Любовь Сушко - Лабиринт Минотавра. Герои, боги и чудовища

И хорошо, если бы у Океана была одна только дочь, но не бывать этому, на свет появилось много дочерей, и любая из них была ослеплена красотой Лучезарного. И каждая хотела его женой стать непременно. Остальные сестры уразуметь не могли, почему выбрал он Персу, а мириться с таким решением Гелиоса не собирались. Каждая из них была уверена, что если и захотелось ему жениться, то на ней, единственной и неповторимой, а вовсе не на Персе, которая казалась спокойной и невозмутимой. Да и что ей было волноваться, если он уже выбрал ее, пусть волнуются те, кому не выпало такого дивного счастья – стать женой самого Гелиоса, разве с ним кто-то сравнится, тем более Зевс был пока еще мал и неразумен.

Как там разобрались сестры Персы, сказать трудно, ясно только, что все они отступили перед Гелиосом, и решили, что это он недостоин их, еще пожалеет, что Персу выбрал, да поздно будет. И только одна Климента

мириться и отступать не собиралась, наоборот, она решила все сделать для того, чтобы оказаться в его постели.

Говорят, когда желание так велико, то какие-то силы, добрые или злые, все равно помогут его осуществить. Так случилось и в тот самый раз. Она долго говорила с богиней раздора Эридой, которая оказалась в нужном месте в нужное время, а она всегда так вот оказывалась, было у нее какое-то такое качество, появляться там, где в тебе особо нуждаются обиженные и несчастные девицы.

И Эрида пообещала ей, что обязательно поможет добиться того, чего ей так хочется. Это придавало невероятной уверенности сестрице счастливой невесты, если у нее в помощницах оказалась сама Эрида, то ни терять, ни бояться ей нечего

Не только Климена, но и ее матушка Тефида слышала этот странный разговор, и она решила, что не стоит скрывать опасности от жениха, чтобы не стало еще хуже, и решилась обо всем предупредить Гелиоса. А он потом пусть решает, как хочет.

Вот и отправилась она к Гелиосу самому, чтобы обо всем ему поведать.

– В тебя влюблена другая моя дочь, ты бы подумал обо всем хорошенько, может быть оставить Персу и жениться на Климене, пока ничего не случилось, всем будет лучше?

Она смотрела в голубые глаза лучезарного и ждала от него ответа.

– Я сделал свой выбор, – гордо заявил он, – моей женой станет Перса, я не могу жениться на всех, кто мне нравится, а тем более, кому нравлюсь я.

Что это было, простое упрямство, или он любил спокойную девицу, кто его знает. Но от своего Лучезарный не отступился. Да и стоило ли потакать капризам вздорных девиц.

– Будь осторожен, – только и смогла сказать ему в ответ мать невесты Океанида Тефида, – против тебя сама Эрида готова сражаться. А с ней шутки плохи, добром это не кончится.

– Буду, – просто отвечал он, но даже не подозревал того, что станет происходить, какой упрямой может оказаться младшая сестра, и тем более богиня Раздора, которая так долго ждала своего часа.

Мужчины, боги, титаны, только думают самонадеянно, что они правят миром, им только кажется это, на самом деле все происходит совсем по-другому. Но в этом богу Солнца только предстояло убедиться. Да в те времена все только начиналось, откуда им было о том знать.

Лучезарный только казался добрым и мягким, и готовым всех согреть и осчастливить, на самом деле он был непримиримым и яростным и всегда добивался всего, чего хотел даже в незначительных делах, а уж когда все касалось такого важного дела, как женитьбы, и говорить нечего, никто не мог сбить его с пути. Но тогда он не ведал, какая сила ему будет противостоять. Ведь все для всех только начиналось

А между тем Климента не собиралась останавливаться, она ворвалась к Персе, как только заметила, что там никого больше не было и с порога заговорила о главном:

– Я долго думала говорить ли тебе о том или не говорить, но решила все-таки признаться, я влюблена в твоего жениха и отступать не собираюсь, не надейся. Думаю, я ему тоже нравлюсь, сестрица

Перса только смотрела на нее, не понимая, что она несет, а главное, что нужно было ей ответить, но Кли кажется и не ждала никакого ответа. Ей просто нужно было все это сказать для очистки совести. О чувствах других своенравная девица не думала.

– Выйдешь ли ты за него или нет, я его оставлять не собиралась. Я стану его возлюбленной, и буду всегда рядом с вами третьей, но не лишней. Видно, судьба у меня такая.

При этом она притворно вздохнула, словно это ее на самом деле волновало

– Но все решено, ты со мной так не поступишь, ведь ты же моя родная сестра, – робко отвечала та.

– Еще как поступлю. Тебе лучше отказаться от него, я все равно добьюсь своего, – усмехнулась она и почувствовала, что все у нее получается прекрасно.

– Хорошо, иди пока, я что-нибудь придумаю.

Но она не могла придумать ничего другого, как только отправиться к жениху и поговорить с ним. Как не робка была Перса, но в такие минуты она действовала смело, кажется, перестала всего на свете бояться.

Ярко светило солнца, оно могло спалить или ослепить, это как получится. Но девица храбро двигалась вперед. Пусть лучше спалит или поведает, как им всем быть дальше.

Гелиос удивленно на нее взглянул. Конечно, кто только перед ним не появлялся – всем хотелось его света и тепла, но, чтобы пришла Перса, этого он никак не мог ожидать.

– Что привело тебя сюда, ты бледна и тебе может стать плохо от такого жара. Тебе надо беречь себя, дорогая.

– Ничего, переживу как-нибудь, – тяжело вздохнула та.

Она с грустью смотрела, как темнела ее кожа, сгорая на глазах, наверное, она становилась безобразное, он не станет на ней жениться после такого, но волновало ее другое.

– Моя сестра, она была у меня и призналась, что всегда будет любить тебя и не отступится, что же нам делать. Я знаю ее с детства, она не отступится, и получит все, что хочет, а теперь она хочет тебя. Значит, она тебя получит, но ведь ты собрался жениться на мне.

– Ты хочешь отказаться от меня? – удивленно спросил Гелиос.

– Нет, конечно, не хочу. Но я не могу жить в постоянном страхе, зная, что она будет все время врываться в нашу жизнь. Ты мне нужен больше жизни, и я ни с кем не хочу тебя делить.

– Но я люблю только тебя, и почему ты решаешь, что мне лучше оставаться с той, которую я не люблю и вряд ли когда-то полюблю.

– Может и не лучше, – согласилась Перса, но нам всем будет плохо.

– Успокойся, ни о чем не думай, я люблю только тебя, и никто нам в том не сможет помешать.

Она немного успокоилась и даже улыбнулась. Но Перса и не подозревала, что Эрида была поблизости, а где же еще ей быть в такой важный момент. Последние слова Гелиоса разозлили ее не на шутку. Да как он вообще смеет такое говорить.