Да, за бутылку, но… каждый день по бутылке! Каждый день мне в трактире дают бутылку вина. До конца дней моих! Они думают, я издохну на днях, а я от вина честнею и здоровею.

– Они? Кто они?

– Хозяева нашего города. Знаете, что они делают?

– Многое что.

– Не-ет, вы не знаете. Вы в замке ос-чус-чали вибрацию, а?

– Да, приходилось.

– Земле-трясенье, считаете, да? Не-е-ет. Ежели и землетрясенье, то только в мозгах.

– Не тебе говорить, – крутит жена пальцем у виска мужа. – У самого черепа нет. Не в чем м о зги хранить.