Антонина Яхина - #тонинысказки

На месте костра теплились угольки.

– Дядь Толь! Обещал правдивую историю, а сам… Я спать! – Стёпка поставил кружку с допитым чаем на траву, поднялся и зашагал к палатке. На дне его оставленной кружки поблёскивала звёздная пыль…

Сегодня в небо, где сразу светят два солнца, пришли облака. Пышные, слоистые, разноцветные. Они смешивались и растворялись; белые, голубые, серые, иссиня-чёрные, сизые, фиолетовые, дымчатые, розовые, жёлтые. Одни были на запредельной высоте, другие скребли плащами дождя улицы пограничного города.

Я стояла у реки и слушала всплески волн. Сегодня они были говорливы: подпрыгивали на полметра вверх, ударяясь о ступени. Солнца играли зайчиками на их беспокойной поверхности. Я ловила пальцами ветер и считала парусники на берегу крэйцев. Ровно десять штук.

Собрание прошло как обычно: мы решали насущные задачи, планировали шаги, обсуждали варианты, предлагали друг другу поддержку, старались быть. Но тебя не было там.

Однако надежда встречи с тобой в суете этих будней не отпускает меня. Или же я держу её крепко, настолько, что она не может вдохнуть. В общем – пустые часы.

Звон твоего сердца разносится по всей Вселенной, а я не слышу его и тупо пытаюсь ловить отголоски вибраций пространства.

Я знаю, где ты на самом деле. Ты наблюдаешь за этой рекой, за облаками, за вспышками молний и – тут же – за буйством энергии в еще нескладных телах студентов-первокурсников. Ты быстро устаёшь среди людей и прячешь свои крылья в рюкзак, входя в общественный транспорт. Ты поёшь внутри мантры и просишь прощения за нелепости на своём пути.

Я бережно прикасаюсь к твоей-моей щеке – нам так не хватает друг друга!

Облака манят меня своей невозможностью. Я смотрю на них во всех глаза! И только так понимаю, что ты присутствуешь. Прямо сейчас, в этом акте смотрения.

Сумерки опустились внезапно, и в том промежутке, где всё вокруг неясного синего цвета, а фонари ещё не зажглись, шла я.

Ветер дул в спину, поэтому низ моего длинного чёрного плаща смешно, словно флюгер, трепетал в районе моих колен. Должно быть, сзади моя обтянутая тканью «пятая точка» тоже выглядела забавно, но надеюсь прилично – всё-таки каждое утро два круга на метле…

Ой, только не надо этих улыбочек, мол, ага, да ты – ведьма! Не совсем так. Скорее странница, обладающая навыками левитации. Впрочем, речь не об этом.

Последний раз в этот двор я заходила, кажется, лет тридцать назад, но здесь мало что изменилось. Разве, что заменили забор – раньше был деревянный зелёный, да поставили что-то наподобие сцены. Те же карагачи, черёмуха и четыре тополя. Я посмотрела на дом: кое-где окна горели приветливо-жёлтым.

«Интересно, лежит ещё?» – подумала я, и, достав детскую лопатку из кармана, опустилась на корточки под сиренью. Я работала тихо и быстро, в конце концов, опыт – золотая вещь! И вот, на глубине четырёх штыков, край лопаты достиг стекла. Я спешно достала телефон, включила на нём фонарик и направила поток белого света прямо в яму. Там, под зелёным стеклом от бутылки лежал мой секретик – Борькин амулет – металлический жетон с выгравированным на нем знаком зодиака «Дева»…

Сумерки опустились внезапно, и в том промежутке, где всё вокруг неясного синего цвета, а фонари ещё не зажглись, шла я. В моей правой руке был надёжно зажат самый лучший подарок в мире. Надеюсь, Борька купил юбилейный торт…

Капья открыла дверь. Из квартиры поспешно вырвался затхлый воздух, но подъездный свет отказывался проникать внутрь.

– Чёрт! – выругалась девушка и включила на телефоне фонарик. Старая палка-вешалка перегораживала полкоридора, вторую половину занимали вёдра и какие-то коробки.

Капья пошарила фонариком по стенам – выключатель расположился слева, по центру. «С порога не дотянуться, придется зайти», – уныло подумала девушка.

– Я вхожу! – предупредительно крикнула она, и сделала шаг.

Щёлк!

Тёплый жёлтый свет нехотя разлился от одинокой потолочной лампочки.

«Ну и местечко!» – снова невесело подумалось девушке.

