Ю. Дорожкин - Цитадель вечности. Том 1

Ехали большей частью молча. Криштоф читал, Дюк с интересом глядел в окно, Милош задремал. По обе стороны от дороги тянулись невысокие возвышенности, поросшие редким лесом, непосредственно же вдоль самой дороги росли раскидистые дубы и чинары. В некоторых местах дорога сужалась, и кроны деревьев смыкались над ней. То и дело кибитка проезжала по коротким мостикам над шумящими внизу ручьями. Словом, пейзаж был красивым, и радовал глаз. Так прошло часа три, за которые путешественники преодолели около пятнадцати вёрст.

Примерно в два часа пополудни, когда они остановились, чтобы напоить лошадей, им встретились и попутчики: два человека ехали на большой подводе в сторону Заморья. Абай перекинулся с людьми на подводе несколькими словами и сообщил:

– Везут в Заморье двадцать тюков шерсти для лавки своего хозяина. Поедем с ними!

Подвода пристроилась сзади. Её неспешно тащили два тяжеловоза, и, чтобы не отрываться от попутчиков, Абай то и дело придерживал своих лошадей.

– Что писал Ангор про пребывание в Заморье? – спросил, наконец, Милош.

– Он писал… – стал припоминать Дюк. – Писал, что, поскольку Заморье первоначально заселялось пришельцами из наших земель, то там и по сей день много потомков наших соплеменников. И что, поскольку город это старый – хотя, по мне, так Фенир не новее – в нём сохранилось множество свидетельств былых времён. Что он под этим подразумевает – не ведаю. И дальше пишет: «Именно в этом городе, как нигде в другом месте, живы слухи и предания о загадочном древнем городе Нибер».

– Ага, вот что! – воскликнул при этих словах Криштоф. – Вот что его интересовало! Я знаком с реестром их находок. Они исколесили все окрестности, но результаты были весьма скромными. А, будучи в Заморье, он просто не мог пройти мимо этой темы! Он что-то написал еще про Нибер?

– Собственно, нет. Написал, что в городе есть несколько знатоков древней истории. Как я понимаю, он с ними встречался. И после этого следует поездка в Сарланг.

– Вот уж ничем не примечательный городишко! – развёл Криштоф руками.

– А скажи ты мне, что его так заинтересовал этот город Нибер? – удивился Дюк, который прочитал про этот город буквально на днях, в книге, подаренной главным комиссаром. – Я же так понимаю – это просто сказка такая! Ведь ни одного подтверждения нет, что он существует… или существовал когда-то!

– Может, и сказка… – Криштоф сделался задумчивым. – Но это ведь, согласись, не та сказка, какие сочиняют, чтобы детям на ночь рассказывать. Там уж если бы говорилось, что вот, был такой город, так потом какое-то действие обязательно было бы. Например, сказ про героя, который в этот город пробрался и какое-нибудь богатство оттуда добыл. Или какие диковины там видал. Так не рассказывают же ничего такого! Значит, не сказка это, а как-то по-другому назвать надо: легенда, предание… А часто выясняется, что они имели под собой какие-то основания…

В этот момент речь магистра была прервана пронзительным гортанным криком, раздавшимся где-то неподалёку, звуком удара в стенку кибитки и громкими причитаниями из кучера. Милош встрепенулся и оглянулся на Абая. Дюк отдёрнул шторку, занавешивавшую окно, и выглянул наружу. В полусотне саженей от кибитки гарцевали три всадника в светлых бурнусах, двое – с луками в руках, у третьего из-за спины торчал ружейный ствол, а в поднятой над головой руке сверкала сабля. Именно этот третий что-то очень эмоционально кричал, причем, судя по всему, обращаясь именно к кучерам и пассажирам обеих неспешно тащившихся по дороге повозок. В боковой стенке кибитки торчала стрела, наконечник которой глубоко вошел в дерево. Милош что-то быстро спросил у Абая по-эрогански, и тот дважды выкрикнул какое-то короткое слово.

– Это разбойники! – объяснил Милош. – Грабить хотят.

– С этой стороны еще двое! – воскликнул магистр, глядя в окошко со своей стороны. Абай остановил повозку и проворно спрыгнул с козел, распластался в дорожной пыли и ящерицей юркнул под кибитку.

