Светлана Сингх - Услышать за криком синей птицы

Закончив с комнатой, Амрита деловито повела Софи осматривать остальную часть дома. Двери комнат выходили во внутренний дворик, выложенный плиткой и заставленный горшками с цветами. В углу стояла большая железная миска с дымящимся углем – традиционное средство от слетающихся к вечеру комаров. Когда приехала Софи, семья была в храме, но сейчас все собрались и занялись домашними делами.

– Это наша мама – моя, Акаса и Рахула, – представила Амрита статную индианку в изумрудном сари, всю украшенную браслетами, цепочками и кольцами, с длинной масляной косой и гордым, но тёплым и таким материнским взглядом, перебирающую большую корзину шпината к ужину.

– Это папа, – худой седовласый индиец с роскошными усами, в традиционном лёгком костюме из суженных книзу шаровар и длинной рубашки-туники с высоким воротником смущённо кивнул головой и поспешил укрыться в комнате.

– Это чачи – наша тётя, жена нашего дяди – брата папы. И её дочь Анжу, – полная весёлая индианка с круглым лицом и пухлыми даже для индианки губами ловко замешивала своими полными руками с короткими мягкими пальцами тесто. Она поправила разноцветное сари, пестрящее цветами, улыбнулась и начала что-то быстро-быстро говорить Софи на хинди. То, что та ничего не понимала, ничуть не смущало тетушку. 15-летняя Анжу, одетая по-европейски и не по погоде жарко – в джинсы и блузку с длинным рукавом, деловито подошла к Софи и пожала ей руку. Лицо девушки было абсолютно индийским и довольно тёмненьким, что, видимо, не устраивало его хозяйку. Лоб был спрятан за густой чёлкой, а щёки выбелены пудрой. Сам дядя – чача по-индийски – важно читал газету, расположившись в углу в большом плетёном кресле. В отличие от брата, носящего традиционную одежду, а также гордость и признак взрослого мужчины – усы, он предпочитал спортивную европейскую одежду и каждый день начисто брил лицо. Не было только Акаса, уехавшего по делам. А также куда-то спрятавшегося Раджу. Не маленькая семья! А, по словам Амриты, наоборот, совсем-совсем маленькая – многие семьи гораздо больше. В Индии выросшие дочери уходят от родителей в семью мужа, а сыновья приводят жён и живут с родителями. Под крышей старого хозяина собирается несколько семей. В этой семье пожилые родители давно умерли, а папа и чача Амриты – два брата – продолжали жить вместе и вести общее хозяйство. Сейчас женщины закончат приготовления и начнут готовить еду прямо во дворе, под открытым небом – в хорошую погоду так приятнее и веселее. Здесь же можно будет и поужинать всем вместе.

По небольшой галерее девушки попали во внешний двор. Здесь располагался небольшой сад, стояли машины и мотоциклы. Ворота выходили на дорогу, за которой виднелось поле с торчащими на фоне тёмного неба башнями знаменитых Храмов Камасутры.

Одна из комнат оказалась душевой. Туда Софи наконец отправилась после экскурсии. Самая необычная и неорганизованная ванная комната, которую девушка видела в своей жизни, но чем-то ей понравившаяся! Мыться предполагалось сидя на маленькой табуреточке десяти сантиметров в высоту и поливаясь с помощью большой пластмассовой кружки водой из ведра. При этом никаких перегородок внутри помещения не было и абсолютно весь пол заливался водой. Особого умения требовало натянуть одежду на моментально начинающее потеть в такую жару тело, прыгая в луже на одной ноге. Мужчины могли себе позволить выйти в полотенце и одеться в комнате, но Софи и без инструкций поняла, что с ней такой номер не пройдёт. Придётся тащить кремы и одежду с собой.

Когда потянуло запахом свежих жареных чапати, за Софи зашла Майя, и они вместе отправились на ужин. Акас куда-то ушёл и через несколько минут притащил упирающегося Раджу. Девятилетний худой большеглазый мальчишка с кудрявыми вихрами, как у Акаса, только растрёпанными, в чёрной футболке с Че Геварой и заляпанных соусом шортах опустил глаза в пол и переминался с ноги на ногу. Софи готова была поклясться, что смуглая кожа мальчишки отдаёт красным, – так явно чувствовалось его смущение.

«Чаалоо!» – подтолкнул Раджу Акас, и несчастный нарушитель вынужден был подойти к Софи с извинением по-индийски – взяться за уши и три раза присесть. Софи еле сдержалась, а Анжу и чачи так и прыснули со смеху.

– Он больше никогда не будет за тобой подсматривать и вообще как-либо тебе докучать, – спокойно произнёс Акас.

– Где ты был? – воскликнула вышедшая из кухни Амрита. – Совсем не жалеешь маму! Ты же знаешь, что творится! В январе на Макар-санкранти – праздник солнца – пропал маленький Кишори из Бамноры. Две недели назад исчезла Самита из Старой деревни. А ты всё бегаешь по улицам, как бездомный осёл-гадха! Чтобы больше после темноты из дому ни ногой!

– Ничего себе, какие у вас тут ужасы творятся… Ты мне ничего не рассказывала, – укоризненно посмотрела на Майю Софи.

– А что там рассказывать. Никто ничего толком не знает. Пропали дети, полиция обыскала всё, но нигде нет ни следа, – недовольно ответила явно не настроенная вдаваться в детали зевающая Майя.

– Может быть, не там ищут, не тех спрашивают? – задумчиво посмотрел на Майю чача. – Как насчёт твоего друга Джиту, может быть, с ним стоило бы поговорить? – Во внутреннем дворике повисла тишина. У мамы, стучавшей до этого ножом, нарезая салат, замерла в воздухе рука: обычно спокойный и интеллигентный индиец не высказывался и предпочитал общению шахматы и газеты, но когда он что-то говорил – то всегда не просто так. Однако никому не было понятно, зачем он вступил в разговор сейчас и что хочет сказать.

– Давайте не будем сейчас вести неприятные разговоры. У нас гостья, ужин готов, пора приступать! – воскликнула Анжу.

«Что за пропажи девочек? Это, конечно, ужасно! Жалко детей… И что за Джиту? Почему чача так посмотрел на Майю? Прямо напряжение повисло на весь внутренний двор… Майя-то тут при чём?» – Софи решила, что обязательно выяснит всё позже.

Анжу расстелила циновки и расставила всем большие металлические тарелки – тали. На тали красовались красивые маленькие мисочки катори с алу-палаком – карри из шпината и картофеля, острые жареные баклажаны бхарта, традиционные лепёшки – чапати, политые топлёным коровьим маслом гхи, и нарезанные кружками огурцы. Еда была пряной, непривычной, но невероятно вкусной.

Все, кроме чачи, отлично говорили по-английски и весь вечер вспоминали, какие бывали у них в гостях иностранцы и какие смешные случаи происходили. Радовались тому, что у них живёт такая солнечная девушка, как Майя, и теперь вот приехала Софи. Расспрашивали Софи о снеге в России, о русской кухне и одежде. Звонили Рахулу в Бангалор и весело показывали ему по видео новую гостью. Только Акас ушёл в себя и сидел молча. Софи несколько раз пыталась заговорить с ним, но он отвечал односложно и не показывал интереса к продолжению беседы. «Как резко у него меняется настроение!» – подумала девушка и с лёгкой обидой отвернулась к Анжу.