Любовь Сушко - Лабиринт Минотавра. Герои, боги и чудовища

Сама же она считала, что без нее было бы скучно и грустно жит, да и жизнь казалась бы пресной и совсем не интересной.

Так было и на этот раз, с явлением Эриды все начиналось и заканчивалось одинаково. Правда, тут было и еще кое-что – накануне свадьбы Эрида умудрилась встретиться с Климентой и заявила, что все будет у нее хорошо, и более того, все будет так, как ей хочется. А Эрида была осведомлена в том, чего именно ей хотелось. Надо было придать уверенности этой несчастной деве, чтобы она действовала напористо и не останавливалась перед заданной целью.

– Но Гелиос против, – напомнила та, – значит и вовсе ничего не будет, не обманывай меня, не дари напрасную надежду.

– Пока против, а потом он обрадуется. Боги и Титаны странные создания, они не понимают и не хотят понимать, что хорошо, а что дурно, до них часто это очень долго доходит, может быть потому, что они так высоко находятся, а сверху хоть и видно все, но не так хорошо, как хотелось бы. Не раз убеждалась, что многого они просто не могут разглядеть.

И чем больше она говорила, тем больше убеждалась девица, что богиня права, и странно то, что ее так не любят все кругом. Должен же кто-то им правду говорить.

Невеста помнила слова своей матушки о том, что не стоит с Эридой связываться, тем более юной и беспечной деве, она мягко стелет, да жестко спать приходится. Но наказ этот девица помнила только до того момента, пока не встретила саму богиню, потом он как-то скоро забылся. Тем более что она решила бороться за Лучезарного до конца. Разве может быть в мире что-то, что ей недоступно, разве согласится она просто так оставить своего любимого?

Богине раздора нравился настрой этой девицы, она в чем-то была похожа на нее саму, потому та и решила, что стоит ей помочь во всем, пусть она добьётся того, чего хочет. Почему любимый, ее любимый должен доставаться совсем другой девице, которая будет сидеть и томно ждать своего часа, ничего для этого не предпринимая. Но как же все это устроить? А обещанное она собралась исполнить. Эрида решила прибегнуть к обману.

Она пользовалась своими трюками и позднее, правда они становились все более тонкими и непонятными, но в тот раз все было довольно просто и незамысловато. Да и что, собственно, стараться, если есть простые и очень действенные способы для того, чтобы добиться всего, чего хочется.

Если вы не верите, что древнейший из них, это объявить о своей беременности, и ни бог, ни человек не устроит перед тем, что зарождается новая жизнь, и он за нее отвечает, то знайте, что все это начиналось уже тогда. А люди потом только повторяли то, что делали боги.

Нет, конечно, Зевса не смущало и это. Не мог же он при живой Гере жениться на всех подряд девицах, так это Зевс, а вот с остальными, и особенно с простодушными Титанами, все было значительно проще. Они – то спокойно могли поверить во что угодно. Жен у них на примете была не дюжина, а одна, ну от силы две, потому они и впадали в радостное предчувствия того, что на свет должен появиться наследник. И это давало им право соглашаться на многое, если не на все. Так случилось и с нашими заговорщицами, одной из которых была не кто-нибудь, а сама богиня раздора. Ничего более простого и более действенного она придумать не могла, и хорошо, если влюбленная, потерявшая голову от любви девица ей в том поможет.

А дальше все закрутилось, завертелось само собой. В тот день, когда счастливая Перса объявила о том, что она беременна, Эрида появилась у Клименты и сказала, что сегодня можно будет провести ночь у Лучезарного. Он ослеплен своей радостью и ничего не заметит, когда смотришь со света во тьму, то мало что разглядеть можно. А ей это просто необходимо, если она не передумала соперничать с сестрой. Конечно, она не передумала, отступать не собиралась.

Климента даже понять не могла, как она сама о таком простом способе не догадалась, почему для этого ей понадобилась богиня раздора. Но думать и размышлять было некогда. Надо побыстрее действовать, потому что все можно упустить, а потом об этом придется жалеть, когда еще выпадет ей такой случай, она к тому времени может уже и старухой стать.

Конечно, страх роился в ее душе. Ведь все было просто на словах, а когда все это надо было осуществить. Она не верила в то, что Лучезарный может от нее отказаться. Но не стоило сильно надеяться на то, что он возьмет и сразу согласится. Да еще в такой день, значит, надо было ничего ему не говорить, выдать себя за другую, за ту, на которой он хотел жениться, и, хотя Климента вовсе не хотела становиться Персой, ей было противно все это, ее пожирала зависть и злость, но ведь у нее не было никакого выхода.

– Завтра будет поздно, – твердила она, когда двигалась в сторону его чертогов, и по дороге ей удалось себя в том убедить.

Но чем ближе она подходила к покоям возлюбленного, тем яснее понимала, что она не может быть собой в такой ответственный момент, она должна быть другой, как бы странно это не звучало. Хитрая дева решила все изменить до неузнаваемости, чтобы никто ни о чем не догадался.

Тайна откроется потом, когда она убедится в том, что беременна, если этого не случится, то ничего не получится, и ей от всего придется отказаться раз и навсегда. Но не надо думать о плохом, у нее все получится, ведь она так страстно желает этого. И вот тогда она скажет о том, что была в покоях у Гелиоса, спала с ним и ребенок – его ребенок, плод если не любви, то страсти, внезапно их обоих охватившей. И самое главное, он должен выбрать, с кем он останется.

Но если даже он останется с Персой, и тогда она будет с ребенком, с его сыном, и он не сможет оставить их просто так. Он будет следить за сыном, помогать ему, а за это время она что-то придумает, обязательно придумает.

№№

В те времена Зевс еще не испепелил Семелу. И самого Зевса пока не было на свете. А потому и страшную историю никто не мог знать и на себя примерить, но Климента понимала, что такое может случиться. Тот, кто полыхает так, что освещает и согревает всю землю, может расправиться с ней, но она не слишком этого боялась, потому что лучше сгореть ясным пламенем, чем оставаться в одиночестве и без Лучезарного. Вот с такой решимостью она и шагнула в его покои. Там все было тихо и спокойно, хорошо, что она пришла еще до его появления и оказалась тут в то самое время, когда можно было укрыться от любопытных глаз, и потом, тот, кто освещает тьму, вряд ли сам может видеть хорошо то, что вокруг него происходит. Нет, у нее должно все получиться. Кажется, его явления она ждала целую вечность. Но вот уже все пришло в движение, и страшно усталый, но счастливый, обойдя всю землю, Гелиос появился в своих покоях.

Погасли его лучи, дома он не собирался сиять и светить, и комната снова погрузилась во мрак. Он шагнул к постели и только в тот момент обнаружил, что в постели его кто-то есть.