Дюк наклонился, взял лежащую в ногах двустволку и взвёл оба курка. Милош сидел уже не расслаблено, как раньше, а в правой руке его невесть откуда появился небольшой самострел, гораздо меньше обыкновенного арбалета: ложа его в длину была едва ли больше половины аршина, такую же ширину имела стальная дуга, распрямляющая тетиву, заряжен же он был шестидюймовой стрелкой.

Дюк высунул стволы ружья в окошко и припал к ложе. Снаружи раздались громкие хлопки тетив разбойничьих луков, а потом сзади что-то оглушительно бухнуло. Трое всадников двигались крупной рысью, приближаясь к повозке не прямо, а как бы желая зайти спереди. Дюк прицелился и нажал на один из спусковых крючков. Порох на полке пыхнул, ружье сильно отдало приставу в плечо, бабахнуло и окуталось облаком дыма. Через несколько мгновений Дюк смог рассмотреть, что один из верховых корчится на земле, схватившись за бок. Другой, сидя верхом, накладывал стрелу на тетиву лука. Третьего не было видно. Дюк снова спустил курок, но раздался сухой щелчок – осечка. Пристав успел убрать голову из окошка, и вовремя – длинная стрела пронзила воздух и воткнулась в спинку скамьи, на которой он сидел.

Передняя часть кибитки была открытой, и Милош, повернувшийся спиной к Дюку, мог видеть всё, что происходит впереди. Вот он поднял свой самострел и отправил стрелку в невидимую Дюку цель. Слева послышался приближающийся топот копыт и возле дверцы кибитки возник еще один всадник с лицом, по самые глаза закрытым чёрной материей, сжимающий в правой руке дротик. Дюк поднял первый из припасённых пистолетов и выстрелил ему в грудь. Даже из пистолета промахнуться с десятка шагов непросто. Пуля ударила нападавшего под грудину, он сразу выронил дротик и согнулся в седле, кривясь от боли. Дюк знал, что это – покойник, такие раны не лечатся. Конь унёс раненого прочь. Больше приставу никого не было видно, и, взяв второй пистоль, он приоткрыл дверцу кибитки.

– Не лезь! – остановил его Милош. – Стрелу в живот получишь!

Дюк привстал и глянул вперёд, через плечо своего товарища. Шагах в тридцати впереди, на дороге, стояли еще двое пеших с луками наизготовку. Еще двое, с короткими копьями наперевес, выскочили из-за деревьев с правой стороны дороги и быстрыми шагами приближались к запряженным в повозку лошадям. Кинжал Милоша с лязгом покинул ножны. Левую руку ликтор протянул к Дюку.

– Дай мне еще свой, – сказал он. Пристав протянул ему свой кинжал рукоятью вперёд.

– И что ты хочешь делать?

– Что делать… – не оборачиваясь, пробормотал Милош. – Делать свою работу.

Он легко выпрыгнул из кибитки, перемахнув через козлы, выпрямился, держа оба кинжала в опущенных вниз руках. Дюк приготовился стрелять в одного из копейщиков, так как в лучника на тридцать шагов боялся из пистолета не попасть, но тут взгляд его упал на гарцующего поодаль всадника, который в это время доставал из-за спины висевшее там ружье. В этот же миг две тетивы были спущены одновременно, и стрелы прочертили воздух там, где стоял Милош. Однако он сделал лишь одно неуловимое движение, которого оказалось достаточно, чтобы они не попали в цель. Разбойники с копьями в нерешительности остановилисьв нескольких шагах перед ликтором, чуя подвох, затем один из них, понаглее, устремился вперёд, выставив перед собой копье, на древке которого, помимо острого наконечника, был еще и крюк, которым удобно было стаскивать с коня всадников. Нападающий сделал движение, намереваясь поддеть странного неподвижно стоящего человека на острие копья, но Милош шагнул ему навстречу, взмахнув левой рукой, и разбойник вдруг, выронив оружие, схватился обеими руками за горло, потом упал на колени и завалился лицом в пыль. Раздался выстрел, и пуля звучно шлёпнула по кибитке, отколов от нее крупную щепу. Дюк тоже выстрелил, целя в коня, но, видимо, тоже промахнулся. Тогда он снова схватил двустволку и заново взвёл курок, давший осечку.