Сергей Колков - Суровая Родина. Нехороший путеводитель по Кемерово

Нечеловеческий бас ревёт английские слова, оглушает какая-то дикая труба, напоминая крики обозлённого верблюда, грохочет барабан, верещит скверненькая дудочка, раздирая уши, крякает и гнусаво гудит саксофон. Раскачивая жирные бедра, шаркают и топают тысячи, десятки тысяч жирных ног».

– Сильно он их приложил, – оценил БГ классика в битве с джазом.

– После такого хочется выпить! – подытожил Игорь.

– Не правда ли, славно, что кто-то пошёл за вином! – процитировал БГ самого себя.

– За пивом, Борис Борисович, за пивом! Да! И за всем этим следил лично товарищ Сталин. Он стоял в сквере перед кинотеатром в длинной шинели и с той самой газетой «Правда» со статьей Максима Горького в руке. После смерти Хозяина и развенчания культа личности, демонтировали его не сразу, кажется, только в 1959-м – в Сибири всегда присматриваются к событиям в Центре. А этих сталиных по городу штук шестьдесят стояло. Незадолго до этого местные шутники, а репрессированных и их потомков в Кемерово – считай каждый второй, засунули ему подмышку непочатую бутылку водки. Не пожалели для Иосифа Виссарионовича дефицит. Так он и стоял перед Москвой целых три дня с водярой – милиция охраняла, но не решалась отобрать пузырь у Вождя. После этого случая его быстренько ночью демонтировали, поколотили на куски и упаковали в утиль, чтобы впредь шалить неповадно было. Шутников особенно не искали. Что им предъявишь? Раньше бы – сразу к стенке – «расстрелять гадину», а сейчас: «Все о Сталине рыдали – аж мороз по коже! А теперь они сказали: «Слава ж тебе, Боже!».

– А что писатели?

– Писали. И не только доносы на коллег по цеху. Александр Волошин в 1950 году за роман «Земля Кузнецкая» был удостоен Государственной Сталинской премии второй степени. Роман прогремел на всю страну, был переведён на десятки языков. Денег у него было два больших чемодана и маленькая тележка, а душа широкая. Как-то в декабре вечером выходят зрители с вечернего сеанса из «Москвы», а перед кинотеатром стоит ёлка, которую Волошин нарядил палками колбасы и бутылками водки. А время голодное – послевоенное, товары в магазинах появились в избытке, это даже потом вспоминали как «сталинское изобилие», но денег у народа не было: «Налетай, честной народ, сталинскую получил – отметим!».

– Во благо всех живых существ! *

– Ом мани падме хум! * Тут оттепель, потом заморозки. Как-то пережили. В 70-е наша «Москва» – снова центр городской пижонской жизни, и снова можно джаз. И, что немаловажно, сюда завозят дефицитное бутылочное пиво, которого в магазине вовек не купишь. Выпить его, пенное, прохладное, стоя с товарищами в костюмчике из кримплена* на открытой веранде «Москвы» с видом на площадь перед кинотеатром и ещё не шумную улицу Дзержинского, было солидно! В малом зале показывали редкие советские и заграничные ленты: фестивальное кино, Тарковского.

– А как же акустика в этом прелюбопытном заведении?

– Звук в зале очень приличный. Проектировал какой-то «кулибин» из столицы – специально выписали.

– Отлично! Немного отдохну с дороги и сделаем саундчек*.

– Конечно, Борис Борисович.

День пролетел, как секунда: саундчек, обед, экскурсия по городу, концерт.

Это был полный аншлаг. О концерте объявили всего за три дня, а продали полный зал.

В зале Игорь Петрович с удивлением отметил, что публика пришла самая разнообразная: много людей за тридцать и в то же время совсем молодых – студентов и школьников.

– Да, некоторые люди светят, некоторые – греют, а некоторые – и светят, и греют, – вздохнул Игорь. Всё получилось, как он мечтал.

После концерта – ужин. Игорь поставил на стол две тёмно-зелёные бутылки без этикеток:

– Борис Борисович, как заказывали!

– А, не забыли – знаменитый сибирский первач, наслышан! Ну давайте, за ваш гостеприимный Кемерово!

– Борис Борисович…

– Для вас – просто Борис.

– Борис, к первачу рекомендуем солёные закуски – всё домашнее: капустка квашеная, огурчики… И обязательно попробуйте солёный папоротник. Из тайги!

Ужин прошёл легко и весело, Борис уже обращался к Игорю на «ты», Игорь чувствовал себя на седьмом небе.

– Игорь, а кто сотворил сию амброзию*? – спросил БГ.

– Иваныч! Живёт в деревне Пугачи, это недалеко от Кемерово, – ответил Игорь.

– А давай махнём к нему, в эти ваши Пугачи! – предложил БГ.

– А давай! – легко согласился Игорь.

Дело было уже к ночи, и когда БГ, Игорь и Рюша приехали в Пугачи, Иваныч собирался ко сну.

– Доброй ночи, Иваныч! Ты уж извини, что мы на ночь глядя, но артист завтра в Москву улетает и хотел с тобой познакомиться как с творцом настоящего сибирского первача!

Лицо Иваныча потеплело:

– Ну заходите, доброму человеку у нас всегда дверь отрыта!

– Меня зовут Борис, а вас как звать-величать, хозяин? – поинтересовался БГ.

– Уже лет адцать все в деревне Иванычем кличут, и ты не робей!

На столе появилась запотевшая бутыль первача, как скатерть самобранка стол украсился простой деревенской закуской.

– А вы по какой части артист-то будете?

– Это же тот самый, который «Город Золотой»! – поспешил вмешаться Игорь.

– Артист как артист. Народный —частично инородный. Иваныч, а в чём секрет вашего творения? – спросил БГ.

– Да какой уж тут секрет, что бабка даст, на том и ставлю – тут калинка, тут малинка, тут кака лесна травинка.

– Ну, может быть, вода какая-то особенная?

– Умный ты человек! Вода – да. Её специальные ходы под землёй ведаю.

– Игорь, а гитару-то захватили? – спросил БГ.

– Конечно!

– Давай сюда.

И БГ спел «Город Золотой» и про старика Козлодоева, а потом ещё и ещё. Они пили первач, закусывали хрустящими огурцами, и было им хорошо.

Под утро, на прощанье Иваныч сказал:

– Борис, ты как устанешь там в столицах колесо сансары крутить – приезжай к нам в Пугачи, отдохнёшь. «Откуда он знает такие слова?», – подумал Игорь.

На пути в аэропорт БГ уже через полусон заметил:

– А Иваныч-то наш, вылитый Де Ниро…

Через неделю БГ прислал Игорю новую песню – «Человек из Кемерова».

Когда Игорю говорят, что это про него, то он всегда сердится:

– Да при чём тут я? Это же про Иваныча…

Райдер– перечень условий и требований, предъявляемых артистом или музыкантом к организаторам выступлений.

Чебурашка– обобщённое название бутылок из-под лимонада объемом 0,5 литра. Возникло от названия популярного сорта лимонада «Чебурашка».