Антонина Яхина - #тонинысказки

– Дашка, – усмехнулась Рая, – ну, ты и выдумщица!

– Ничего подобного! – обиделась девушка.

– Хорошо, – сказала Рая после короткой паузы, – завтра пойдем на блошиный рынок.

– Ура-а-а! – возликовала Дашка и обняла подругу.

Солнце клонилось за горизонт. Вместе с ним угасали мои печали.

Я сидела на ступеньках крыльца и наблюдала, как настойчивая пчела в который раз облетала вокруг полевого букета в пластмассовой жёлтой лейке.

Когда я прочитала очередное сообщение на телефоне от человека, который очень переживал за моё будущее, в моём настоящем поселился страх.

Сообщение гласило: «И чего ты этим добилась? Что теперь у тебя есть?»

Вопрос на миллион, не правда ли?

Я злилась и плакала, и мои губы подрагивали в такт всхлипам. Несколько раз прилетело кирпичной стене слева от двери. Я готовила себя к трудностям и понимала, что без офисной работы, без личного бренда, без статуса «я такой-то специалист с высшим образованием по профилю» общаться с сопереживающими будет сложно. На одних вдохновляющих книгах не взойдёшь на вершину себя.

Но намерение моё было сильно, оттого оно отчаянно билось со страхом и пыталось удержать нервы внутри.

Красные глаза предательски выдавали эту борьбу.

Ты зашёл на веранду и всё понял, ещё до того, как я попыталась улыбнуться. Спешно покинув меня, ты вернулся через некоторое время, пряча за спиной полевые цветы. Фиолетовый, красный, жёлтый, травяной, немного голубого и белого – радостный танец цвета. Букет надежды, любви и веры. Его запах был тёплым и очень спокойным. Он пах твоей поддержкой, бесценным присутствием здесь и сейчас.

У нас не оказалось вазы или другой подходящей по размерам ёмкости, поэтому ты наполнил водой садовую лейку.

И теперь, сидя на ступеньках крыльца, чувствуя дым костра, я внимательно наблюдала за пчелой. Пока солнечные лучи освещали землю, а цветы отдавали свой аромат миру, она кружила без устали, собирая пыльцу.

Я знала, куда мне двигаться. Я знала, что нужно потрудиться. Потому что пока светит солнце, и ты даришь мне свою любовь, есть шанс подарить миру прекрасный мёд.

Я сфотографировала букет и отправила ответ адресанту: «У меня есть целое лето в лейке! И этого более чем достаточно».

Я – Банши, и у меня большая семья: ма, па, бабуля, кошка Рири и мои старшие братья – Лесли и Дэйн. Мы немного странноваты, но скажите мне, кто по большому счету не странноват?!

Родители обожают устраивать домашние представления, основными и бессменными зрителями которых является бабушка и её сияющая вставная челюсть. Лесли – шестнадцать, уже полгода он целыми днями бренчит на гитаре и не принимает участия в семейных постановках. Двенадцатилетний Дэйн обожает науку, но в силу возраста не может избежать участи актёрских проб. Это радует меня несказанно, ведь мне семь, и отдуваться за всех одному обидно. Тем более, когда конфеты, которые не понравились в доме никому, кроме меня, прячут в верхнем кухонном шкафу! Принимать мамины убеждения в том, что сладкого есть много нельзя, я отказываюсь, потому что это несправедливо. А я, по заявлению бабушки, всё-таки рыцарь А рыцари не терпят несправедливости!

Только по этой причине неделю назад я разработал план «Карманный грильяж».

Моя операция шла как по маслу. В период с восьми до девяти вечера, когда все спешно заканчивали свои дела и готовились спать, я проникал на кухню. Там залезал на стул, тихонечко открывал дверцу шкафа и похищал одну конфету прямо в свой правый карман. После того, как мама закрывала дверь в мою комнату, подоткнув под меня одеяло, я решительно доставал свою добычу и победоносно грыз её до последней крошки!

Но всё закончилось в пятницу: бабушка преградила мне выход из кухни и потребовала… разделить с ней добычу! Я был поражён больше, чем возмущён. Поэтому, как истинный рыцарь, предложил бабуле выпить по кружечке горячего молока.

С тех пор по вечерам пятницы я и бабушка устраиваемся за кухонным столом, наливаем по кружечке горячего молока и, разделив добычу пополам, рассказываем друг другу истории. Бабуля свою половинку рассасывает, а я грызу. Когда наша сладкая добыча исчезает, оставляя на столе лишь напоминание в виде золотистой обёртки, мы сонно расходимся по своим спальням. Старая кошка Рири наконец-то перестаёт вылизываться и снисходительно укладывается прямо в моих ногах. Я не возражаю, всё-таки она – член семьи.

– Снова дождь! – воскликнула Люси и с воодушевлением надела зелёные резиновые сапожки с нарисованными апельсиновыми дольками по бокам.

– Ага, – вздохнула её сестра Роза, нехотя кутаясь в оранжевый полиэтиленовый дождевик, – двенадцатый раз за день!

Корзинка с дарами была снова полна, и феечки вылетили в окно.

Несмотря на серое небо над головой, тяжёлую корзинку и не совсем удобное непромокаемое одеяние, Люси очень любила эту работу! Их задачей было – ни много, ни мало – доставлять людям капельки радости.

Так пожилому мужчине в полутёмной комнате на третьем этаже феечки подарили искорку, и через мгновение настольная лампа тёплым светом озарила кресло для чтения. Для мамы и малыша феечки сложили колыбельную из падающих капель дождя. А вот влюблённому подростку Петьке пришлось добавить громкости для романтики, направив поток воды прямо на стёкла, как в кино. Бабе Шуре на первом этаже феечки отодвинули кухонную занавеску, чтобы приправить тёплый ромашковый чай запахом летнего дождя. А для молодой писательницы, живущей под крышей, оставили горсточку вдохновения прямо у распахнутого настежь окна.

Опустошив корзинку, феечки сидели на краю крыши и болтали ногами. Они улыбались, глядя на падающие с неба серебристые струи. Они знали, что дождь – это не мокрая печаль.

Дождь – это творчество, время для близких и… зелёные резиновые сапожки с нарисованными апельсиновыми дольками по бокам.

Солнечное лето, обволакивающее моё тело нежным теплом, расплескалось южным ветром по моей коже. Вся земля подо мной превратилась в бурлящее покрывало. Волновались полузасохшие стяги зелёной травы. Пляжный песок проекцией мелких барханов перекатывался по раскалённому полотну из стороны в сторону. Белые барашки волн методично вылизывали берег шипящей пеной. В небе меняли очертания полупрозрачные катышки облаков.

Я придерживала соломенную шляпу рукой и отчетливо слышала где-то там, за ушами, шлепки кончиков оранжевой ленты, опоясывающей мой головной убор. Белый хлопчатобумажный сарафан в мелкий дырчатый узор по горловине и по подолу плотно облепил моё тело. Сандалии медленно тонули в зыби песка, и в носках (я это знала наверняка) оседали крупицы морских сокровищ.