Алина Горовенко - Раненые в душу

– Твою мать! – громко сказала она, и этот крик прокатился эхом по участку.

– Ба не разрешает мне так говорить, – заметил снова детский голос.

Девчачий. Но откуда? Она всё ещё сидела в дурацкой позе. Смахнув волосы с лица, она подползла ближе к забору. Неровный частокол. В одном месте не хватало доски, и она приблизилась, чтобы заглянуть в дырку. И вдруг увидела бледное лицо. И в испуге отстранилась. Девочка звонко рассмеялась:

– Ты смешная.

– Ты кто? – спросила она, приходя в себя.

– Я Тоби. А ты?

– Привет, Тоби. Я – Милли.

Девочка протянула руку в том месте, где не хватало доски, и Милли послушно её пожала в знак знакомства.

– Сколько тебе лет, Милли? – спросила Тоби, беззастенчиво рассматривая свою новую знакомую.

– Мне 27. А тебе, Тоби?

– Мне 6.

– Почему ты так поздно не спишь? – с сомнением спросила Милли.

– Я хотела посмотреть, как начинается роса. Но, кажется, я опоздала.

Милли вдруг рассмеялась, а Тоби сердито заметила:

– И что же в этом смешного?

– Я… я не знаю, – и Милли снова засмеялась.

И тут Тоби не выдержала и тоже рассмеялась. После того, как их смех затих, Тоби спросила у Милли:

– Ты когда-нибудь пробовала росу?

– Что? – изумилась девушка.

– Ну росу, – и девочка продемонстрировала: она сорвала у забора травинку и слизнула капельки росы.

– Нет.

– Никогда что ли? – искренне удивилась она.

– Никогда, – подтвердила Милли.

– Попробуй. Это вкусно.

Милли так и сделала, ни разу не усомнившись в том, что делает.

– Странный вкус.

Тоби кивнула и тут же спросила:

– Думаешь, если собрать всю воду с травы, сколько будет? Литр? Или два?

– А у вас большой участок? – спросила Милли, как будто и в правду могла посчитать ответ на эту задачку.

– Больше, чем у Рори, – пожала девочка плечами.

– А Рори – это кто?

– Это мой друг. Только он мой старый друг. А ты – новый.

– Рада это слышать, – сказала Милли, поражаясь тому, как быстро становятся друзьями в 6 лет.

– А что ты там делала? – спросила девчушка.

Милли вдруг вспомнила обстоятельства, при которых они с Тоби познакомились. И ей стало стыдно. Она оглянулась на дерево, которое стояло так близко к забору, что Тоби и сама могла увидеть, что к чему. Пока она судорожно соображала, что ответить, Тоби спросила:

– Ты делала качели?

Губы Милли дрогнули в улыбке:

– Да, точно. Я делала качели.

Тоби серьёзно заметила:

– Тогда тебе явно нужна помощь. Хотя бы подержать стул, чтобы ты снова не упала.

– Ты права.

– Хочешь, я тебе помогу? – спросила добродушно девочка.

– Я… эээ…

– Тобита?! – послышался испуганный голос чуть издали.

– О, это моя бабуля. Пока! – Быстро пробормотала девочка и побежала прочь от дыры в заборе. – Бабуля, я уже бегу!

– Что ты там делала?

– Я страдаю лу-та-низ-мом, – крикнула смеясь девочка.

– Тобита, никаким ЛУНАТИЗМОМ ты не страдаешь. Бегом в дом. Простынешь!

Их забавная перебранка переместилась в дом, а Милли удивилась, как через такую небольшую дырку в заборе на неё хлынула беззаботная радость жизни.

Долгие гудки. Бесконечные. Вряд ли он хочет разговаривать со мной. Пытаюсь утешить себя тем, что он просто занят. Хотя сама знаю правду. Не хочу в неё верить. Хотела уже сбросить звонок, как услышала знакомый голос.

– Миллисент.

– Да, привет, Конор.

– Что-то срочное? – грубо прервал мою любезность он.

– Ты, наверное, занят…

– Ты очень проницательна, – он устало вздохнул.

– Слушай, Конор, я знаю, ты очень занят и всё такое. – Он не стал меня разубеждать, и я продолжила. – Это может показаться странным, но мне, правда, больше некого попросить.

– Опять что-то с ноутбуком? – предположил он.

– Нет.

– Нужно что-то передвинуть?

– Нет.

– Прибить полочку? – уже саркастично спросил он.

– Да нет же!

– Тогда что? – он терял терпение, я это чувствовала, и мои уши предательски покраснели.

– Это может прозвучать странно…

– Да, ты уже это говорила. Можно ближе к делу?

– Можешь помочь мне сделать качели?

– Прости, что? – он вдруг поперхнулся.

– Качели. На заднем дворе.

– Зачем тебе? – спросил он, явно думая, что у меня не всё в порядке с головой.

– Для девочки из соседнего дома…

– Слушай, Милли, у меня нет времени заниматься какими-то там качелями для всяких девочек из соседних домов.

– Знаю. Но, может, ты бы мог сделать это для меня? Пожалуйста! – мой голос был таким жалобным, что мне самой стало противно.

– Дак эти качели для тебя? – он уже откровенно рассмеялся.

– Ты можешь сделать эти чёртовы качели или нет?! – вдруг закричала я, потеряв терпение.

– Нет, не могу. Пока, Милли. И хватить названивать.

Он бросил трубку, а я в растерянности продолжала пялиться в телефон, пока подсветка не села.

Я совершила много ошибок. И понимала, что моё поведение – их следствие. Но по-другому я не умела. И я снова шла в бар «Мёртвый единорог», несмотря на то, что было только 11 утра.

– Миллисент? Ты здесь больше не работаешь, забыла? – шутливо окликнул меня бармен.

Если он будет всё время меня так встречать, рано или поздно эта шутка непременно устареет.

– Не смотри на меня так. Это была сумасшедшая ночь.

– Сразу покрепче? – спросил парень со взъерошенными каштановыми волосами.

– Шон, перестань ёрничать и дай мне бутылку пива.

– Деньги вперёд, – улыбнулся нагло он.

Я кинула купюру на стойку и залезла на барный стул. Я развернулась в пол-оборота и принялась рассматривать единственных посетителей. Трое парней пили за круглым столиком, на котором стояли пустые бутылки и шоты.

После того как Шон поставил передо мной бутылку и ту же открыл её, я сделала большой глоток. Освежает почище ночного воздуха. Ещё глоток. Я перегнулась через стойку и взяла круглый поднос. Решительно встала и направилась к столику.

– Эй, парни, у вас убрать? – я широко улыбнулась, рассматривая парней и стараясь прикинуть степень опьянения каждого.

– Эй, красотка, ты где была всё это время? – спросил светловолосый бородач.

– Искала тебя, красавчик, – я весело подмигнула ему, ставя на поднос посуду. – Будете ещё что-нибудь пить?

Двое продемонстрировали почти полные пивные бутылки, а самый говорливый ответил:

– Может, текилы?

Он явно обращался ко мне, и я с улыбкой заметила:

– Разве у вас не мальчишник?

– Да парни не обидятся, – пообещал он.

Я глянула на этих парней: они были уже готовые. Пиво-то пили уже еле-еле. А этот был ещё живчиком.

– Ну тогда пойдём.

Я не стала его дожидаться. Поставила поднос с посудой на стойку и с вызовом обратилась к Шону:

– Ну и в чём проблема?

– Ты здесь больше не работаешь.