Ю. Дорожкин - Цитадель вечности. Том 1

– И что же дальше?! – взволнованно спросил пристав.

– А ничего. Все, кто мог бы пояснить хоть что-то – все умерли там, в доме. У ростовщика больше не было других родственников, которые бы жили отдельно, и друзей тоже не было. Выглядело так, что наёмники, охранявшие дом, вдруг схватились за оружие и кинулись убивать – друг друга и всех, кто подвернется под руку! Но дело в том, что такие бочонки уже раньше были известны, поэтому нашелся сведущий человек, который указал на это правителю, и рассказал другим мудрецам. Так мы и узнали об этом.

– Какая жуткая история… – задумчиво пробормотал помрачневший Милош. – Теперь-то я понимаю, почему канцелярия особых расследований так сильно заинтересовалась этим делом…

Все трое некоторое время молчали.

– Рассуждаю так, что здесь далее делать нечего, – нарушил молчание Дюк. – Надо ехать в Заморье, поискать следы там. А опричь того посмотрим – может быть, оторвёмся от наблюдения?

– Здесь, у тарцев, нет регулярного сообщения между городами, – проинформировал его Милош. – Никаких дилижансов! Кому надо – нанимает экипаж. Если своего нет.

– Значит, завтра надо с утра и нанять! Собираться нам недолго. Только вот как бы так сделать, чтобы…

– Предоставь это мне! – перебил Милош. – Никто не догадается заранее, куда мы направляемся. Главное – вы двое никому об этом не говорите. А ежели что – нам надо в ханскую столицу, Тар-Хан Сюрт! А с кучером по пути договоримся.

Наступила южная ночь, знойная и душная. Несмотря на настежь открытое окно, Дюк не мог заснуть. Надев халат, он вышел во внутреннюю галерею дома, куда выходили двери всех номеров, а оттуда по лестнице – на крышу, обнесённую по периметру барьером и увитую виноградной лозой. Здесь дышать было полегче – с моря дул ветерок, хотя и жаркий, но всё же приносящий какую-то свежесть. В городе не было видно ни одного огня, за исключением факелов шагающей по улице ночной стражи. Оперевшись на перила, Дюк смотрел на незнакомый город и думал. Впервые за долгое время ему удалось вырваться из той комфортабельной клетки, в которую его упрятали за излишнюю осведомлённость. Но еще совсем недавно он мог рассчитывать максимум на назначение в другой город, где ему снова придётся заниматься чем-то полезным и интересным, а сейчас – он оказался за пограничным рубежом, в стране, про которую он только читал и слышал рассказы. Закономерно, как плата за это, к интересу прибавилась опасность. Если у себя дома при любой надобности он мог привлечь в помощь себе достаточное количество хорошо обученных людей из стражи или сыска – например, чтобы схватить преступника или выследить подозреваемого – то здесь на помощь властей рассчитывать не приходится. Да, кроме того, еще и непонятно, с какой стороны может прийти опасность.

Некоторое время он пытался представить, что сейчас происходит в Яснодолье. Наверняка, такое же тихое болото, круги на воде, поднятые происшествием в доме Ангора, скорее всего, уже улеглись. Инга, должно быть, спит у себя в квартире, проведя весь день за чтением отчетов и рапортов. Если после возвращения он получит новое назначение, а так и будет, если их миссия завершится хотя бы с каким-то положительным результатом, надо будет подать ходатайство, чтобы её перевели вместе с ним.

Внизу, позвякивая железом и негромко разговаривая, прошел патруль – пятеро стражников с двумя факелами, у каждого – протазан или глефа. Надо было всё же попробовать заснуть. Вернувшись в номер, Дюк выпил еще один бокал вина. Милош спал на своей кровати, похоже, жара была ему нипочём. Пристав лёг на свою постель поверх лёгкого покрывала, и спустя некоторое время сон всё же пришел к нему.