– Дверь закрой! – раздался голос из глубины квартиры.

Капья закрыла дверь и, оценив чистоту полов, не разуваясь прошла в комнату.

– Чего сидишь в темноте?! – луч телефонного фонарика заскользил по стенам, выхватывая пустой шкаф, стол, кресло, диван. – Да где ты, ради Бога! – наконец спросила она раздраженно.

– На окне, медитирую, – спокойно ответил голос.

Тут Капья заметила, что на подоконнике, действительно, слишком много горшков.

– Который из них? – с интересом спросила девушка, взглядом скользя слева направо.

– Я смотрю на людей. Каждый день. Они ходят туда-сюда. Часто одни и те же – на одном районе живём. И мне так хочется крикнуть им… – голос оборвался, третий слева горшок зашевелился и через мгновение человек спрыгнул на пол и встал напротив девушки. – Какое сновидение? – речь его зазвучала быстро, по-деловому.

– Сорок седьмое. – Капья нервно сглотнула.

– Уровень?

– Второй.

– Твой вопрос на сегодня?

Капья замешкалась. Перед сновидением она, как всегда, тщательно отбирала вопросы – найти того, кто ответит, не так уж легко… Однако, существуют ответы, которые даются вперёд вопросов.

– Что тебе хочется крикнуть им? – спросила Капья.

Кажется, человек улыбнулся:

– Время проснуться!..

И Капья открыла глаза.

– Потрясающе! – воскликнула Дашка, откровенно таращась на дамочку, вошедшую в лобби с огромным чемоданом на колёсах.

– Ты о чем? – не поняла Рая.

– Это ж Гришакова с точной копией нашумевшего Лондонского чемодана! – возбужденно проговорила девушка, и, наблюдая за сдвинутыми в непонимании бровями подруги, поспешно разъяснила: – Ну, ты, что Райка! Это же история про драгоценный чемодан!

– Ни разу не слышала! – категорично заявила Рая, откинувшись на спинку дивана.

– Тундра! – шутливо обругала подругу Дашка и начала просвещение. – В доме известного английского коллекционера висела одна раритетная картина. Висела довольно благополучно до очередного зимнего бала. А после бала картина – была она небольшой – исчезла. Естественно, на ноги подняли весь Скотланд Ярд, усилили транспортно-таможенный контроль, но через два дня картина была обнаружена на своём старом месте. И всё было в картине хорошо, только в нижнем правом углу не хватало 1 кв. см полотна. На этом кусочке была изображена монета. Не вспомню, в чём заключался сюжет картины, но фишка состояла в том, что стоимость всей картины напрямую зависела от изображения этой монеты!

– А при чём тут чемодан? – спросила Рая.

– Чемодан! – Дашка торжествующе подняла указательный палец вверх. – Полиция Лондона начала поиск пропавшего кусочка картины. Расследование длилось не один год, но завершилось удачно! Пропавший кусочек был совершено случайно обнаружен в Москве Лизаветой Михайловной Гришаковой в подкладке купленного на блошином рынке чемодана! – девушка сделала паузу и продолжила: – Как выяснилось в ходе расследования преступник, зная о ценности изображения монеты, выкрал картину, вырезал кусочек полотна, спрятал его в подкладку чемодана, купил билет на вечерний экспресс, оставил чемодан в камере хранения на вокзале, вернул картину в дом и поездом после всех дотошных проверок транспортно-таможенной службы укатил до места сбыта. Но что-то пошло не так, поскольку из поезда преступник пропал, а забытый пассажиром чемодан начал своё собственное путешествие: его исследовали на предмет терроризма, объявляли о находке, а после попросту забыли, списали и выкинули. Кто-то чемодан подобрал, присвоил себе, и, помотавшись по разным странам, чемодан оказался на блошином рынке в Москве, где его и приобрела Гришакова. Однако дамочке не понравился красный цвет подкладки, и она решила её перешить. При распаривании бокового шва она обнаружила сложенный маленький кусочек ткани с изображением жёлтого кругляшка. По странному стечению обстоятельств, Гришакова проработала в государственной Третьяковской галерее более двадцати лет, и, ориентируясь в искусстве как рыба в воде, признала изображение. – тут, заметив, что подруга начинает терять интерес, Дашка свернула повествование. – Короче говоря, кусочек она вернула коллекционеру, а он назначил ей пожизненное содержание и по её просьбе сделал точную копию Лондонского чемодана, конфискованного полицией в качестве улики. Вот такой драгоценный чемодан!