Марк Ивин - Дорога к вершине. Роман

«У индийцев, по-видимому, нет выбора. Они оттого так стирают, что многие живут за порогом бедности. В деревнях и даже во множестве городов Индии до сих пор нет централизованного водопровода. А ведь поддерживать чистоту как-то нужно», – пытался осмыслить и объяснить для себя это явление Гриша.

Площадь он обошёл по кругу и с противоположной стороны от того места, откуда пришёл, увидел улочку, уходящую вправо. Она была столь же узкой, как и предыдущая, и единственными видами транспортных средств, на которых по ней можно было проехать, были велосипед или мопед.

Гриша взглянул в небо. Хоть солнце уже и клонилось к закату, оно оставалось ещё достаточно высоко.

«Значит, ещё не менее часа будет светло», – сделал вывод он и зашагал по новой дороге, слева и справа от которой располагались жилые дома, часть которых была окружена небольшими банановыми рощами. Деревья создавали прекрасную тень, да и дома, в отличие от всех иных, виденных Гришей доселе в Гокарне, имели достаточно презентабельный вид: с украшенными фасадами, литыми ограждениями и балкончиками с узорчатой выделкой.

«Как видно, на этой улице обитают зажиточные гокарнцы!»

Дорога оказалась не длинной, и вскоре Гриша наткнулся на указатель.

Kudle beach – возвещала стрелка налево.

– Ого! – присвистнул он, – дорога к пляжу нашла меня сама!

«Что же, оно и к лучшему, не придётся выспрашивать у прохожих, как туда попасть».

При этих мыслях Гриша усмехнулся. Воспоминания о том, как гоняли его по поездам, вагонам и платформам разные встречные, всякий раз указывая неверное направление и путая, были ещё совсем свежими.

«Не хотелось бы мне вновь быть направленным не в ту сторону!»

Встреча с табличкой наверняка ограждала его от подобной участи, и теперь Гриша не сомневался: дорогу он отыщет без труда.

До захода солнца оставалось не менее часа, а значит, минут двадцать ещё можно было потратить на то, чтобы продолжить следовать по направлению, указанному стрелкой, и ещё сорок минут оставить на дорогу обратно в гостиницу, куда он хотел успеть до наступления темноты.

Любопытство манило поскорее взобраться на гору.

Тротуарную плитку сменила каменистая тропа к подъёму на холм, красноватый цвет которой напомнил Грише угольный горелик. Но на терриконик этот холм не походил ничуть. Это привело Гришу в некоторое замешательство:

«Как необычно выглядит эта почва!»

Друзей у Грини насчитывалось шестеро, включая брата Мишу и лучшего друга Витю.

Витя, единственный из всей компании, жил с противоположной стороны посёлка. Но судьба забросила его и Гриню в одну группу детского сада.

Остальные ребята жили по соседству, на той же и двух ближайших улицах, в схожих одноэтажных домах, и большинство из них обитали в более просторных, чем Гриня, его родители и брат, условиях.

Дом Епихиных, в котором жили шестилетняя Таня и пятилетний Юра, находился от Грини ближе других. Брат и сестра с родителями занимали половину дома, перегородками поделенного на три комнаты и кухню.

Отец Тани и Юры, как и Андрей Олегович, работал на заводе, но в другом цехе. Каким-то начальником, Гриня не знал, каким именно. Но он видел, что отец его друзей был требовательным, а временами и жёстким человеком. Домой приходил поздно, нередко работал в праздники и выходные. И своим детям он почти не уделял времени.

Мама Тани и Юры работала швеёй на ткацкой фабрике, производила впечатление кроткой женщины, но при этом детей она, в тон мужу, держала в ежовых рукавицах.

Их дети были озорной, лёгкой на подъём спетой парочкой, что нисколько не мешало им частенько ссориться друг с другом, бесконечно о чём-то спорить и драться.

Таня была кареглазой, бойкой девочкой среднего роста. Густые кудри её спускались до пояса. Волосы Таня чаще всего прихватывала резинками в два хвоста. Возиться с причёсками ей обычно было лень, оттого в тёплое время года волосы Тани всегда были взъерошены и лезли в лицо, а зимой из-под шапки торчали беспорядком.

Младший брат Тани был худым, малорослым, но жилистым и подвижным мальчиком. Эти качества позволяли ему быстро бегать, прыгать и проворно лазать по деревьям. Порой, когда обстоятельства складывались таким образом, что Гриня и Юра гуляли вдвоём, излюбленным их совместным времяпрепровождением было именно верхолазание.

Карабкаясь на крону очередного покоряемого дерева, между собой Гриня и Юра то и дело называли друг друга верхолазом и обезьяной.

Толя Гронкин жил с отцом. С ним одним. Толик был добрым, конфузливым ребёнком. Гриня знал, что несколько лет в детском саду Толя посещал логопеда по причине картавления и заикания. Теперь речь Толи исправилась и даже заикаться он практически перестал.

Гриня не замечал и не придавал значения тому, каким человеком был Толин папа. Он знал и видел, что папа Толи добр и безобиден. А причуды… У кого их не бывает?

Два десятилетия спустя Гриша узнает, что этот человек повесится. Прямо у себя дома. И узнает, что Толин папа был неуравновешенным и нервным, «общался» с кем-то невидимым, кого «видел» он один. Гриша помнил: бывало, папа Толи ни с того ни с сего вдруг произносил вслух чудные нелепости. А работал то дворником, то сторожем.

Гриня жалел Толю и переживал за него, чувствуя, что судьба к нему не шибко благосклонна: Толя со своим отцом жили за гранью бедности. Приходя к ним в гости, из года в год Гриня наблюдал старую засаленную мебель, посеревшие и частично ободранные обои, гору заскорузлой посуды, всю в сколах и трещинах. В холодильнике и на столе у них можно было увидеть только простую, самую дешёвую еду, даже в праздники.

Гриня радовался, что в их компании Толя чувствовал себя вполне комфортно, гораздо раскованнее, чем где бы то ни было ещё. А друзья, как и он сам, считали Толю неотъемлемым членом коллектива.

Зная о действительном положении дел в семье Толика, Гриня каким-то нутром, всецело и безгранично уважал друга за то, что тот никогда, ни словом, ни намёком ни на что не жаловался. Толя не роптал.

И наконец, друг, с которым Гриня познакомился всех позже, но который в одночасье влился в компанию, да так, словно являлся его составляющей уже лет сто, был Ваня Симаков.

Жил Ваня как в цыганском таборе. Правда, сам он так не считал: это так со стороны виделось Грине, который никогда не мог понять до конца, с кем постоянно живёт его друг?

В какой день недели не пришлось бы ему наведаться в гости к Ване, в его доме всё время кто-нибудь да присутствовал. Помимо родителей, дедушки и бабушки Вани (которые регулярно ходили на работу), с ними то и дело жил кто-то ещё. Состав этих людей менялся: то к ним заезжали и оставались на месяц-другой какие-то дяди-тёти, двоюродные бабушки, троюродные братья, друзья, друзья друзей, их родственники…