Игорь Михайлов - Вторник, №19 (38), февраль 2022

– Послушай, Демид, тебе не кажется, что ты заигрался?

– О чём ты? – голос его был скорее грустен, чем тих.

Но я не стремилась к снисхождению.

– Ну, допустим, Леднёва поручила тебе отвлечь меня… от Кирилла. Так ты свою миссию уже выполнил – Кирилла в моей жизни нет и не будет. Включи Леднёвой зелёный свет, она добилась своего с твоей помощью. Ну разве что ей сейчас предстоит бой с Глистой в клеёнчатом обрамлении. Так что садись, Дёмочка, пятёрка. С домашним заданием ты справился. Пирожок на полке – твой. Дальше-то зачем играть? Вжился в роль?

Слышно было, как он глубоко вздохнул, потом, чуть помедлив, произнёс:

– Я не играю. Разреши мне подъехать к тебе. Нам надо объясниться…

Я стала громко смеяться и, обращаясь в пустоту, сказала:

– Ребята, закройте уши, он сейчас рыдать будет, – и отключила связь.

Дома было грустнее, чем с Арсеном, но я решила не сдаваться тоске. Порывшись в конспектах, я перечитала из последнего и пошла валяться на диване в гостиной. Сама не знаю почему, но я то и дело косилась на свой балкон и застывала на время. Казалось, там прокручивалась эфемерная копия вчерашних событий: демидовское представление с букетом в руках и его голос – «открой дверь, я вручу…».

Всё ещё включённый ноутбук с конспектами булькнул сообщением, и смайлики Анны Евгеньевны ворвались в моё спокойствие через «мыло».

– Не говори, что ты не дома, я видела, как ты зашла, – писала она.

– Дома. Но сплю.

– Включи телефон.

– Нет.

– Тебя нет в СМК

– Удалилась отовсюду.

– И почему?

– Не важно. Просто примите факт.

– Тогда терпи здесь.

– Уши повесила, встала в хоровод…

– Он был у меня… и он прелесть.

– Дарю.

– Не пошли! Мне-то он зачем?

– Ок, разрешаю выбросить за ненадобностью.

– Как раз в нём есть надобность, но у тебя! Такими людьми не разбрасываются, почём даром.

– Ладно, не хотите даром, можете заплатить.

– Разве что по твоей тощей заднице, чтобы старших слушалась.

– Есть статья за рукоприкладство.

– Вникни, прострация, он замечательный человек и профессионал своего дела.

– Представляю… (Вульгарные смайлики.)

– Не хами, ребёнок.

– Зачем он мне?

– За молодостью лет. Я ни минуты не сомневаюсь, что он порядочный и заботливый мужчина.

– Как он вас, однако… (Куча уродливых смайликов.)

– Ещё один такой смайлик, и я посылаю твоим родителям текст «девять один один».

– Только попробуйте. Это насилие над волей ребёнка. Манипулирование и шантаж.

– Твои родители поручили мне тебя патронировать.

– Матронировать. (Зубоскальный смайлик.)

– Нет такого слова.

– Уже есть.

– Я за Ромео.

– Я против. И вообще, мне спать пора. Пока.

– Я зайду сейчас.

– Нет. Я в постели уже.

– Всего десять. Ты так рано не спишь.

– Сплю.

– Ты же пишешь…

– Это я так во сне разговариваю, лежа в обнимку с ноутбуком.

– Ну, если нет рядом иных особей мужского роду, то сойдут и объятия ноутбука.

– Вот кто из нас пошлит сейчас?

– Тот, кто начал. Что решаем с Ромео?

– Хрр-пыссссс. Хрр-пыссссс. (Храпящий смайлик.)

– Ой, ой. Ну, ничему тебя не научила юность…

– Всё!!! В отключке до утра.

Я захлопнула ноутбук и минут пять ждала звонка в дверь. Но Анна Евгеньевна не появлялась. Значит поверила.

