Рома Джин Эйр - Между солнцем и луной. Что всего дороже

– Ты меня напугал! – хмыкнув, шлепаю его синей салфеткой по руке, впитавшей в себя нерадивый коктейль.

– Это вообще была не моя идея, это всё Эсфир!

– Эсфир? – вопросительно поднимаю бровь, осознавая, что всё это время на нас смотрела кучка его друзей. – Черт…

Оборачиваюсь, попутно ощущая на себе взгляды, от которых хочется спрятаться за Михоэлем и никогда больше не разговаривать. Вообще ни с кем. Пытаясь не удушиться в повисшей неловкости, смотрю на каждого из них поочередно.

Я готова была поклясться, что они снимали всё это на один из своих одинаковых айфонов.

Трое парней, как маленькие нашкодившие мальчишки, стояли у самой двери, смущаясь, пытаясь спрятаться друг у друга за спинами, улыбаясь и время от времени пряча свои пылающие от интереса щечки в широких ладонях.

– Эсфир это я, – выходит вперед всей этой ватаги коротко стриженный улыбчивый парнишка, громогласно представившись, и протягивает мне руку.

– Ингеборга, очень приятно, – пожимаю сухую теплую ладонь, трезвея со второй космической скоростью.

Двое оставшихся позади ребят робко подплетаются к нам, всё еще скрываясь за спиной своего предводителя, пока один из них, с густой смольной шевелюрой, не огибает Эсфира и спешит также представиться.

– Часкел, – энергично трясет меня где-то в районе запястья, пока последний обходит всех стороной и подцепляет мою руку.

– А я Шальтиэль.

Михоэль громко хлопает дверцей полки с мусорным ведром, наскоро сует ладони под воду и направляется к нам, вытирая руки белоснежным кухонным полотенцем.

– Ну, вот и познакомились. Это Ингеборга, моя… знакомая.

– Да, знакомая, – поддакиваю я, принимая кусок белой ткани из рук Михоэля.

– О, а как вы познакомились? – улыбаясь, как Джокер, интересуется Эсфир, пытаясь загнать нас в угол, в котором мы уже и так находились неприлично большой промежуток времени.

– Мы… мы… – бессвязно мямлит Михоэль, пытаясь сходу сочинить хотя бы что-то отдаленно правдоподобное.

– Мы пересекались на одном мастер-классе в июле, – выдаю с интонацией, не подлежащей сомнению.

– Мастер-классе? – удивленно вскидывает брови Шальтиэль.

– Да, танцульки там, все дела, – добавляет Мик, который, по всей видимости, абсолютно не умеет врать, но друзья почему-то кивают и даже принимают этот вариант на веру.

– О, Ингеборга тоже танцует, да? – провокационно тянет Часкел, пока внутри меня всё сгорает от неловкости и какого-то подросткового стыда.

– Да, как богиня! – восклицает Михоэля, опять начиная перебирать мои волосы. – Мы даже батлились, хах.

Вот это добавлять было совсем не обязательно.

– О-о-о-о-о-о-о-о! – восклицает вся троица, после чего Эсфир выдает:

– Ну, кто победил, ты же уделала его, Ингеборга, да, да?

– Я отделала его как девчонку, – слегка толкаю Михоэля в бок, – он должен мне тысячу крон.

– Я отдам их на следующей неделе, – кивает головой, пытаясь сдержать ухмылку, потому что еще месяц назад я категорически от них отказывалась. – Или в следующий раз.

– Какой ещё следующий раз? – спрашиваю я, моментально становясь серьезной и не под стать ситуации задумчивой.

– Когда мы пойдем гулять в следующий раз, или… когда соберемся просто так все поболтать, или будем записывать новый «smoky laut on air», ну, в общем, в следующий, потому что я сейчас немного на мели.

Я абсолютно не знаю, что такое «smoky laut on air» и меня это даже никак не волнует, потому что моё миндальное чудо говорит мне прямо сейчас о том, что я увижу его ещё, и не один раз, что эта случайная стычка на хрен пойми чьей кухне не закончится через пару минут, канувшая в небытие, а может быть, если всё пойдет правильно, выльется во что-то большее, в следующий раз, который вселяет надежду во всё моё существование.

– Ты здесь одна или с друзьями? – прерывает моё глухое терзание Эсфир.

– Эм… Да, я с подругой, только я ума не приложу, где она сейчас. А что?

– Просто мы на эту тусовку заскочили так, увидеть старые лица, а сейчас уже хотели свалить, если бы кое-то не затянул нас на кухню, желая нам «что-то» там рассказать в «более спокойной обстановке», – деловито передразнивает Мика, и все начинают смеяться.

Он хотел им наконец-то рассказать о том, что был в треклятом баре и встретил там девчушку, которая поселилась в его голове на целый месяц, не желая её покидать, соседствуем с идеей, граничащей с манией, найти её и сказать, что всегда хотел иметь такую подругу, как она.

– Тогда мы хотим пригласить тебя и твою подругу так сказать на афтерпати, только она будет немного необычная, потому что мы… эм…

– Вы не пьете? – логически завершаю я, строя из лесенок мыслей догадку.

Эсфир и Часкел еле заметно кивают.

– И? – развожу руки, как бы намекая на то, что я жду продолжения этой затянувшейся паузы.

– Ну… просто… – где-то сзади тянет Шальтиэль.

– Окей, гайз, давайте уберем эту странную неловкость как бы раз и навсегда. – Пытаюсь подобрать хотя бы пару так необходимых сейчас слов. – Знаете, типа сделать день или ночь легендарными можно и без алкоголя, понимаете?

Где-то рядом Михоэль будто трижды уменьшается в росте, сжимаясь от произнесенной мною фразой.

– И, знаете, вас ни капли не должно волновать, что там себе напридумают люди за вашими спинами или типа того. Вера – это то единственное, чего никогда нельзя лишаться, и она всегда должна быть здесь, – провожу ладонью где-то по сердцу, продолжая, – с чего вы взяли, что это странно, просто веселиться с друзьями, смеяться, кривляться на фронталку без навязанных обществом стереотипов о вечеринках? Пусть всё это идет строго лесом, окей? Если это ваш выбор, то я его уважаю и буду всегда уважать, потому что в этом нет ничего особенного.

Слышно, как этажом выше, в комнате прямо над нами, какая-то шлюшка театрально кричит и стонет, пока её вбивают в скрипучую кровать.

– Окей? – повторяю вопрос, обращаясь ко всем присутствующим.

Эсфир молча кивает, на лице которого сейчас собралась вся серьезность и растерянность мира. Подхожу чуть ближе, кладу руку ему на плечо.

– Так что там за пати?

– Афтерпати, – улыбаясь уголками губ, поправляет Эсфир.

– О-о-о-о нет, неужели вы считаете этот отстойник настоящей вечеринкой? У вас что, в Фирстикаллене вообще не умеют устраивать тусовки? – немного тормошу его плечо.

– Как зовут твою подругу? – откликается Шальтиэль.

– Её зовут Ариана, такая высокая блондиночка. Когда она меня бросала, то клялась, что найдет меня в толпе по карминовой башке.

– Ну так что… – робко начинает Часкел, надеясь, что кто-то что-то спросит.

– Мы с удовольствием присоединимся, только если найдем мою нерадивую соседку в этой толпе пьянчужек.

– Соседка? – удивленно подхватывает Михоэль.