Алекс Ведов - Пока не пройдёт дождь

Всё сказанное им было так необычно, что у меня путались мысли. Впечатление усиливалось тем, что говорил это по виду пятилетн ий ребёнок.

– Так это… и будет пресловутый конец света? – дрожащим голосом спросил я.

Имаго снисходительно улыбнулся.

– Да не пугайся так! Насчёт конца света вы, люди, нафантазировали много страшных глупостей. Но они только отражают вашу собственную ограниченную и несовершенную природу. В обозримом будущем никакой вселенский апокалипсис вам не грозит. Только вы сами себе можете его устроить разными способами в масштабах отдельной планеты. Всё же я надеюсь, и этого не будет. Но в любом случае когда-нибудь нижняя и верхняя границы Великого Барьера совпадут. Его толщина станет равной нулю, и он исчезнет. Тогда и вся Вселенная вернётся туда, откуда пришла. Вопрос в том, произойдёт это при участии человека или без него.

– А в чём разница? – я спросил это почти автоматически. Очень трудно было вот так сразу осмыслить и принять всё, что он говорил.

Имаго аж подпрыгнул на месте, хлопнул в ладоши, и лицо его засияло радостью.

– Наконец-то я слышу разумный вопрос! – воскликнул он. – Вот это для людей, а конкретно для тебя и твоей миссии по-настоящему важно! Если вообще может быть что-то важное. Итак, для начала тебе стоит понять вот что. Если всё произойдёт само собой, мир будет просто обратно поглощён Источником. Всё, из чего мир был сотворён, снова перейдёт из актуального состояния в потенциальное. Сольётся с первичным клокочущим хаосом, чтобы стать сырьём, материалом для других бесчисленных метаморфоз и сотворений. Подобно тому, как в плавильном котле переплавляют металлолом, чтобы из него отлить что-то более совершенное.

– Имаго, позволь перебить… Правильно ли я понял, что исчезнуть «само собой» – это судьба большинства миров?

– Ты угадал, приятель! Так случается с большей частью всех отдельных миров, заключенных в свои мембраны. Хотя бы потому, что они необитаемы. Там просто нет условий для возникновения и развития жизни. Ведь Источник спонтанно рождает совершенно разные миры, в том числе и безжизненные. Правда, только по меркам человеческого разума, ибо ничего абсолютно безжизненного не существует, хотя это уже детали… Для Источника все эти пузыри-вселенные, можно сказать, равноценны. Или всё же какие-то формы Жизни там возникают, но в итоге это ничего не меняет по разным причинам.

– Ты говорил про какие-то другие, особые случаи…

– Я к этому и подхожу. Из этого правила есть исключения. Сценарий может быть иным. Это может касаться разных миров, но сейчас говорим о твоём. Так вот, он устроен так, что изолирующая его мембрана проницаема до определённой степени. Скажем так, в большей степени, чем у многих других. Именно поэтому возможна и происходит эволюция Жизни. Самозарождение и развитие Жизни в неживой среде – это не что иное, как постепенно усиливающееся проявление Источника в своём творении. Человек, как наиболее развитая и сложно организованная на данном этапе форма Жизни, отличается от других форм тем, что может сообщаться с Источником напрямую. Это его эволюционное достижение. В условиях, где властвуют, казалось бы, неумолимые природные законы, сквозь жёсткие рамки физических ограничений, человек всё-таки может проникнуть к Источнику через Великий Барьер.

– То есть… как через Барьер? Перепрыгнуть?

Имаго досадливо поморщился и шлёпнул себя по коленкам.

– Да нет же! Я тебе уже объяснил, что преодолеть его не может ни человек, ни какое-либо другое существо. Никакая часть мира не может самопроизвольно отделиться от него и вернуться к Источнику, просто пожелав этого. Весь остальной мир просто не позволит. Если говорить образно, человек – это выработанный в ходе эволюции инструмент Жизни, которым она проделывает дырку в Великом Барьере. Если выражаться точнее – канал или перемычку, пронизывающую Великий Барьер насквозь, через обе его границы – верхнюю и нижнюю.

Имаго сделал паузу – наверное, для того, чтобы я успел осмыслить то, что он сказал.

Я некоторое время оторопело стоял напротив него и молчал. Тема была просто головокружительной. Я пробовал представить картину, которую он рисовал передо мной, но ничего не получалось. Вопросы роем вихрились в моём сознании, но я не был в состоянии чётко сформулировать ни один.

Имаго с хитрой улыбкой наблюдал за мной и непринуждённо болтал ногами. Похоже, эта беседа забавляла его. Как, бывает, взрослого забавляет шутливый разговор с ребёнком. Но кто из нас на самом деле был здесь взрослый, а кто ребёнок…

Наконец я собрался с мыслями и спросил:

– Имаго, а зачем и кому вообще это нужно – продырявливать Великий Барьер?

Мальчуган протяжно вздохнул и закатил глаза.

– Прямо не знаю, как с тобой говорить! «Кому» и «зачем» – это неправильные слова! Кому и зачем надо рождать все эти миры? Некому и незачем! Нет у Источника специальной цели это делать, пойми! Такова его сущность – творить. И точка. И исчезают эти миры вовсе не потому, что кому-то зачем-то надо их уничтожать. Они просто не обладают изначальной самодостаточностью, как Источник. Они исчерпывают свой внутренний ресурс стабильности во времени, и всё! Куда им потом деваться? Только вернуться к Источнику. Вопрос в том, как это произойдёт. – Он сделал ударение на слове «как». – А тут есть разница! И эта разница имеет значение не столько для Источника, сколько для существ, которые частью этих миров являются.

– Так какое же это значение, Имаго? Я всё ещё не понимаю!

– М-да… – Имаго смерил меня долгим сочувственным взглядом. – Как всё запущено! И этот тип избран для выполнения миссии? Ладно-ладно, шучу! – поспешно добавил он, наверное, увидев мою удручённую физиономию. – Я всё время забываю, что говорю с человеком. Вернёмся к теме. Итак, целью эволюции является создание таких существ, которые способны пробурить в Великом Барьере канал сообщения с Источником. Это мы с тобой уяснили, так?

– Да, я это понял, Имаго. Но тогда позволь спросить – чья же всё-таки это цель? Если, этому, как ты говоришь, Источнику, или как там его, – всё равно, а мы, эти инструменты, сами не понимаем… Или даже если понимаем, но эта глобальная цель с нашей жизнью, – как мы, люди, сами её воспринимаем, – не имеет практически ничего общего…

– Я говорил, что это понять будет непросто, – Имаго пожал плечиками. – Принять ещё сложнее. Но тебе, – и любому, кто столкнётся с этим, – ничего не остаётся, как принять такое парадоксальное положение вещей. Эта цель и твоя, и не твоя одновременно. Скажем так, в глубине Источника нет никакой цели. Но на периферии, на острие его действия в этом мире, на котором находишься ты, – она есть. И в этом смысле невозможно сказать точно, чья это цель, – твоя лично, всей Жизни или Источника. Точно так же, как невозможно провести границу, отделяющую тебя от Жизни, а Жизнь – от Источника. Надеюсь, я ответил на твой вопрос.