***

Чтобы найти повозку, на которой можно было бы отправиться за сто вёрст, в ханскую столицу, Милошу пришлось отправиться на базарную площадь, где в ожидании работы скучало около дюжины владельцев наёмных экипажей. После получаса расспросов, споров, хождений от одного извозчика к другому, ему удалось сторговаться с одним из них за четыре золотых ханских обола плюс расходы на еду и корм лошадям. Вскоре запряженная парой лошадей кибитка с кожаным верхом, открытая спереди, остановилась перед подъездом постоялого двора. Слуга помог вынести вещи и разместить их в задней части повозки. Извозчик, которого звали Абай, хорошо говорил по-арджабски, а этот язык Дюк знал в совершенстве.

– За сколько времени до Тар-Хан Сюрта доехать можно? – спросил он, когда кибитка покатила к выезду из города.

– Два дня. По Полуденному тракту хорошо ехать! – ответил Абай.

– А до Заморья?

– Э? Заморье? Почему Заморье? – не понял извозчик.

До Заморья было почти в два раза ближе – шестьдесят вёрст. Однако, поскольку изначальный уговор был про другое, Дюк предложил:

– Давай так: платим шесть оболов вместо четырёх, и едем в Заморье! Весточку оттуда получили – там надо быть!

Однако Абай такому изменению планов не обрадовался.

– Заморье шесть обол мало! – буркнул он. – Неспокойно. Опасно ехать. На тракте лихие люди шалят. Дай восемь обол.

– Неужто настолько опасно? – удивился Дюк.

– Часто проезжих ограбляют! – безапелляционно заявил Абай. – И хорошо будет, если еще попутную повозку подождать – с попутчиками безопаснее ехать!

– Договорились – получишь восемь оболов, и едем прямо сейчас, нигде не останавливаясь! Так надо. Попутчиков, если хочешь, уже на Арджабском тракте подождём!

Извозчик молча кивнул и тряхнул вожжами. Кибитка, грохоча колёсами по мощеной камнем дороге, катилась в сторону городских ворот. Ближе к выезду из города мостовая закончилась, и повозку затрясло на кочках и рытвинах.

– Вот, вся цивилизация и закончилась, – прокомментировал Криштоф. Они проехали через арку ворот, по сторонам от которой стояло не меньше десятка стражников и пара чиновников с золочеными бляхами на груди. Впрочем, всё их внимание было направлено на въезжающих в город, а не на выезжающих из него.

Примерно в версте от города дорога разделялась: направо уходил Арджабский тракт, на который они и свернули, а прямо, на юг, вёл Полуденный тракт, по которому через ханскую столицу можно уехать в Полуденный каганат.

Дюк откинулся назад, на спинку обитого кожей сидения, на которое, для удобства в дальней дороге, клали мягкую подушку. Напротив него сидел Милош, а слева – Криштоф. Магистр положил себе на колени книгу известного романиста, которую вёз с собою из Мирограда. Дюк же тщательно зарядил оба длинноствольных пистолета и засунул оба в специальный карман в дверце брички. Затем достал чехол с охотничьим ружьем. Пристав лично знал мастера, хозяина мастерской, в которой оно было сделано. Стволы были не очень длинными – всего в аршин, зато заряжалось ружье крупными пулями весом по восемь золотников. Высыпав в каждый ствол заранее отмеренную навеску пороха, что хранились в вощеной бумаге в специальной сумочке, Дюк шомполом утрамбовал на порох пыжи из войлока, затем вложил в стволы пули и до упора дослал их шомполом. На всякий случай, хотя пули и вошли в ствол плотно, положил сверху по бумажному пыжу. Открыв крышки пороховых полок, пристав аккуратно насыпал на них порох из пороховницы, закрыл крышки и положил готовое к стрельбе ружье себе в ноги. Милош безмятежно наблюдал за этими приготовлениями. У него из оружия Дюк до сих пор заметил только кинжал, заткнутый за пояс.