Янис Ником - S.T.N.M. Часть «SA»

Надо было идти в метро. В эту пасть бездны. Так что утро определённо не задалось. Впрочем, как обычно. На прощание он окинул взглядом свою комнату, густонаселённую всяческими вещичками, которые не менее плотно были пропитаны памятными фрагментами. Он осмотрел своё тело, обделённое странными посланиями, мускулами и жирами. Костлявое тело. Почему-то ему казалось, что он видит свою комнату в последний раз. Он решил для себя, что в глубину проникать пока что рано; все норовят поглубже, в суть, так и не исследовав всю обширность плоскости. Но нет, не в этот будильник. Не в этот дзынь-дзынь и дин-дон, твою мать.

Кто-то считал метро адом, он же считал метро чистилищем, царством мёртвых, где даже живые люди утрачивают украшения души. При входе сдают всю бижутерию в комнату забытых вещей.

В метро не существует природного света – только искусственный, там нет никаких цветов, только тьма, ожидающая долгожданного уединения с пассажирами. Это суп из несчастных серых существ в мраморной кастрюле. Стабильность тому доказательство. Кто сказал, что суп – не алхимия? Ещё какая химия!

Перед тем как выйти из дома в подземный мир, Янис собрался и, встав перед своим отражением в зеркале, придал себе менее опрятный вид. Он считал, грешно просыпаться таким ухоженным. Наблюдая за своими губами, начал говорить точно не своему отражению, а чужому человеку:

« Это #underground, детка. Там живёт настоящий, тот самый лютый дядька Андерграунд. Вечно толкающий нас в плечо грубиян, наступающий на ноги, цыкающий и посылающий ругань в спину. Это он переспал с мисс Эстетикой, а после беспардонно бросил её на рельсы Судьбы (тот ещё тематический поезд)

Здесь #круглосансарно; происходят события из лучших книг, песен и кинофильмов. Впрочем, как и из худших.

Здесь законсервирована история в монолитных мраморных гробах-мавзолеях. Здесь вместе с пылью в воздухе застывает время, но под свет искусственных ламп, бит колёс поездов и запах земли, сырости, плесени, зарождается новая ультрасовременная культура, точнее нечто уникальное, промежуточное, быстротечное в обычных условиях и почти застывшее здесь, под городом. Повторюсь – здесь нет природного света, первоначально здесь должна дремать тьма. Ты не изменишь это царство, не обманешь, но имеешь шанс привнести что-то сверху, внести вклад в становление этой почти статичной системы.

Наши прадеды вспахали землю, деды вскопали и докопались до сути. А мы обустраиваем пещеры, позабыв, что не одни в этом мире.

Только в этом месте ты видишь настоящую сущность людей с прилегающими к ним сущностями. Их «Я», возглас эха, касание лап культуры и нынешнего века. Без масок и лжи. Всё напоказ – бал уродов! При входе в метро наденьте маску, пожалуйста.

Только тут ты можешь увидеть в одном месте, в одном вагоне столько людей из разных слоёв, эпох, культур, профессий, что от одного глотка этой смеси можно потерять самобытность. Этот коктейль и есть призма бытия. Эссенция, бл#ть, повседневности, которой заполнено 90% нашей сути.

Сера ли она? Тупа? Одномерна и скудна? На первый взгляд, до зубов вооружённый злостью, тоской или равнодушием – ДА, конечно.

Но отбрось всё это. Попробуй смотреть на толпу по-другому.

На безликих, одинаковых и серых не как на творожную массу, единое целое воплощение муравейника, а индивидуально – на каждого, как на себя. Ты же себя всегда выделяешь, не так ли? Да?

Пусть сейчас их лица имеют три формы: тоску, пустоту и злобу. Пусть изредка в них мелькает четвёртая форма – безумие, и в таких случаях лучше стоять поближе к колоннам экстренного вызова.

Но задумывался ли ты, что с ними происходит, когда они выходят наружу?

Их лица меняются. Они не все такие. А если и есть такие, которые на поверхности не меняют сущности, то разве можно их считать недостойными? Они не способны застопорить своей однотипностью движение культуры, такие люди всегда принимают то, что их окружает.

Это новое движение, новая суть. Она впитала землю и культуру предков, теперь она пропитывает нас по дороге домой, на работу или учёбу, а взамен – мы пропитываем её свежим воздухом, свежим подобием того, что называется культурой наверху.

Метро-культура не хуже той, что снаружи, она лучше. Она самобытна, но не закрыта. В ней нет монополистов, есть только мнение толпы. То самое мнение, по которому сверху проявляется популярность и успех. Это мнение формирует атмосферу.

Если на земле, на поверхности это понимают, то под землёй – забывают. Люди забывают, что общим разумом сами создают окружение и отношение ко всему.

Под землёй мы видим самое честное искусство всех видов людей. То, что вытворяет общественное мнение в более замкнутых пространствах.

Это андерграунд, милый птиц. И он никогда не выйдет наружу, не выживет вне клетки, на свободе, но ты каждый день, спускаясь сюда, дополняешь его новым витком эволюции. Каждый из нас может стать революционером, хоть на пиксель, но это куда больше, чем снаружи.

This is underground, children. И если вы не готовы развивать его, то продолжайте дышать пылью тех, кто готов это делать, продолжайте обмазываться стекающей с труб и проводов слизью, и заткните свои рты здесь, как затыкаете их снаружи. Вам не мешает метрошное рычание, вы просто даже не пытались открыть рот. Не вы не слышите призыва, а ваши наушники не дают вам его услышать.

Метро – отдельный город в городе, это транквилизатор для меня, выставка, кунсткамера. Когда я становлюсь пассажиром, я автоматически превращаюсь не только в исследователя, но и в экспонат.

На самом деле, только в подземке слегка приоткрытый рот смельчака может встретиться с восторгом и вниманием людей.

Вот только не стоит путать зевок с боевым кличем ».

Это была мантра, «утренняя настройка». У кого-то зарядка, а у него поток странных призывов, для поднятия боевого духа. И текст рекламной брошюры, которую он иногда раздавал людям у метро. Просто так. Чтобы чувствовать себя нужным.

Янис с хмурым, неприятно красивым лицом, остро выпирающими скулами, еле вырисовывающимися синяками под глазами, в лёгкой подростковой щетине, именуемой другими «пушком» или более грубо «небритым лобком», в чёрной кожаной куртке а-ля 90-е, слегка обшарпанной в локтях, тёмно-серых джинсах, в смешной полосатой шапке-гандошке и в чёрных перчатках из кожзама. В левом кармане маленькая голубая книжка с золотистой надписью «Карманный справочник мессии», автором которой является позабытый Ричард Бах. В правом – аккуратно упакованный под блестяще-зеркальным одеялом, именовавшимся фольгой, маленький кусочек гаша. Но не тот гаш, о котором вы могли подумать, совсем не тот. Это был другой Гаш, который подают в кафетериях западной Франции как кулинарное блюдо, как сладкую булочку.