Иван Караванов - Великая Игра: три души, два мира

Бабушка тем временем взяла меня на руки. Ламия, которая вползла в шалаш, стояла спокойно на хвостике и ждала.

– Говори, – бабушка распрямилась, я видела, как мама пыталась тянуть руки ко мне, но не поднималась – что ты хотела.

– Я не потреплю этого, – наг начал яростно шевелить хвостом – как можно гостей так кормить? Сестра вообще ничего не хочет, я вижу, она лентяйка ещё та.

– Да кто бы говорил, – злая кобра начала издеваться над своим братом – сам писать не умеешь и заставляешь свою сестрёнку трудиться, наглец! – она резко развернулась на хвостике, так что в земле провертелась воронка и, когда разворачивалась, специально задела нага по лицу хвостиком.

– Нам доставили письмо – сказала старейшина; злая кобра начала расталкивать ламий, чтобы выползти – от Апофис, – ламия и наг, который пополз за ней, остановились – там говорится, что им преградили дорогу местные цветы, они знают, что здесь была выжжена целая поляна. Так что они прибудут позже, сейчас им не удастся проползти между ними.

– Так или иначе. – чему-то обрадовался наг.

Мама всё ещё не поднималась, может быть не могла. Бабушка передала меня приползшей ламии.

– Сейчас 12:00, – она говорила спокойно, как будто ничего не произошло, но её руки, когда она передавала меня, дрожали – ползи искупай его, я приползу позже и скажу, что дальше делать. Извините, – она обратилась уже к двум змеёнышам, которые ещё не выползли – но я уже говорила, что мы едим скудно. Мы боимся, что нас поймают и не ползаем воровать у людей, нас слишком мало, чтобы так рисковать.

Она замолчала и тоже поползла на выход. Мы двинулись прочь от деревушки, добравшись до ручья, ламия остановилась и бросила меня на землю.

– Бреет, – она смотрела на меня сверху вниз, в её фосфоресцирующих глазах читалась робость – мы должны убивать людей при возможности.

– Да, – ответила бабушка – но сейчас это может быть опасно, ведь это ребёнок, а то, что рыцари и чародеи прочёсывали лес, означает, что он принадлежит к аристократии. Нам нужно, чтобы при следующих поисках этого, – она подползла и указала на меня – они нашли бы его и убрались из леса. Так вот, надо его намыть и замотать в кору, для того, чтобы моя дочь не смогла учуять его. Мы спрячем ребёнка в то место, где она нашла его. Когда Фанал приползёт откладывать своё яйцо, она забудет о нём, он останется там и, надеюсь, его найдут люди.

Она наклонилась на хвостике и взяла меня в свои мохнатые руки. Но они, видно, не знали, как меня купать, потому что стояли на хвостиках и смотрели друг на друга.

– Давай – бабушка снова передала меня другой ламии – заползай в воду и окуни его, но будь осторожна, мы же не знаем, на что способны их лёгкие.

– Я боюсь, – ламия не хотела меня брать – я не знаю, как его полностью окунуть, чтобы он остался жив, я не знаю, сколько времени он может быть под водой и сколько нужно, чтобы он стал чистым.

– Да, это сложно. – бабушка была озабоченна – У него нет шерсти, – она всё же всучила меня ей и поглаживала своё предплечье – нам трудно мыться, ведь наша шёрстка не пропускает воду. А как мыть его, я не в курсе.

– Тогда я – откуда-то появилась злая кобра – его вымою.

– Извините, – с сомнением в голосе спросила бабушка – но вы можете плавать или нырять? Нас не простят ваши родители, если с вами что-то случиться. Похоже там – она показала на озеро своей мохнатой рукой – нет дна, или просто оно очень глубокое, даже нам не удаётся его достичь.

– Старейшина, – ламия, у которой я был на руках, решила снова положить меня на мох – вы, наверное, не знаете того, что я вам сейчас скажу. Если доплыть до определённого места, то там через толщу воды видны на дне какие-то здания и статуи. Здания едва просматриваются, но статуи видны лучше, видно они очень высокие и представляют из себя змей, стоящих вертикально.

Под шумок меня хотела взять злая кобра, но я заплакала и потянулась к хвостику бабушки. Она нагнулась и успела взять меня сама.

– Я поползу купать его, – она повернулась к злой кобре – а вы ползите назад.

– Я хочу посмотреть, что там находится под водой. – злой кобре, видно, стало интересно, она даже забыла про свой гонор.

– Зачем – бабушка сердито выговаривала ламии – ты сказала это? Если с одним из них что-то случится, это будет означать нашу гибель, наш вид прервётся.

– Простите меня, – ламия не знала куда ей деться: то опускалась на хвостике, то искала куда бы заползти – я уже давно хотела вам сказать и решила, что сейчас подходящее время.

– Нужно было говорить сразу, когда обнаружила. – бабушка со мной уже ползла к воде – Хотя какая разница, что там находится на дне, никто же не может достичь этого дна.

– Я назвала его Дванан. – злая кобра, видно по молодости, не могла определится: враг я им или нет – Я могу сказать моим родителям, что его можно оставить. – она повернула голову в бок и пошевелила хвостиком.

– Вы уверены? – бабушка остановилась у края воды – Он же человек, а люди называют нас монстрами и уничтожают. – её голос дрожал – Вы хотите оставить это чудовище здесь, – дальше она продолжала уже спокойнее – зачем, мы никогда не пойдём на это. Но его всё равно надо помыть, он пахнет людьми, а это не очень приятно. – она немного приподняла меня и понюхала.

– Я тоже хочу искупаться, – злая кобра наглела прямо на глазах и угрожающе поползла к бабушке – я не собираюсь мыться в каком-то корыте для молодых хвостов и хвостиков вашей жалкой деревни.

– Ну чего вы шумите? – голос был очень звонкий и необычный, от него пробежала дрожь по телу и сильно заболела голова; злая кобра упала первой, а я чуть не потеряла сознание, но заметила, что шерстяные ламии стоят на хвостиках спокойно.

Через несколько секунд боль прошла. Я открыла глаза и почувствовала, что бабушка очень сильно прижимает меня к себе, но, когда голос замолчал, она ослабила хватку.

– Мандра, – обратилась она к кому-то, и я увидела девушку, высунувшуюся до пояса из земли в том месте, где прежде была трава – извините, мы больше не будем шуметь, прошу вас вернуться в землю и продолжить ваш сон.

– Не называйте меня так, – она практически не шевелила губами, но боль пронзила меня вновь – я мандрагора. – после этого она скрылась под землёй.

– Я же просила вас – бабушка говорила с опаской в голосе – относиться ко всем более уважительно. Нас и так осталось совсем мало, а вы так невежливо вели себя, она же могла убить нас, если бы захотела. Хоть наша гостья вырубилась, но нам нужно быстро помыть ребёнка, а потом хвостиками оттащить её назад, только осторожно.