Алина Горовенко - Раненые в душу

Я протянула ступни, торчащие из-под пледа, ближе к костру и почувствовала лёгкое тепло. Остывший песок ощутимо холодил. Звёзды потихоньку начали исчезать. Может, это их работа – светить по ночам? А днём они отправляются домой на заслуженный отдых. Я улыбнулась этой глупой мысли.

Меньше всего мне хотелось, чтобы Бэквит проявлял какую-то настойчивость по отношению ко мне. Мне нравилось чувствовать, что я не являюсь предметом животного вожделения. Это было впервые за долгое время. И если он проявит сейчас хоть какую-то активность, это меня очень заденет. Я, и правда, устала от этих беспорядочных связей. Как будто я не заслуживаю в жизни чего-то постоянного!

Наверное, во мне сейчас говорила токсичная зависимость от Конора. Я возмутилась этому чувству. Почувствовала, что действительно могу быть счастливой без каких-то там идеальных мужчин.

Кажется, Челси уснула. Она тихонько посапывала. Это умиротворение, которого я раньше не знала.

Сутки.

Сутки с момента, как я одной ногой стояла в могиле.

Бэквит участливо вызвался меня проводить, но я отказалась. До моего участка было не больше пятидесяти метров. Уже рассвело, так что я была в полной безопасности. Хотя, признаться, такой подход мне понравился. Может, он рассчитывал на какое-то продолжение, я не знаю. Но мне хотелось верить, что он просто галантный. Я попросила, чтобы он лучше проводил Челси. Дени давно уже ушёл домой, не дождавшись, когда она проснётся. И если бы костёр окончательно не потух, возможно, мы бы ещё продолжили сидеть, вслушиваясь в естественные звуки природы. Ветер, море, песни чаек, треск догорающих полений.

Пока я брела босиком по пляжу, неся в руках обнаружившиеся при свете лодочки, я всё ещё ощущала тепло объятий. Я позволила даже себе расслабиться и прилечь к Бэквиту на плечо. Он прислонился щекой к моей голове. И на этом всё. Но почему-то это будоражило гораздо больше, чем нахождение с мужчиной в постели. С глупой улыбкой я поднялась, миновала калитку и уже проходила через свой участок, как услышала окрик:

– Эй, Милли!

Я устремилась к дырке в заборе и расплылась в ещё большей улыбке:

– Привет, Тоби! Так рано не спишь.

– Я проснулась от крика чаек.

– Да, кажется, скоро будет дождь, – сказала я, глядя на пасмурное небо.

– Почему? – удивилась Тоби.

– Когда чайки летают так низко к земле и кричат – это к дождю.

– Здорово! Они специально так делают, чтобы предупредить людей брать с собой зонтики? – с задумчивым видом спросила она.

– Возможно, – меня искренне восхитила такая трактовка.

– Почему ты не спишь?

– Вот как раз иду домой, чтобы лечь.

– Ты не спала всю ночь? – с восхищением посмотрела она на меня.

– Да.

– Мне бы так не разрешили. Но один раз, когда бабуля уснула перед телевизором, я смотрела фильм до самой ночи. Пока сама не уснула, – гордо сказала черноволосая девочка.

– Иногда хочется не спать всю ночь для разнообразия, – сказала я, развалившись в траве.

Тобита последовала моему примеру и тоже завалилась, только в отличие от меня, лежащей на животе, она легла на спину.

– Смотри, эти чайки такие смешные, – она показала пальцем в небо.

Я послушно легла на спину. Чайки кружили над нами, совершая пике в виде восьмёрок.

– Хочешь, расскажу тебе историю про чаек? – спросила я, не отрывая глаз от птиц.

– Да.

– Когда мы с моей кузиной были в возрасте, как ты, и видели чаек, для нас это было хорошим знаком.

– Почему?

– Каждый раз, когда мы отпрашивались у родителей, чтобы пойти ночевать к кому-то из нас, получали разрешение.

– Именно когда вы видели низко летающих чаек? – уточнила девочка.

– Да. Представляешь?

– Прикольно! А я всегда думала, что чайки противные.

– Я тоже раньше так думала.

– Милли, во всём можно найти что-то хорошее, да? – спросила серьёзным тоном Тобита.

Я поразилась тому, какой мудрой оказалась шестилетняя девочка.

– Наверное.

– Я видела, что ты сделала качели.

– Да, сделала.

– Сама?

– Один знакомый мне в этом помог.

– Как ты думаешь, чайки мне помогут?

– В чём? – не поняла я.

– Отпроситься, чтобы прийти к тебе покачаться?

– Я думаю, стоит попытать удачу.

– Классно!

Девочка тут же вскочила и побежала в дом. Не прошло и трёх минут, как она показалась вновь с восторженным лицом:

– Меня отпустили на 10 минут!

– Отлично! Я встречу тебя.

Когда девочка оказалась на моём участке, я смогла её полностью разглядеть. Смуглая, с выразительными карими глазами и чёрными волосами – типичная мексиканка в цветастой одежде. Она меня тоже разглядывала:

– Ты такая большая! – восхитилась она.

– Чуть больше тебя, может, на столечко, – сказала я, показывая большим и указательным пальцем расстояние.

Девочка подбежала к качелям и с придыханием заметила:

– Как классно!

– Давай помогу тебе залезть.

Я схватила её за подмышки и усадила на дощечку. Девочка оказалась лёгкой, как пушинка. Я принялась слегка раскачивать её, беззазорно разглядывая.

У Тоби были густые чёрные волосы, заплетённые в растрепавшиеся две толстые косы. Наверное, она прямо так и спала. Когда у меня в детстве были такие же длинные волосы, меня тоже заплетали на ночь. На ней был цветастый сарафан.

– Какой твой любимый цвет? – спросила я.

– Красный. А твой?

– Мой тоже, представляешь? – искренне удивилась я.

– А почему тебе нравится красный цвет? – спросила Тоби.

Я задумалась. Взрослые редко задумываются над природой таких вещей, но дети – всегда.

– Просто мне кажется, что красный цвет самый яркий, – сказала я. – Я всегда обращаю внимание на красные вещи. Они притягивают мой взгляд.

– Мой тоже! Бабуля не разрешает выкрасить мою комнату в красный цвет. Говорит, что это цвет сумасшествия.

– Да? Как интересно.

– Она считает, что этот цвет вызывает агрессию.

– А ты как считаешь? – спросила я, удивляясь тому, что девочка в таком возрасте употребляет слово «агрессия».

– Я думаю, что любимый цвет не может вызывать агрессию.

– Я с тобой согласна в этом, – я рассмеялась рассуждениям этой девочки, так это было забавно.

Мы поболтали о всяких мелочах, которые для детей имели совершенно иное значение. Об игрушках, увлечениях, море…

Через забор до нас долетел крик:

– Тобита, 10 минут прошло. Давай домой.

Девочка резво соскочила с качелей и подбежала к дырке:

– Бабуля, Миллисент тоже считает, что красный цвет не может вызывать агрессию.

Я послушно подошла к забору и поздоровалась с пожилой женщиной, её волос коснулась глубокая седина.

– Я лишь высказала своё мнение. Я тоже люблю красный цвет, – попыталась оправдаться я, потому что вдруг почувствовала, что влезла в чужие отношения.