Григорий Синеглазов - За решёткой. Криминальный роман

– Выходим, пошли. – Сказал конвойный, и повёл Борю за руки, – Поднимайся.

Вход в медицинское учреждение оказался на крыльце с дюжиной ступенек. Поскольку не отупеть мозгами для Бори сейчас было очень важно, он попытался сосчитать ступеньки, но сбился, когда ему сказали:

– Заходи. Вставай к стенке.

Пришла пожилая женщина в белом халате. В руках она держала какой-то пластиковый предмет. Перед тем как объяснить, что это такое, она бросила презрительную фразу в адрес Бори:

– Сразу признавайся, сколько выпил сегодня?

– Да, я сегодня вообще не пил! – Честно ответил Борис. – Вчера – да, посидел в «Япоше», а сегодня трезвый целый день.

– Вот и проверим. – Недоверчиво бросила старушка в белом халате. – Вот эту трубочку полностью в рот, и дыши ртом, ясно?

Боря подчинился. Выполнил всё, согласно указаниям медработницы. Она поглядела на препарат, и сказала:

– Нуль целых шесть десятых промилле. Лёгкая степень опьянения. Одно из двух: либо вчерашний алкоголь из тебя ещё не выветрился, либо сегодня полбутылки принял перед задержанием. Что скажешь?

– Первое. Так как сегодня я точно не пил, не опохмелялся.

– Пишите лёгкая степень опьянения. Тебе это отягчающим обстоятельством выйдет.

От несправедливости внутри у Бори всё кипело. Хотелось сказать, у вас прибор не точный, или образования не хватает. Ведь не несёт же от него алкоголем, в конце концов. Но Борис подавил в себе ярость и, подчинившись конвою, направился к машине. Привезли его обратно в «Тверское», в ту же самую камеру, в которой находились те же самые алкаши. Единственное на что обратил внимание Боря проходя по коридору, что в «стакане» находился новый задержанный, который громко буянил, и целая куча полицейских тщетно пыталась его усмирить.

Вот так в ночь с субботы на воскресенье, находясь в обезьяннике, под крики задержанного из клетки, Боря всё же попытался уснуть…

«Что ты сказал, Лёша? Никакого риска!? Как никакого риска, если я сейчас ночую в обезьяннике, и куда дальше направлюсь – неизвестно!? Как-то всё быстро случилось. Только вот собирался в такси прыгнуть, а теперь камера в два квадратных метра. Кто вообще полицию вызвал? Неужели тот посетитель, что с мобильным телефоном был!? Или охранник был в том „Макдаке“? Если там был охранник, то почему тогда он не воспрепятствовал грабежу!? Значит, не было там охранника. Менеджер точно не вызывал…, у него в руках никакого телефона не было. Кассиры вызвать не могли, они на прицеле были. Кто тогда? Ведь когда его задерживали, сказали же вызов поступил из „Макдоналдса“. Значит либо персонал, либо посетители точно вызвали…»

Когда в голове вертится столько мыслей, уснуть невозможно. Боря ведь не знал, который сейчас час. Он, конечно, предполагал, что уже за полночь, но, сколько точно времени, ему было неизвестно. Ему показалось, что он уже два часа пытается уснуть, но мысли о происшедшем не давали ему это сделать. Впрочем, не только мысли. Дверь в камеру опять с грохотом открылась, и какой-то очередной мент (его, скорее всего Боря ещё не видел), с бумагами в руках пригласил его следовать за ним.

На Борю опять надели наручники (на этот раз один комплект, чтобы сковать руки) и повели на второй этаж по лестнице. Его сопроводили в старый, обшарпанный кабинет, в котором пахло сыростью, у единственного окна в этом кабинете была приоткрыта сверху фрамуга. За столом с ноутбуком и небольшой кипой бумаг формата А4 сидел молодой парень в рубашке и свитере. Как показалось Боре, он страдал излишним весом. Этот парень пригласил Борю присесть на стул, велел конвойному снять с него наручники, и остаться за открытой дверью в коридоре. Начал он разговор так:

– Значит, Пахомов Борислав Григорьевич, да? – и, не дождавшись ответа, продолжил: – двадцать пять полных лет тебе получается. Почти мой ровесник – здесь он позволил себе мило улыбнуться. – Мне двадцать семь. Ну, будем знакомы? Я сотрудник следственного комитета «Петровский», слыхал такой? Это по адресу Петровка, 19. Знаменитый дом на этой улице под номером тридцать восемь – это наш изолятор временного содержания, куда ты завтра направишься. Зовут меня Петренко Алексей Сергеевич, по чину я юрист третьего класса, по званию лейтенант юстиции, по должности следователь. Мне поручено вести уголовное дело по тебе. Вопросы есть?

– Есть. – Происходящее напомнило Боре ситуацию, которую он неоднократно видел в кинофильмах. Но в его случае чего-то не хватало… – А почему мы беседуем наедине, без адвоката?

– Потому что в отношении тебя ещё не возбуждено уголовное дело. Ты ещё не обвиняемый, а пока подозреваемый. И пока мы тебя подозреваем в совершении преступления, мы тебе не обязаны предоставлять адвоката. Я ведь тебя пока ещё не допрашиваю, а просто пригласил на беседу.

«Странно, – подумал Боря. – А чем отличается просто беседа от допроса? И что это вообще такое сейчас происходит. И как не возбуждено уголовное дело, раз его задержали на месте преступления!?». Боря не имел юридического образования, поэтому не знал что с ним происходит. Оно и логично, ведь не у всех же оно есть.

– Но ведь я же должен перед беседой с вами получить какую-нибудь юридическую консультацию. А то вдруг не то скажу, или признаюсь в том, чего не совершал. Или сделаю что-нибудь неправильное. А вдруг Вы меня бить начнёте? При адвокате-то такое невозможно.

– Юридическая консультация тебе значит нужна? Что ж, я могу дать тебе такую консультацию. С точки зрения следственного комитета, особенную, так сказать. – Выдержав недолгую паузу, следователь продолжил: – Ты подозреваешься в совершении преступления, предусмотренного частью первой статьёй сто шестьдесят первой уголовного кодекса Российской Федерации. Это грабёж, то есть открытое хищение чужого имущества. Знаешь сколько предусмотрено за такое деяние? Четыре года лишения свободы. И если ты будешь мне тут пятьдесят первую включать…

– Чего включать? – запутался в цифрах Боря, хотя работа в финансовой сфере не предполагает путаться в них. Да и диск-жокей, как правило, с цифрами дело имеет, ведь все композиции на дискотеке, он должен выровнять в одном темпе, а не разбираясь в цифрах это сделать невозможно. Вобщем, обе профессии Бори, не предполагали, что он запутается в цифрах, тем не менее, сто шестьдесят первая статья или пятьдесят первая – сколько их статей-то? Боре даже на ум не пришло, что полицейские при задержании уже употребляли выражение «Пятьдесят первую включил!». Он об этом просто не помнил.

– Статья пятьдесят первая Конституции Российской Федерации. Согласно которой ты не обязан давать показания против себя и своих близких родственников.