Сьюзи Лав - Танец розового фламинго. Сентиментально-авантюрная история о любви

Элла посмотрела на темнеющие вокруг дачи ели. Они раскачивались на ветру, как мачты огромных кораблей. Элла стояла на балконе, держась за кованые поручни, и вдыхала полной грудью целебный еловый воздух. Здесь и сейчас она – капитан большого судна, и от нее зависит, доплывёт ли оно до берега. В глазах ее не было слёз – в её прекрасной маленькой головке уже созревал новый план по спасению…

Через некоторое время на стоянке частной клиники «Мать и дитя» припарковался дорогой автомобиль. Из него вышла молодая, модельной внешности, женщина. Нажав кнопку сигнализации, она поправила причёску и раскачивающейся походкой, уверенно направилась к парадному входу. Деловой синий костюм облегал её стройную фигуру и был, словно чуть маловат.

Высокие каблуки лакированных туфель добавляли сантиметры и без того стройным ногам. Она продефилировала мимо белых вазонов с цветами, смерила презрительным взглядом засмотревшегося на неё молодого садовника в синем рабочем комбинезоне и беспрепятственно вошла через главный вход в стеклянное высокое здание. На лифте она поднялась на 11 этаж и уже через минут пять сидела в уютном светлом кабинете врача – репродуктолога и заполняла анкету.

Средних лет брюнетка с правильными чертами лица, пристально, но слегка брезгливо, словно амёбу под микроскопом, разглядывала новую посетительницу:

– Надеюсь, вы хорошо обдумали своё решение. Конечно, в вашем случае суррогатное материнство подходит как ничто лучше. Кандидатуры мамочек мы подберём быстро. Ваши предпочтения мы тоже учтём. Если все пункты вас устроят – подписываем трёхсторонний договор.

Элла заполнила анкету, размашисто расписалась и подняла на неё свои бархатные глаза.

– Хорошо, но я хотела бы лично встретиться с мамочкой. Это как-то оговорено в договоре?

– Вы знаете, это очень щекотливый вопрос, – голос врача стал тише. – Этого я вам не советую. Относитесь к этому, как к бизнесу. Они всего лишь контейнеры для хранения детишек (врач натянуто улыбнулась и возвела глаза к небу). Ничего личного.

Элла посмотрела в глаза собеседнице. Холодные и деловые, словно экранчики калькуляторов, а в них голые расчеты и никаких чувств. Что ж, это её работа.

– После подписания договора вы внесёте оговоренную сумму на лицевой счёт. После будем работать непосредственно с вашим мужем.

– Да, я забыла сказать… – замялась Элла и отвела в сторону глаза, почти полностью прикрыв их густыми норковыми ресницам

.-Вы же понимаете, он очень занятой человек, у него нет времени на всякие там анализы, пробы…

Врач пристально посмотрела в глаза Элле. Она всё понимала. Дорогая машина, костюм за 5000 евро, стильные туфли, взгляд умной и хитрой амазонки. Сколько она их перевидала в этой клинике. Прибегают в надежде зацепить очередного папика. Готовы потратить большие деньги, лишь бы заиметь от толстого кошелька незаконного наследничка. Разрешение на суррогатное материнство таким как раз на руку.

– Мы можем войти в ваше положение. Вы принесёте нам только биоматериал. Но в максимально короткие сроки.. Лучше сразу после… Этого вполне будет достаточно.

Элла улыбнулась в ответ и поспешила покинуть кабинет.

Врач проводила её оценивающим взглядом до дверей. Нет, она её не ненавидела. Деньги, которые такие павы несли в клинику, стирали границы всякого недопонимания.

Выяснив подробности, Элла укатила на очередную встречу, довольная удачной поездкой. Теперь дело осталось за малым – достать деньги, чтобы провернуть это дельце. N… миллиона рублей – сумма немаленькая, но не заоблачная. Половину она возьмёт из своих сбережений – остальное вытянет у Николая Петровича. Конечно, ей не хотелось обманывать любовника, который доверял ей, но игра не по правилам стоила свеч. А потом разве честно поступал он, после стольких лет близких отношений и клятв в любви, отказывая ей в какой-то малости. Клянчить было не в её привычке, поэтому нужно было срочно придумать достаточно вескую причину. Она прикинула, для каких целей Николай Петрович мог бы дать деньги. Это либо отдых, либо дорогие покупки. Но это гроши в сравнении с необходимой суммой. На совместный бизнес Элла давно не просила денег, т.к. прекрасно управлялась с делами самостоятельно. Как человек умный он сразу же заподозрит неладное… Её мозг напряженно работал. Секретные встречи на старой подмосковной даче могли засветиться. Им срочно нужно поменять старые пароли и явки. Но она не хочет обременять этими делами Николая Петровича. Она устроит всё сама. Присмотрит подходящую квартирку и начнет ремонт по своему вкусу. А они пока временно будут встречаться в ее квартире. Да. Эта версия выглядела более правдоподобно. Попросит больше, потратит половину. Будет экономить. Главное взять деньги, она выкрутится.

Мысль о долгожданном ребёнке не давала покоя, стала просто идеей фикс. Что будет, если её покровитель случайно узнает о её афере, она думать не желала. Главная цель – ребёнок от него. Мысль найти суррогатную мамочку для этих целей пришла не сразу. Она и сама могла бы родить. Но как она объяснит своё интересное положение любовнику. Он быстро заметит изменившиеся формы. Невозможно предугадать, как он отреагирует на этот бунт. В лучшем случае, он просто выгонит её, разорвав все отношения и контракт. А у них не только секс, но и совместный бизнес. Она может лишиться в одночасье всего. А потом беременность портит фигуру и вычеркнет из бизнеса почти на два года. Так и пришла мысль о том, что ребёнка будет вынашивать другая, а Николаю Петровичу этого знать не следует. Родится ребёнок, наймет няньку, будет прятать от посторонних глаз. В нужный час можно будет подать на отцовство и укоренить свои слабые позиции.

Так размышляла она, лежа на шёлковых простынях в своей широкой мягкой постели и представляла, что совсем скоро будет держать на руках маленький, тёплый комочек. Она уже знала, что это будет дочь.

Сегодня Лии пятнадцать. Родители позвонили еще с утра, поздравили. Сами приехать не смогли- закупались в Польше. Челночили. Стране конца 80-ых ни учителя, ни инженеры уже не котировались. Но как-то нужно было выживать. Единственная дочь не создавала особых проблем, наоборот, служила предметом гордости. Училась в гимназии для музыкально – одарённых детей. Пошла, как говорится, по следам предков. За ней присматривала бабушка, посвятившая свою жизнь музыке. Еще при Хрущёве руководила детской музыкальной студией, учила пионеров громко и призывно петь жизнерадостные советские песенки о дедушке Ленине.

Лия видела своих родителей редко. Незаметно для них росла и из пухленькой неуклюжей куколки превратилась в тоненького полупрозрачного подростка. Родители старались восполнить дефицит внимания-все лучшее Лии. Импортная одежда сразу выделяла её из серой толпы совковых пионеров. Флейта из Болгарии непростая, а именная. Вокруг восхищались, но, в основном – завидовали. Учителя в школе относились с уважением, словно одно то, что ее родители мотаются за границу за шмотками, уже причисляло ее к иностранной культуре и делало ее в их глазах иностранкой. Многие в это время были лишены возможности приобрести в опустевших магазинах даже самое необходимое: капроновые колготки, косметику, модную одежду и обувь. Все это приобреталось с большим трудом по великому блату из-под прилавка либо у коммерсантов через общих знакомых.