Александр Иванов - Рок-н-ролл инженера Иванова

Серега был симпатичным спортивным парнем, с хорошей фигурой, нравился девицам, что тоже было немаловажно для успеха общего дела, и любил выпить, буквально до падения в канаву, но главное, он почти нормально с допустимой степенью лажи, пел именно то, что нам было необходимо – «про любовь». И голос у него был достаточно красивый. Что удивительно, мама его была глухая, а папа вообще глухонемой, бывает же так!

Надо сказать, Серега не сильно прикипел к этой всей истории в отличие от нас троих. Часто мы собирались и без него, а под конец 10 класса и, соответственно, существования бэнда он вообще как-то отпал. Но, тем не менее, он был полноправным участником. И никак иначе.

Дорога к славе была открыта и мы по ней шли. К середине учебного года мы записали уже часа полтора всякой музыки, а вообще записей за два года наберётся, наверное, часа на четыре. Пленки эти хранятся у меня, я их переслушивал считанные разы за прошедшие сорок с лишним лет, а вам я этого делать вообще категорически не предлагаю. Уж больно там все немузыкально и убого, что, тем не менее, совершенно не умаляет того нашего удовольствия от процесса. Мы просто весело проводили время.

Чтобы было все, как у людей, бобины с записями мы позиционировали как альбомы, я их оформлял – оклеивал разными красивыми вырезками из журналов и нашими фотографиями, указывал имена с пояснениями кто на чём играет. Получалось, что в группе все сплошь мультиинструменталисты и, кроме Игоря, вокалисты.

А на уроках нашим любимым занятием было рисовать всякие забавные картинки на тему великих нас, особенно хорошо получалось, разумеется, у Вовы, но и мы с Игорем тоже не отставали. Темы рисунков были самые разнообразные, от мифологии, вроде «Green Stars прилетают на гастроли в Нью-Йорк» или «Green Stars встречаются с Beatles», до более-менее реалистичных – мы на сцене, в бане, на лыжах и т. п. Полотна включали в себя массу деталей, кроме нас там фигурировали различные персонажи из нашего окружения, одноклассники и учителя. Эти картинки у соучеников вызывали, пожалуй, даже больший интерес, чем собственно наша музыка, о которой много было разговоров, а толком её никто и не слышал. По сути, мы вели вполне грамотную маркетинговую политику – это, конечно, делалось не осознанно, но результаты приносило. Ко мне в гости стали напрашиваться всякие наши приятели, чтобы поучаствовать в записи или просто поприсутствовать на репетиции. Некоторым даже удалось спеть с нами, таким образом, считай, войдя в историю с нашего великодушного позволения. А 23 февраля 1977 года произошел случай, который добавил популярности если не всей нашей компании, то мне уж точно. Дело было так.

После школы по случаю всенародного праздника мы с Галицким решили выпить, и чтобы все было по-настоящему, пригласили с собой двух наших одноклассниц, назовем их, допустим, Ира и Жанна. Купив, кажется две (а может и три, но вряд ли) бутылки крепленого вина мы все отправились к Серёге домой.

Эти девчонки, как и я, пришли в девятый класс из другой школы и были типа подругами, и, как обычно бывает, одна из них (Ира) нравилась мне и выигрывала в плане экстерьера, а вторая была как-то не очень, но зато сильно интересовалась мной. Вообще, в эту Иру я был, прямо скажем, влюблен все эти два года, даже подольше. Мы с ней с удовольствием целовались, я даже сумел её несколько раз потрогать за бюстгальтер и так далее. Она тоже явно испытывала ко мне симпатию, но при этом, как я понял потом, была девушкой разносторонне доброй и отзывчивой. И я со своей застенчивостью, а может и ленью проигрывал более напористым самцам. В любом случае, о ней у меня остались самые добрые воспоминания. Как и о Жанне – просто Жанне. Хорошие девчонки, надеюсь, у них всё сложилось…

Так вот. Придя к Галицкому, мы начали выпивать, закусывать, петь песни и вроде бы даже танцевать. Ну и постепенно нас как-то накрыло. Потом между мной и Серёгой возникли разногласия в вопросе кому хватать Иру за попу, и он меня немного повалял по полу, а я ему в ответ дал по яйцам. За это время Жанна куда-то делась, а Иришка осталась, поскольку мучительно уже «пудрила носик» в ванной, иначе говоря, тошнило её беднягу. Ну а джентльмены вскоре прекратили заниматься ерундой и помчались кто на кухню, кто в сортир, и там также слились в регургитационном (во, слово вспомнил!) экстазе с подругой, ни о каком другом речь тут уж, конечно, не шла. Понятно, дело было молодое и защитные реакции организмов вполне себе правильные.

Вечерело, и пора было сматываться – вот-вот должны были придти Серёгины родители. И поскольку Ирина была совсем никакущая, а жила она на правом берегу Невы, было принято решение транспортировать ее туда. Быстро и любым доступным способом, то есть на трамвае. Мы затолкали ее в куртку и в сапоги и повлачились от Карловской, где жил Галицкий на остановку к заводу Ленина, примерно с километр (Ленинград, Невский район). Забились в трамвай, полный рабочих и работниц, был как раз вечерний час пик, и покатили. Люди реагировали по-разному, мужики относительно добродушно: «Вот черти, девку напоили», а от теток, наоборот, лился поток брани: «Подонки волосатые, куда родители смотрят», и конечно: «Пррроститутка!!!», как же без этого. Завидовали, наверное.

Добрались до Дальневосточного проспекта, с трудом выяснили у потерпевшей, где её отчий дом, доставили до двери, прислонили, позвонили и смылись, чтобы самим не пострадать.

Поехали обратно, поболтались по району, часов в десять вечера Галицкий отправился домой, я было тоже, но тут мне повстречались Вова Петров и с ним еще два парня из нашего класса. Они тоже где-то повеселились, а теперь гуляли. Стали гулять вместе и догулялись… К нам подвалили человек пять старше нас и здоровей с традиционным для тех лет предложением дать им 20 копеек, а может просто с вопросом, какого х…я, собственно, мы здесь делаем, не помню. В общем, всем всё было понятно. Началась битва, которая окончилась для меня практически мгновенно – метким ударом злодея в нос и потерей мной сознания.

Через какое-то короткое время я обнаружил себя лежащим прямо посередине проезжей части уже упоминавшейся Карловской улицы, рядом никого, только шапки-ушанки друзей вокруг. Для понимания – автомобильного и пешеходного движения тогда там не было никакого, глухая такая улочка, этакий «Тупик коммунизма». Ну, собрал я эти самые шапки и побрел, куда глаза глядят, обильно поливая все вокруг своей молодой кровушкой и периодически теряя ориентацию в пространстве. Вскоре во дворах я встретил своих слегка потрепанных одноклассников, которые мне необыкновенно обрадовались, не столько даже мне, сколько своим шапкам. А на мой вопрос, чего это они меня бросили на поле боя – ответили, что, дескать, специально отвлекали огонь на себя, а сейчас как раз собирают братву для реванша, так что скоро всем этим козлам наступит просто полный пи… ц, нах… Участвовать в планировавшейся победе я на всякий случай отказался и с тем отбыл.