Анна Попова - Одесские каникулы следователя Железманова

– Что, барин, желаете? Сапоги пошить? Так, пожалуйста! Вам из своего материала или желаете посмотреть, что есть у меня?

– А ты хорошие сапоги шьешь?

– Не обижайте, барин. Товар у меня качественный. Кожу беру у надежных поставщиков, лекала свои, под ногу их подправляю. Будете ходить несколько лет и меня вспоминать.

– И много у тебя заказчиков?

– Есть, грех обижаться!

– Небось хочешь стать самым известным сапожником уезда, а то и губернии?

– Так я бы не отказался, – с готовностью откликнулся парень.

– Ты потому и клеймо свое ставишь на своих изделиях? – следователь протянул сапожнику листок с рисунком.

– Какое клеймо? А, это! Да я давеча попросил кузнеца нашего такие подковки-то мне сделать, вот и шлепаю их на свою обувку. А что в этом плохого? Пусть люди знают, кто хорошо обувь шьет, еще потом придут, – парень немного даже обиделся.

– Да, нет в этом ничего плохого. Если товар хороший, так его не грех пометить. Ты мне лучше вот что скажи. У тебя обувку шьют только местные, деревенские, или бывает, что приезжают посторонние и делают заказы?

– Больше всего, конечно, заказывают те, кого я знаю, то есть наши деревенские или из соседних сел приезжают. Но, бывает и новенькие клиенты появляются. Ко мне даже из Касимова приезжают заказы делать. Я же мастер умелый, – не без гордости ответил парень.

– Это хорошо, – кивнул головой Петр Андреевич. – Тогда еще один вопрос. Не было ли у тебя недавно таких клиентов: оба в возрасте, один высокий, другой пониже, высокий – худощавый, седой, нос большой с горбинкой? Второй среднего роста, чернявый, то есть черные волосы, смуглая кожа, на цыгана похож?

Парень задумался. Стал теребить рыжий чуб, а потом спросил:

– А как недавно? Неделю, месяц, год?

– Я думаю неделю или максимум две, – подсказал Железманов. Он был уверен, что клюквенники, будучи гастролерами, на некоторое время осели в деревне, потом выбрали место кражи и уехали. На все приготовления нужно не так уж много времени, поэтому вряд ли эти двое жили в Потапово более двух недель. К тому же буковки на подковке были так хорошо видны, что возникало предположение, что набиты они были не так уж давно: совсем не стерлись. Если бы сапог чинили давно, то подкова стерлась и буквы тоже.

Парень думал-думал, а потом радостно улыбнулся:

– Был такой один заказчик, как раз недавно приходил. Высокий, сутулый, седой. Вот именно такой, как вы описали.

– Лет ему сколько?

– Да в возрасте уже, лет пятьдесят будет. Это точно.

– Ты его знаешь?

– Нет, он мне незнаком. Приехал откуда-то. Он еще меня спрашивал, как долго я буду шить сапоги. Ну жаловался, что напоролся на какой-то гвоздь, порвал сапог, хорошо, что ногу почти не зацепило. Я ему сказал, что могу за пять дней сделать. Он меня спросил, а нельзя ли пораньше, а потом пояснил, что он тут проездом, ему скоро уезжать надо будет и, следовательно, за это время надо успеть получить новые сапоги, а то его обувь совсем в негодность пришла. Он сказал, что готов платить двойную цену. Не босиком же ему ходить. Хорошо у меня заготовка была нужная, я ему быстро новые сапоги смастерил.

– То есть он был приезжий?

– Точно, приезжий. У него и приятель был, которого вы описали.

– А ты откуда знаешь? Они что, вместе приходили?

– Нет, приходил он один, но я их вместе видел.

– Где? – встрепенулся Петр Андреевич.

– Так у нас же в Потапове. Я понял, что они здесь жили некоторое время, угол, возможно, снимали у кого-то.

А вот уже совсем хорошо. Можно найти хозяина избы, где жили эти двое, а этот хозяин может поведать что-то интересное. Как бы не шифровался человек, какие личины себе не придумывал бы, не может он полностью от себя абстрагироваться, обязательно что-то про себя расскажет. Осталось только одно: найти старосту и вместе с ним обходить дома, спрашивать, не сдавал ли кто недавно комнату или хотя бы угол двум незнакомцам. Искать долго не пришлось. Уже минут через сорок крестьянка, которую староста кликал бабкой Агриппиной, подтвердила, что действительно недавно жили у нее два незнакомца, подходящих под описание.

– А что тут такого, барин? Разве есть указ такой, что комнату сдавать нельзя? И людям хорошо, им приютиться есть где, и мне, старой, доход небольшой, – насторожилась женщина.

– Нет, такого указа нет. Нам просто любопытно узнать все про твоих жильцов. Долго они жили, давно ли приехали?

– Жили они недолго, днев осемь будет.

– Ты не знаешь, почему они именно у тебя решили остановиться? Может они знакомые твои, ранее ты с ними встречалась?

– Нет, барин, не встречалась, – пожала плечами женщина, – а почему именно у меня, так кто же знает? Они по деревне ходили, спрашивали, не сдаст ли кто угол, вот им и посоветовали ко мне постучаться, мол, у меня места много. А у меня его действительно много, дочки у меня были, так я их замуж выдала, сын в город на заработки ушел, а муж мой умер. Одна я в целой избе. Вот места и хватает.

– Скажи, они вот у тебя комнату сняли и что делали? Я в том смысле, что они вот так постоянно в этой комнате находились, чем занимались? Может водку пили, может в картишки играли?

– Я за ними не следила, но они больше только ночевать приезжали, если приезжали.

– А что, было так, что даже не ночевали?

– Было такое. Только мне что с этого? Мне деньги уплачены.

– И то верно. А вот ты не помнишь, когда они не ночевали?

Железманов назвал дату, когда была совершена кража из церкви.

Крестьянка долго думала, а потом сказала:

– А ты ведь верно, барин, говоришь. Не было их этой ночью.

Петр Андреевич ликовал: это точно были те личности, которых он искал. Он напал на след! Теперь надо максимально разговорить эту свидетельницу.

– Ладно, ты мне скажи, как они представились, может, слышала, как они друг друга называли. Имена, фамилии, может клички. Вспомни. Это очень важно.

Женщина задумалась:

– Конечно, не безымянные же они были. Вот тот, который седой был, он Савелием представился. А чернявый сказал, что его Арсением зовут. Так к ним я обращалась, – пожала плечами крестьянка.

– А между собой они именно так обращались, как они друг друга называли? Может, какие другие имена проскальзывали или прозвища? – настаивал следователь.

– Нет, других имен я не припомню. Они вообще мало общались, и со мной, и друг с дружкой. Я даже не могу вспомнить, чтобы они друг друга по имени называли. Просто один подходил к другому и говорил, что хотел сказать. Вот и все, – слова женщины выглядели убедительно.

– А о чем они говорили? Может, упоминали, что хотят сделать что-то, поехать куда-то. Может, еще какие-то имена назывались? – Петр Андреевич изо всех сил пытался нащупать хоть какие-то ниточки, но пока у него ничего не получались.