Светлана Сингх - Услышать за криком синей птицы

Софи вежливо молчала, хотя ей хотелось напомнить Акасу о том, что они живут в двадцать первом веке и фразы «тяжёлая энергетика» и «что-то тёмное» звучат по меньшей мере наивно. Она не верила в эзотерические откровения. И, слушая подобные рассказы, внутренне гордилась своим подходом к объяснению всего происходящего в мире. Он был основан на логике, психологии и науке. Майя иногда упрекала её в гордыне и узкомыслии, а Софи в ответ считала подругу слишком восприимчивой из-за недостатка образования.

– Расскажи мне, что именно произошло? – свернула с шаткой тропы Софи.

– Рассказывать особо нечего. Кхаджурахо всегда был приятным и безопасным местом. У нас можно было ездить по ночам, хозяева спокойно оставляли магазины без присмотра, женщины чувствовали себя уверенно, направляясь куда угодно по своим делам, деревенские дети росли на улицах, свободные и дикие, как придорожные колючки. В январе весь Кхаджурахо отмечал праздник Макар-санкранти. В этот день солнце переходит в созвездие Козерога, заканчивается месяц зимнего солнцестояния и дни начинают неминуемо увеличиваться. Зима отступает, и мы начинаем ждать скорого тепла. День Макар-санкранти считается очень положительным, благостным, удачным для всяких начинаний. Весь Кхаджурахо и окрестные деревни праздновали: люди готовили специальные блюда и сладости, посещали главный храм Шивы, чтобы приложиться к священному лингаму, раздавали угощения и продукты бедным и животным, совершали обряды. Кто-то постился или уходил в аскезу. В деревне Бамнора у Гор-Зубов мальчишки вечером вытащили барабан и устроили танцы. В общем веселье и суете родители десятилетнего Кишори – мальчика из бедной семьи браминов, продающих молоко в рестораны Кхаджурахо – не сразу заметили, что сын куда-то затерялся. К одиннадцати вечера мама заволновалась и пошла по соседям. Все друзья Кишори уже час как были дома. Старший брат прошёлся по деревне, но всё было закрыто, на улицах – пустота. В этих краях рано ложатся спать. Отец собрал мужчин, и они обошли всё. Даже залезли на гору, прошли по дороге – той самой, на которой мы сейчас находимся – до самого Кхаджурахо. Нигде ни следа! Многие видели мальчика в разные моменты, но никто не мог объяснить, когда и куда он делся. Семья обратилась в полицию, и полицейские ещё раз прочесали всю местность, проверили реку, облазили горы. Никаких следов. Никто ничего не видел, не понимает и не может помочь. – Акас замолчал, провожая взглядом мальчишек, с веселыми криками промчавшихся мимо на велосипеде. – А около недели назад, накануне Шиваратри – дня великого Махадева Шивы, в Старой деревне Кхаджурахо пропала Самита – дочка таксиста Ринку. Тихая и скромная девочка часто играла одна под старым манго за деревней, недалеко от храма Джавари, посвящённого Вишну. Туда она и отправилась утром, когда все были заняты приготовлением красивых колесниц для Шивы, его жены Парвати и других богов. Последним Самиту видел смотритель храма – она вышла из деревни и ждала, когда подальше переместятся буйволы, которых она побаивалась. Солнце припекало, и смотритель отправился вздремнуть в тёнек прохладной мандапы храма. Он уверял, что, кроме девочки и пасущихся животных, не видел ни души. Пространство вокруг открытое, светило солнце, и, куда могла пропасть девочка, кто и как мог её увести, ещё большая загадка, чем исчезновение Кишори. На прошлой неделе Самита должна была праздновать свой одиннадцатый день рождения.

– А что ты сам об этом думаешь? – спросила Софи. Она была заинтригована историей и рада, что ей удалось попасть в Кхаджурахо во время таких интересных событий! Может быть, даже стать свидетелем расследования и увидеть настоящего преступника. С другой стороны, девушке было стыдно за своё неуместное воодушевление: ведь это не игра – у людей горе.

– Что думаю я… Я не знаю, что произошло с детьми, но некоторые мысли у меня есть. Поехали, я тебе кое-что покажу.

Майя торопливо направлялась к речке, расположенной на юге Кхаджурахо. Времени оставалось немного, но, если её ничто не задержит, она как раз успеет к началу. Девушка сердилась на болтливую чачи, которая так задержала её. Джиту, как и многие индийцы, философски относится к понятию времени и ожидания, но сегодня она впервые встретится с гуру-джи. Если всё то, что рассказывал про него Джиту, окажется правдой, это будет знаковая встреча в её жизни! Она столькому у него научится! Откроет в своём сознании двери, при которых все виды йоги и медитации, испробованные раньше, будут лишь лёгкой разминкой! На перекрёстке в тридцати метрах впереди промелькнула знакомая серая машина Акаса. Водитель и темноволосая пассажирка смотрели в сторону двух неповоротливых индийцев, гоняющихся за сбежавшим телёнком, и не заметили Майю. Девушка вздохнула с облегчением. Она уже пожалела, что пригласила Софи. Тогда Майя ещё ходила на эти бессмысленные прогулки, практиковала сурью намаскар по утрам и пыталась разговорить о тантре знающих не больше неё местных учителей. Но сейчас всё поменялось, и любопытство Софи было совсем не к месту. Конечно, хорошо, что сегодня школьную подругу занял Акас. Хотя, с другой стороны, Майя предпочла бы, чтобы это был не он. Ей не понравилась нескрываемая радость индийца, когда она попросила его показать только приехавшей подруге Кхаджурахо.

Пройдя мимо храма Шивы-Дулхадева, Майя свернула перед мостом направо, как объяснил Джиту, и минут десять шла по высокой траве вдоль реки. Йог сидел в позе лотоса прямо на голой земле, провожая взглядом ветки и мусор, плывущие по воде. Как всегда, он был одет в традиционную курта-пижаму, сегодня светло-сиреневую. Волосы с проседью коротко стрижены, а чёрная борода доходит до самой груди. Пальцы усеяны серебряными кольцами с крупными камнями, не очень сочетающимися с неизменными деревянными чётками-малой на правой руке.

– Вот та, о которой я тебе говорил, учитель, – произнес Джиту в сторону, не удостоив Майю взглядом. Из высокой травы медленно понялась старая фигура. Из-за слепящего глаза солнца Майя не сразу заметила, что Джиту уже не один. Гуру поднялся беззвучно и плавно. Никакого усилия – даже дыхания совсем не слышно. А на вид старый, как вечность. От пояса до ступней тело гуру покрывала простая серая дхоти. Верхняя же часть была укрыта только ниткой бус-рудракши и сплошной татуировкой – смесью каких-то надписей на неизвестном Майе языке и страшных морд то ли непонятных животных, то ли демонов. От живота до самого горла ровно посредине тела мудреца тянулась цепочка вытатуированных человечков, будто бы танцующих. «Техника Уорли», – вспомнила Майя. В простой татуировке было что-то пугающее. Через пальцы ног, всё выше и выше по телу девушки расползлось странное оцепенение. А потом из живота к горлу подступило что-то тягучее и липкое. Неподконтрольный и непонятный страх животного, чувствующего опасность.