Через час я уже, действительно, лежала в постели, думая о завтрашнем. Хотелось навеять бодрого настроения. Но неожиданно пошёл дождь, и стало совсем тоскливо. Мне думалось о том, что завтра будет новый день, в котором я буду не рядом с Кириллом и Леднёвой, а там, где их нет. Завтра эти два предателя навсегда станут мне чужими. Я мысленно надевала и снимала свою повседневную одежду, выбирая из неё то, в чём я утром пойду в универ. Я думала о том, как встречусь в раздевалке с Леднёвой и как не буду с ней разговаривать. Я представляла, как, войдя в аудиторию, я сразу сяду рядом с Арсеном, в стороне от Кирилла и, не поднимая головы, буду конспектировать или отвечать на вопросы профессора. Как не дам возможности ни ему и ни Леднёвой разговаривать со мной и объяснять свои поступки.

А дождь всё шёл и шёл, и за окном звучали синкопы серебристых струй, порой басом отскакивая от водосточной трубы или звонким сопрано отлетая от оконного стекла.

Наконец, глубокий сон всей своей тяжестью надавил мне на переносицу, и я провалилась в какой-то странный цветной фильм, где в главной роли была я сама… в объятиях Демида. И так хорошо и красиво, как в этом странном сне, мне ещё не было никогда.

Часть 4. На фиг прошлое

Ненужные мосты, или Надо просто закрыть глаза…

Кирилл стоял у одной из колонн центрального входа огромного четырёхкорпусного здания универа, но, заметив его ещё издалека, я вошла на территорию через двор. Я шла к корпусу меда и оглядывалась по сторонам, чтобы не наскочить на Леднёву. Но мне всё ж не удалось избежать встречи с ней. Похоже, они с Кириллом сговорились ждать меня у разных входов.

– Лазарева, чёрт! Наконец-то! Ты куда исчезла?

Я сделала вид, что не слышу, но мне всё равно пришлось пройти мимо неё.

– Ты что, оглохла?

Я вошла, оставив её за собой.

– Не пóняла я? Это что, так принято сегодня? Вынь фонендоскоп из ушей, доктор, с тобой разговаривают, – она пыталась шутить.

Но мне было не до шуток.

Леднёва схватила меня за руку, чтобы удержать на месте.

– Что происходит? Ну ладно, выпила немного, побуянила, понятное дело, но сейчас-то чего? – она «включила дурочку», свой излюбленный трюк.

– Руку отпусти…

– Лазарева, заканчивай уже, прям как ребёнок. Это я должна на тебя обижаться…

Тут уж я не смогла удержаться от соблазна наговорить ей в ответ несколько малоприятных слов:

– И за что же? За то, что ты спала с моим парнем? Может, мало показалось? – громко сказала я. – Да уж прости, что я невольно вмешалась в ваши планы.

– Ты что?

Леднёва стала озираться по сторонам.

– Чего орать-то? – испуганно сказала она.

– Иди куда шла… – сказала я, высвободив свою руку.

– Как хочешь…

– Так и хочу. Не показывайся мне на глаза, – добавила я.

– Мы в одной группе, чокнутая.

– Сама ты чокнутая. Изыди…

Я отошла от неё, но она стала меня догонять.

– Ты так легко разбрасываешься друзьями детства?

– Предателями. Вернее, одной предательницей.

Я остановилась и, посмотрев ей прямо в глаза, произнесла приглушённо, но резко:

– Мне безразлично, что было между ним и остальными, но не с тобой. Ты не должна была…

– Ты как-то чересчур на это реагируешь, – подчеркнув слово «это», ответила она.

– «Это»… Значит, ты была одной из тех, к кому он сбегал от меня делать «это»?

– Ну, если парень сбегает, значит, ему чего-то не хватает.

– Терпения… Для того, чтобы перейти на следующий уровень важных для двух нормальных людей отношений.