Олег Моисеенко - Мы люди… Разлом

Летним вечером в известном каждому петербуржцу задании Военного министерства, в нескольких окнах на втором этаже со стороны внутреннего двора, несмотря на поздний час, горел свет. В просторном кабинете за письменным столом сидел довольно молодой черноволосый полковник, штаб-офицер Сергей Александрович Дубровский. На листе бумаги его рука каллиграфическим почерком выводила то прямые линии с хвостиками и без них, то крючочки, то окружности, которые соединялись в буквы и слова, выражающие прямые, словно стрелы, а то вдруг закручивающиеся, словно в вихре, заветные его мысли, пронизанные духом величия и служения царю и Отечеству. Он писал: «Наши интересы на Балканах никак не могут быть ущемлены», далее кратко излагалось, почему, и предлагалось незамедлительно приступить к мобилизации, предусмотренной ранее утвержденным Его Императорским Величеством (еще четыре года назад) планом. Сергей Александрович входил в круг таких же штаб-офицеров, которым по долгу своей службы с высокого позволения разрешалось вносить в те планы уточнения и правки. К этому ответственному делу они относились с трепетным волнением, благоговея перед величием заложенной мудрости в записках и исчерченных картах. Эти планы вызывали у них восхищение могуществом России и уверенность в быстрой победе русской армии над врагами.

Накануне утром Сергей Александрович был вызван к начальнику и получил очень важное и ответственное задание – подготовить реляцию самому государю. Начальник был краток:

– События развиваются стремительно, на Балканах уже идет война, подошло время начать реализацию наших планов. Вы человек осведомленный, и я уверен, подготовите краткую, но убедительную реляцию. Важно, чтобы завтра она была уже одобрена.

Сергей Александрович был польщен таким поручением, оно выделяло его среди сослуживцев и сулило дальнейшие перспективы по службе. События, произошедшие в армии, в других странах, а также доклады, совещания, встречи с различными людьми подготовили почву для мыслей, которые он сейчас излагал на бумаге. Это были желания промышленников направить свои товары на Балканы, заводчиков – получить заказы на поставки вооружения для армии; военные хотели оправдаться за поражение на Дальнем Востоке и получить награды и почести. Одним словом, у многих было стремление подтолкнуть императорский двор к такому действию. Перечитав написанное, полковник Дубровский остался доволен собой, он поступал наперекор некоторым крикунам из окружения министра, пытавшимся уладить дело с германцами мирно. Конечно, французы – вояки ненадежные, им бы шампанское попивать, они могут чуть что заключить мир, тогда нам придется воевать с пруссаками один на один, а так мы сумеем разгромить их, пока они будут возиться с этими зазнайками. В душе полковник хвалил себя за такой короткий, но убедительный доклад и уже видел, как будет отмечен своим начальником, а то и выше. Это радовало, придавало сил и уверенности. Он принялся ходить по кабинету, обдумывая ответы на возможные вопросы. Его совершенно не тревожили события, которые развернутся после этого. Да, будут формироваться новые армии, корпуса, дивизии и перебрасываться к местам их дислокации, да, будут потери, а какая же война обходится без них? Он честно служит своему Отечеству и исполняет свой воинский долг. Так, как он, думают многие и многие офицеры армии, а сколько людей работают на военных заводах, а сколько закупается для армии провизии, обмундирования, и все это производится подданными государя. Да, мы защитим нашу веру, защитим братские нам славянские народы, через полгода мы разгромим пруссаков, но возникало и раздражение на Военное министерство, что оно не справляется с поставками оружия, пусть за это ответят те, кто… На этом рассуждения полковника остановились, он не хотел даже в мыслях озвучивать виновного. А может, все и обойдется, пронеслась обнадеживающая мысль, от этого стало еще радостнее, и ему захотелось в уютную домашнюю обстановку.

После незначительных правок и согласований в разных инстанциях реляция была одобрена и представлена государю. Полковник, приняв непринужденный вид, молча, как и подобает в таких случаях, принял похвалу от своего начальника, скромно улыбаясь и ожидая вознаграждения, о котором мечтал.

В столице творилось невообразимое. Толпы людей приветствовали манифест царя, военные и чиновники были охвачены эйфорией. Предощущалось празднование близкой победы над ненавистными пруссаками и швабами, а тем временем по железным дорогам катили сотни вагонов с ратниками – задорно улыбающимися, в новеньком обмундировании, оторванными от привычного на земле труда. Разработанные военными победоносные планы приобретали реальность, только непривычно было ратникам или, как их стали называть, нижним чинам, вместо косы держать винтовку, поначалу она казалась легкой – закинул за плечо и иди себе, это же тебе не за плугом весь день ходить. Наконец, ступила нога ратника-пехотинца на землю врага, засвистели пули, упал ратник – так началась изнурительная работа под названием война. Были первые успехи, была надежда, что скоро все завершится, только с каждым днем становится труднее шаг, упорнее сражается враг, он коварен и жесток, снаряды из его мощных орудий рвут землю, разрушая окопы и укрепления, разметая солдатские цепи. Неожиданный натиск врага, где его не ожидали, паника, страх, отступление, разбита одна армия, почти разбита другая, десятки тысяч убитых и взятых плен. Этого не может быть, это случайность, слышны уже не восторженные голоса в столицах, а в церквях стоит колокольный звон и проводятся молебны об отдавших жизнь «за Веру, Царя и Отечество», и этот звон повторяется изо дня в день. Есть и радость побед, но потом снова отступление, плен и павшие на поле брани. Вести приходят одна страшнее другой: на одном фронте применили страшное оружие, которое убивает без пуль и снарядов. Ужаснулись народы, пошли разговоры, что надо остановить эту бойню, а смелости высказать это вслух не хватает, ибо надо будет сказать, кто в этом виновен. Мобилизовано все, что возможно, опустели села и деревни, оставшимся там не хватает сил обрабатывать землю, поднимается ропот рабочего люда на нищету и существующие порядки, все меньше снарядов и патронов поставляется фронту, устали от войны и нижние чины, и все чаще раздаются призывы к завершению войны. Меняются командующие разных рангов и званий, а успехов нет, на фронтах и в городах слышатся слова «предательство, измена». Взбунтовалась столица, нашли виновного в неудачах, и раздается громкий клич: «Долой царя, даешь революцию!». Царь отрекся от престола, опять ликование в столицах, свобода и равенство для всех бывших подданных, Верховные главнокомандующие меняются почти каждый месяц, на фронтах хаос. Дни Российской империи были сочтены, надвигалась самая жестокая и беспощадная Гражданская война за новую веру.