Нелл Уайт-Смит - Дом и алтарь

Испугавшись, что Ювелир умрёт и дом навсегда исчезнет, Конструктор накрыл его тело своим, и ветер добела отполировал кости рёбер у него на спине.

А когда прошла ночь, стало ясно, что Конструктор тоже не мог больше восстанавливаться с помощью регенерации: они оба получили слишком тяжёлые повреждения и пробыли вне Машины слишком долго. Пока их тела ещё не окончательно вросли в белое, Конструктор протянул руку и заново прочертил стёршуюся от ветра линию на песке, которую до этого сделал Ювелир. Ветер быстро развеял её, и больше Конструктор не возобновлял этой линии. Потому, что Порог установился. Потому, что он больше не был равен линии, не выражался в ней, и оттого ветер уже никак не мог бы ему повредить.

Демон понял, что ему повезло – начался регенеративный шок, а значит, скоро наступит эйфория. Во власти этих чувств Конструктор думал только о доме и забыл о том, что сил для регенерации у него совсем не было и она не могла бы наступить без внешнего вмешательства. Он осознал это уже на излёте, уже поняв, что не может шевелиться, и резко вскинулся в ужасе, предчувствуя, что снова оказался в Машине, и Часовщик сейчас сидит над ним и снова отдаёт ему питательный экстракт, жизненную эссенцию, а значит, дома больше нет.

Но всё оказалось не так. Рядом с Конструктором горел огонь. Вовсе не то ровное, тихо шипящее пламя, которое поднималось от костра в Машине – здесь горел яркий, рыжий и довольно шумный огонь, подрагивавший от ветра. Он поднимался из ямы, которую Конструктор вырыл перед приходом Хаоса. И сейчас Ювелир, обложив камнями это углубление, иногда подбрасывал в костёр тот песок, который в последнее время давало дойдо. Когда ветер проносил мимо пламени песчинки, те вспыхивали яркими искрами.

У Ювелира был потухший, словно бы обесцветившийся взгляд. Демон дрожал от мелкой, слабой волновой регенерации, признака еле-еле восстанавливающегося после крайнего истощения тела. Он повторял операцию с подбрасыванием песка, словно не замечая, что способ подачи топлива неэффективен, и костру нужно подавать песок снизу, чтобы тот прогорал медленнее и пламя было ровнее, вместо того чтобы так опасно вспыхивать.

Конструктор заметил, что воздух очистился и в нём больше не было той мелкой взвеси, на которую истаяло дойдо, когда Часовщик работал с ним через Всадника Хаоса. Отвернувшись от костра, Конструктор, лёжа на боку, стал смотреть за тем, что происходит вокруг Машины. Он не обращал внимания на то, что сейчас день и нужно бросать все усилия на работу, чтобы что-то сделать для дома и подготовиться к ночи. Не следил за перемещением дойдо по небосводу и не оценивал его размеры. Он только следил за Часовщиком.

После того как ушло белое, Всадник Хаоса и Часовщик вышли из Машины и принялись её осматривать. Они не сильно пострадали при Шаге вперёд и, как показалось Конструктору, хорошо согрелись в Машине, поскольку во время Шага вперёд им не пришлось заботиться ни о Конструкторе, ни о Ювелире и отдавать им свою плоть. Конечно, всё могло закончиться не так хорошо, если бы сам Шаг оказался неудачным и кому-то из них понадобилась бы быстрая пища, но всё вышло как вышло, и сохранённые ресурсы принесли больше пользы.

Часовщик отошёл от Машины на максимально безопасное расстояние, оценил дойдо, посмотрел в сторону дома и поднял руку. Конструктор, поразмыслив над этим жестом, поднял руку в ответ. Затем к Часовщику подошёл Всадник Хаоса и встал перед ним на колени. Часовщик взял его голову, повернув так, чтобы было удобно.

Неожиданная, яркая догадка пронзила сознание Конструктора, и тот бросился к костру, начав заваливать пламя камнями. Ювелир оскалился, попытался защитить огонь, но Конструктор не показал зубы в ответ и не стал нападать. Он только прижал место погасшего кострища руками и посмотрел Ювелиру в глаза. Неспокойно, нервничая, ищуще.

И Ювелир отстранился от предмета их спора. Конструктор своим взглядом просил у Ювелира доверия, и Ювелир поверил ему.

Дойдо начало рассыпаться мелкой пылью всё ещё далеко от солнца. Эта неприятная взвесь заполонила собой воздух, а когда Всадник Хаоса упал под ноги Часовщику и тот поднял его, чтобы отнести к Машине, Конструктор взял назад забранное у него Ювелиром ради костра Острое и высек искру.

Мир на мгновение оказался объят пламенем. Весь. Оно сверкнуло, превратившись в существовавший меньше мгновения огненный полог, а потом без следа исчезло, забрав весь воздух с собой. Конструктор знал, что это было от искры.

Он оглянулся на Часовщика и поднял руку. Замерший на пороге Машины, Часовщик ответил ему тем же. Воздух начал потихоньку возвращаться.

Ювелир поспешил восстановить костёр. Конструктор не стал учить его подавать песок в огонь правильно, потому что дойдо уже почти закрыло солнце. Ночь пришла, а белое – нет. Они сидели перед костром досветла, не ложась, но и не работая. Оба провели это время каждый в своих мыслях. Конструктор смотрел на дом, а потом Ювелир отвлёкся от огня и тоже поднял глаза. Конструктор знал, что Ювелиру не дано видеть будущий дом так, как Конструктору. Поэтому Конструктор не мог понять, на что именно смотрит Ювелир так внимательно и так увлечённо. Но Конструктор хотел узнать и хотел понять суть и ход мыслей брата. Что там, наверху, в непроглядной тьме, увлекает его? Раньше не случалось ни одной такой ночи.

После её окончания они принялись за работу. Необходимо было сперва разобраться с костром, подачей песка в него и укрытием от ветра на последующие ночи. Конструктор занялся первым, а Ювелир – вторым. К сожалению, и на то, и на другое требовался материал, а достаточно камней в безопасном и даже опасном периметре не хватало. Разумнее показалось заняться стенами, и они объединили свои усилия.

Оценив риски и снова поступив мудро, Конструктор в этот раз переждал период работы с дойдо, но снова разжёг костёр только после того, как взвесь улеглась, поскольку заботился о кислороде. Хотя он понимал, что это значит, что ночью опять придёт белое, он согласился на те страдания, которые белое несло с собой. Ювелир не противился ему, спокойно позволив принять решение по той причине, что прошлое решение Конструктора оказалось правильным, а Ювелир был готов рисковать жизнью ради наилучшего исхода для дома. Дома, которого он даже не видел и о будущем которого ничего не знал.

За возведёнными за промежуток перед новой ночью стенами Конструктор и Ювелир смогли спрятаться, улёгшись на бок и прижавшись крепко к кладке вокруг костра, и так они провели ночь. Белого оказалось существенно меньше, чем обычно, и они не вросли в него, хотя и тяжело пострадали.

Утром они продолжили труд. Конструктор часто оборачивался на Часовщика, понимая, что пора продумывать порядок и способ их нового воссоединения, поскольку для дома очень нужны лучшие вещи от дойдо, а песок, пусть и оказался удобен для того, чтобы не врастать в белое, всё же опасен. И Машина всё ещё находилась в опасности, а без газа в очаге в смертельной опасности были также Часовщик, Всадник Хаоса, а с ними весь солнцехранимый мир.