Милан Джурджевич - Они и мы – сволочи и сволочи

Оказалось, что Аллу Евгеньевну поместили на реабилитацию в данный санаторий её состоятельные родственники. По профессии она на самом деле актриса. Во времена своей молодости женщина работала в составе постоянной труппы одного из театров российской глубинки, а вовсе не московского, как она всем говорит. Когда-то Алла Евгеньевна была хороша собой, имела много поклонников и почитателей своего таланта. Но однажды в театре случился пожар. После данного происшествия сменилось руководство театра, а спустя некоторое время из-за сложной финансовой ситуации труппу распустили, а театр закрыли. Все эти события негативно сказались на душевном состоянии пожилой актрисы. Алла Евгеньевна никак не могла смириться с потерей любимой работы, своего театра. Её психическое состояние всё чаще вызывало опасение у близких людей. Какое-то время женщина проходила лечение в психиатрической клинике. Теперь же родственники периодически отправляют Аллу Евгеньевну в данный санаторий на своеобразную реабилитацию. Здесь есть собственный маленький театр, концертный зал, библиотека, постоянно проводятся различные развлекательные мероприятия – балы, концерты, маскарады. Многие пациенты обретают в данном месте душевное спокойствие, но конечно встречаются и исключения.

После разъяснений Степана Витальевича всё стало на свои места, но одно было непонятным – где Алла Евгеньевна взяла бы чайник для бензина? Но этот вопрос так и остался для всех нас без ответа.

Наступил пятый день нашего пребывания в санатории. К обеду мы завершили монтаж системы удалённого контроля осветительных приборов и сидели в беседке возле главного корпуса в ожидании своей машины. Спустя некоторое время на площадку, расположенную перед входом в здание санатория, подъехал микроавтобус. Несколько человек вывели из машины четверых мужчин. Двоих мы узнали сразу – это были штукатурщики, проводившие ремонтные работы в санатории. Двое других были нам незнакомы. Через минуту к людям подбежал Степан Витальевич. Он что-то быстро говорил, размахивал руками, улыбался и будто извинялся. Вскоре, пришли санитары и увели в корпус санатория двух мужчин в строительных робах. Штукатуры же вернулись к своей работе.

Степан Витальевич, увидев нас, поспешил к нам. Спустя несколько минут, немного успокоившись, главный врач санатория решил объяснить нам, что ж такое произошло несколько минут назад.

Оказалось, что часом ранее, ему сообщили, что из корпуса исчезли два пациента. Первым делом служба охраны прочесала всю внутреннюю зону санатория и проверила записи с камер видеонаблюдения. Выяснилось, что исчезнувшие пациенты были одеты в строительные робы. Вот ребята из охраны и схватили на автобусной остановке четверых мужчин в строительных робах, не особо разбираясь, кто где. Позже прояснилось, что двое мужчин как раз и были пациентами санатория, а двое других оказались обычными рабочими, которые решили съездить в ближайший магазин за сигаретами. Но ни те, ни другие не знали, что автобусная остановка, на которую они пришли, не совсем обычная. Общественный транспорт здесь не останавливается. Это своего рода ловушка для пациентов, которые решили прогуляться за пределы санатория.

– Хорошо придумано, – сказал я после того, как Степан Витальевич закончил свой рассказ. – Получается, что ваши пациенты украли строительные робы у штукатуров и хотели уехать. Значит, они содержатся здесь насильно? – не скрывая своего возмущения, продолжил я.

– Не совсем так, – отвечал на моё обвинение главный врач. – Ситуации бывают разные. Некоторые пациенты сами приезжают к нам на отдых и реабилитацию, других оформляют родственники. Вот как раз во втором случае и приходится обеспечивать не только безопасность, но и круглосуточный контроль над перемещением таких вот постояльцев нашего учреждения. Потому что они недееспособны и, оставшись одни, могут заблудиться или даже погибнуть. А наша остановка – это своеобразный островок спасения именно для таких пациентов.

Данный ответ полностью устроил всех нас. Ещё около двух часов мы ждали свою машину и беседовали со Степаном Витальевичем. Много интересных историй, достойных целой книги, рассказал он нам в тот день. Уезжая, я поинтересовался здоровьем Аллы Евгеньевны.

– Ф20, а может быть и Ф22, – ответил загадкой Степан Витальевич и, видя моё недоумение, продолжил, – это обозначение диагноза по международной классификации болезней. В силу принципов врачебной этики я не могу вам сказать что-либо ещё.

Я всё понял, и больше мы эту тему не поднимали.

Мы уезжали из санатория, испытывая смешанные чувства. С одной стороны нам поскорее хотелось вырваться из этого странного места, но с другой, за эти пять дней нашего пребывания здесь, мы по-другому стали смотреть на некоторые вещи, стали больше ценить свою жизнь и жизнь близких нам людей. Выехав за территорию санатория, наша машина быстро помчалась вдоль длинного забора. Обернувшись напоследок, я увидел одинокую остановку, тоскливо смотрящую нам вслед. Ловушка была пуста. Закрытый для посторонних глаз мир прощался с нами. Навсегда ли?

Меримац оставил сына на объекте, а сам пошёл распечатывать проект расстановки мебели. Всё-таки неудобно постоянно держать в руках планшет, когда вокруг ведутся пыльные черновые работы, да и пометки удобнее делать на бумаге. В ходе ремонта заказчик изменил проект расстановки мебели, поэтому уже смонтированные розетки стали недоступны, и Меримац-младший получает задание от своего отца – перенести блок из четырёх розеток левее на пятнадцать сантиметров, на ту же высоту, которая составляла тридцать сантиметров от пола.

Молодой человек с явным удовольствием смотрел на проделанную им самим работу. Четыре розетки всё ещё не теряли надежду, что они займут достойное место на стене и будут смонтированы мастером идеально ровно. Но их надежды рухнули в тот самый момент, когда Меримац-младший с чувством полного удовлетворения от проделанной работы, произнёс: «И так сойдёт. Теперь можно и отдохнуть».

Розетки так и остались красоваться на стене, замерев в кривоватых позах недовольства.

А тем временем Меримац Меримцович в приподнятом настроении возвращался на объект, новостройку в одном из районов Москвы. Вот уже год, как он работал вместе со своим сыном – Меримацом-младшим. За эти годы мастер пытался передать все свои знания и мастерство любимому наследнику. Ведь много лет назад Меримац Меримцович решил, что если у них с женой родится сын, то в будущем он тоже станет электриком.

Сегодня был тот день, когда сын впервые остался один на объекте для того, чтоб завершить работы по электромонтажу. Мастер нарочито медленно шёл обратно. Ему хотелось, чтобы Меримац подольше побыл один, почувствовал себя настоящим мастером и профессионалом своего дела. Отец был уверен в сыне и мысленно даже подбирал фразы похвалы, которые он ему скажет.