Сьюзи Лав - Танец розового фламинго. Сентиментально-авантюрная история о любви

В глубине души они уважали Марика. Хоть он и пришел к ним из другого мира, но это был тот глянцевый недоступный мир, которым они любовались через высокий забор. Туда каждый детдомовец хотел бы попасть любой ценой, обманчиво полагая избавиться от обидного прозвища « детдомовский».

Выступления в подземном переходе стали частью унылой жизни Марика; у него появились небольшие карманные деньги. Он решил копить их для покупки новой скрипки и прятать за кроватью под старой половицей, подвесив за петлю в обычном носке. Мысль о накопленной сумме грела его и давала надежду на будущее. Возможно, мама была права, и ему стоит развивать свои способности?

Заканчивалась весна, за ней лето… Марик начал на глазах у всех быстро преображался. Он будто стал выше, стал ходить уверенней, расправив расширившиеся плечи. Превращался в крепкого подростка. Он уже не обращал внимания на шуточки, которых становилось все меньше. И теперь не всякий мог набраться смелости и обидно обозвать его или, тем более, дать пинка или затрещину. Обидное, поначалу, прозвище Моцарт стало вторым именем и даже нравилось. После драки в столовой издевательства Удальца сошли на нет. Последний с удивлением наблюдал за происходящим, не хотел терять привычные позиции среди сверстников. Хитрым наметанным глазом он заметил, что Марик приносит из перехода деньги и где-то прячет их. Вот это не давало ему покоя, вот это настоящая несправедливость.

– Зачем ему столько денег? Пусть делится: подумал Санька, как и когда- то рассуждал в 1917 его прапрадед, штурмуя Смольный. Все равно истратит на сладости. А мне они нужнее…

Как-то во время линейки Марик решил пополнить копилку и, к своему ужасу, не обнаружил носка на месте. Он оцепенел от страха. Как найти крысу?

– Кроме Удальца, вряд ли кто сунется, – рассуждал он. Предстоял серьезный разговор. После линейки Марик, с Удальцом, шепотом сказал:

– Выходи на задний двор, разговор есть.

Удалец сделал равнодушный вид и кивнул в ответ головой. Как только они завернули за угол здания, Марик всем телом навалился на Саньку и придавил его к выкрашенной белой краской холодной стене.

– Где деньги?

– Какие деньги, ты что сдурел?

– Ты прекрасно знаешь, какие…

– Я не брал… честно, – визгливым голосом протянул Санька, корчась от боли.

– Отдавай, говорю…

Марик стал сдавливать Удальца сильнее. Его лицо побагровело, как помидор. Наконец, он с трудом выдавил:

– Зачем тебе столько, прожрёшь все равно. А мне надо… Очень…

– Так это ты, гадина? – Марик схватил его за волосы и стал тянуть изо всех сил его голову назад.

– Что ж ты делаешь, ирод! Больно… Я б не взял! У меня мать в больнице умирает от гепатита, ей лекарства нужны…

Марик, удивившись, ослабил хватку:

– Врешь, гнида…

– А ты спроси у воспиталки! Мать болеет, из-за этого не приходит…

Марик обмяк и медленно сполз вниз по стене:

– А я скрипку хотел купить. Ты даже не понимаешь, что для меня это значит…

Усмиряя дыхание, они уселись на корточки вдоль стены, переваривая услышанное. Санек думал о скрипке. Она не должна стоить таких больших денег, которые могут продлить его матери жизнь минимум на полгода. Марик же думал о матери Удальца, которая ничем не заслужила такой преданной любви своего сына, пила водку, избивала детей, бросила их на произвол судьбы. Инструмент и человеческая жизнь легли на разные чаши одних весов. И они оба понимали, что эти вещи стали в какой-то момент равносильны по значимости и просто не имеют цены. Марик встал, отряхнулся и поплелся обратно в корпус.

– А как же деньги?

– Оставь себе, я заработаю еще.

Санек смотрел в спину удаляющемуся Марику и в глазах у него что – то защипало. Он потер их и две крупные слезинки размазались по его скуластым щекам…

– Робин Гуд, тоже мне, – лишь смог выдавить из себя Санька.

С этих пор Санек и Марик стали друзьями.

График Эллы был забит до конца недели. Всё деловые встречи: с редакторами известных масс – медиа, переговоры с музыкантами, юристами, звонки продюсерам, спонсорам, организация концертов и выставок, презентаций: вот неполный список тех дел, которые ей приходилось вести, наверное, уже лет пять. Она сидела в дорогом авто представительского класса, закинув ногу на ногу и смело предъявив их для любования миру. Что уж говорить, ей было что показать. Ровный средиземноморский загар бархатистой вуалью обволакивал стройные, казалось, не имеющие конца ноги. Сидела она, грациозно изогнув спину, как молодая пантера, в удобном кожаном салоне, чуть подав вперед свой соблазнительный и дорогой бюст- недавний подарок Николая Петровича. Её стиль – образ Анжелины Джоли, но в деловом варианте. Тёмные шелковистые волосы спадают прядями на плечи, обрамляя правильное лицо с высокими скулами. Восточные миндалевидные глаза и взгляд с хитринкой из-под густых длинных ресниц. Лёгкий, почти незаметный макияж придавал и без того красивому лицу законченный образ, а изогнутые брови рождали на идеально красивом лице лёгкое выражение удивления. Она, словно только что проснулась, явила себя миру и удивилась, что кто-то еще не поражен ее безупречностью. Красоту скрывают только дуры или синие чулки. Ни к одной из этих категорий Эллочка, слава Богу, не относилась. Усиленно пытаясь отыскать в графике свободный час для посещения SPA- салона, она водила по страничке блокнотика изящным пальчиком с длинным нарощенным ноготком.

Да, она опять перестаралась, загрузив себя работой. Это было недопустимо. Она без сожаления вычеркнула из списка две встречи и, еще раз убедившись, что от этого никто особо не пострадает, расслабилась.

Девушка глубоко вздохнула, наслаждаясь дорогим и сложным букетом своего нового парфюма, привезенного с Кипра. Сама она тоже была сложной. В ней сочеталось редкие качества. Элла была трудоголиком, но при этом настоящей женщиной. Сила и красота в одном флаконе. Несмотря на плотный график, она отлично успевала держать себя в форме. В тридцать пять ей давали двадцать пять. В перерывах между деловыми встречами она отслеживала новинки европейских модных домов одежды, только появившиеся процедуры косметологии, записывалась на маникюр, успевая проконсультироваться у личного стилиста, на счёт очередного тренда в аксессуарах. Одежду и обувь она выбирала всегда сама, полагаясь в этом тонком деле на свой вкус, что существенно отличало ее от безликой толпы красавиц, отдающих у одного, но самого известного дизайнера. При всем при этом она всегда была в курсе музыкальных и книжных новинок, не пренебрегала слушать и перечитывать классику. Успешная и красивая – убойное сочетание в мире бизнеса. К этому тянутся все: и женщины, и мужчины.