Алексей Макаров - Морские рассказы. Избранное

Он полностью отличался от предыдущего, филиппинского капитана, который в рейсе просыпался в десять утра и звал к себе на доклад старпома и старшего механика. А потом до обеда бегал по мостику, создавая видимость работы. Он чувствовал себя царьком на судне.

В отличие от него кэптин Брэдли был всегда вежлив, настойчив в своих указаниях и уважителен к подчинённым. Обстановка на судне изменилась. Нервозность прекратилась.

Первое время Борзову было очень трудно с филиппинским «царьком».

Хотя Борзов прекрасно читал и переводил с английского, но разговорный язык у него не получался. Как только надо было что-то произнести, тут у него наступали муки в произношении и выражении мыслей и чувств.

В один из таких утренних докладов «царьку» тот беспричинно начал кричать на Борзова.

Из-за ограниченного количества слов Борзов не мог ответить «царьку» на его претензии. Но тут что-то переключилось в нём. Он, в бешенстве от своего бессилия, ухватился за спинку бамбукового стула, стоявшего перед капитанским столом, и переломил её пополам. Держа в руках обломки спинки стула, подошёл к этому недоноску, ростом чуть больше ста шестидесяти сантиметров, потряс ими перед жёлтой мордой «царька» и с хрипом выдавил из себя:

– Больше никогда на меня не кричи.

От неожиданности «царёк» только лупал глазами, а Борзов, бросив обломки стула к его ногам, вышел из каюты.

После этого инцидента «царёк» больше никогда не орал на Борзова. А если была необходимость передать приказ, то он передавал его через начальника рации, преданного своего слугу. И вплоть до своего списания он никогда не повышал голос на Борзова.

Это случилось четыре месяца назад, а сейчас всё было по-другому.

Стюард принёс Борзову омлет и чай. Он спокойно намазал сыр на кусочек хлеба и с удовольствием откусил его.

Капитан откинулся в кресле и сквозь завитки дыма ароматной сигареты посмотрел на Борзова.

– Как прошла ночь, чиф? – как бы невзначай вновь спросил он.

– Я думаю, что нормально, – оторвался Борзов от омлета. – Есть одна небольшая проблема, но второй механик с ней до обеда справится.

– Что за проблема? – вновь поинтересовался капитан.

Борзов помолчал, пережёвывая омлет:

– На расходной цистерне тяжёлого топлива стоит термостат. По всей видимости, он неисправен и не позволяет топливу в расходной цистерне нагреться выше шестидесяти градусов, хотя установлен на восемьдесят пять. Из-за этого топливо не может перед двигателем прогреться до ста двадцати градусов, а греется только до ста десяти.

– А… – протянул капитан. – Понятно. Сгорание стало хуже.

– Конечно, – подтвердил мысль капитана Борзов. – Даже дым из трубы стал идти более чёрный, и расход топлива немного увеличился.

– Понятно, понятно, – продолжал капитан выпускать кольца дыма к подволоку. – А это не сложно – поменять термостат?

– Сложности особой в этом нет, – спокойно отреагировал Борзов на новый вопрос капитана. – Сейчас подберём термостат, и второй механик с электромехаником его заменят. Там надо только открутить пластиковую гайку и вынуть чувствительный элемент. А потом вставить новый. Это займёт не больше часа.

– Хорошо, – одобрил капитан предложение Борзова. – Меняйте.

Они одновременно встали из-за стола и вышли из кают-компании.

Капитан сразу поднялся на мостик, а Борзов остановился у открытой двери кладовой, в проёме которой стоял электрик Бармеджо. Тот вежливо поздоровался со стармехом:

– Доброе утро, чиф.

Борзов так же вежливо отозвался:

– Доброе утро, Бармеджо.

Хотя Бармеджо и был только начинающим электриком, Борзов обращался к нему так же вежливо, как и к остальным филиппинцам.

Вадик, второй механик, сидел где-то в глубине кладовки.

Борзов показал Бармеджо жестом, что он хочет войти в кладовку, и тот освободил ему проём двери. Войдя в кладовую, Борзов посмотрел на занятого Вадика.

Тот что-то старательно перебирал в огромном ящике.

Увидев стармеха, он, как всегда, сразу же спросил:

– Владимирыч, какой из этих термостатов ему дать?

Вадик, как всегда, с миллион первым вопросом вместо приветствия встретил Борзова.

– РТ-107. У нас же он полетел? – удивился непониманию Вадика Борзов.

Отстранив Вадика от ящика, он выбрал нужный термостат, а потом передал ему.

Вадик повертел коробку с термостатом. Убедившись, что находящийся там термостат соответствует маркировке на коробке, предал его Бармеджо.

Получив коробку с термостатом, тот сразу же исчез.

– Как прошла вахта? – поинтересовался Борзов. – Температура в расходной держится? Не падает?

– Так же держится, – пожав плечами, ответил Вадик. – Куда ей деваться. Перед двигателем по-прежнему сто десять.

– Хорошо. Когда поменяете термостат, подрегулируй температуру в расходной цистерне.

От этого предложения у Вадика перекосило физиономию.

– Что они, сами не справятся, что ли? – недовольно пробурчал он в ответ, имея в виду филиппинского электромеханика с Бармеджо.

– Справятся, не справятся – это другой вопрос. Но ты должен быть там, – Борзов ткнул пальцем в сторону машинного отделения, – и всё проконтролировать. Понятно? – Это Борзов спросил у Вадика уже повышенным тоном.

– Да, всё ясно, – по-прежнему недовольно бубнил Вадик. – Сейчас позавтракаю и пойду к этим недоделкам.

Вадика тоже можно было понять. Вахта у него была с четырёх до восьми утра. Конечно, ему хотелось и спать, и есть. Но эту работу с термостатом надо было делать в первую очередь.

– Давай, давай!

Борзов хлопнул Вадика по плечу, а сам, напевая себе под нос «На границе тучи ходят хмуро…», быстро поднялся в каюту и переоделся в комбинезон.

Машина встретила его жарким дыханием, воздухом горячего железа и нагретого масла.

На крышках всё было в норме, турбина свистела, как и положено ей на этих оборотах. Четвёртый механик Бакаланко уже принял вахту и, улыбаясь, приветствовал Борзова взмахом руки и лёгким поклоном.

Борзов прошёл к пульту управления, вынул черновой журнал и проверил его. Механики за ночь в журнале ничего лишнего не написали.

Валентино, электромеханик, что-то уже колдовал у распредщита. Борзов вспомнил, что вчера он дал ему задание почистить контактор насоса пресной воды.

Внизу Фортич с Бангсалом начали красить борт. С виду они сосредоточенны, в наушниках, не спеша делали свою работу. Впереди ещё двадцать дней перехода. Эту работу, по их понятиям, надо было сделать качественно, то есть как можно дольше, оттягивая её завершение.

Они, весело скалясь, макали катки в бадью. Бангсал уже успел мазнуть Фортича по спине катком. Он вечно что-нибудь чудит. Но Фортич не обижался. Он всегда говорил, что без шутки за год контракта у любого крыша съедет. И он в этом был где-то прав.