Светлана Сингх - Услышать за криком синей птицы

Взяв себя в руки, Майя хотела подойти и прикоснуться, как положено в Индии, к ногам гуру в знак приветствия, но была остановлена его поднятой рукой. Ничего не говоря, старик рассматривал иностранку. Из его властных глаз давно ушли краски, но не ушла сила. Девушке стало неудобно за большие серебряные серьги с тигровым камнем, за розовые лосины и любимую майку с, наверное, слишком глубоким для этой встречи вырезом, за яркие ногти, да и вообще за то, что решилась побеспокоить такого человека. Но гуру не интересовала ни одежда, ни красота девушки, он не выказывал ни раздражения, ни высокомерия. Спокойно и долго он смотрел лишь в глубину голубых глаз. Спустя минуту учитель закончил изучать Майю, повернулся к Джиту и, грустно покачав головой, произнёс что-то на хинди. В его голосе было что-то странное. Что-то напомнившее шелест ветра в сухих листьях.

– Садись, Майя, гуру-джи поговорит с тобой, – кивнул совсем потерявшейся девушке йог.

– Прежде чем мы поедем дальше, мне необходимо выпить масала-чаю – лучшего средства для водителей, чтобы не заснуть за рулём. Ну кроме жевательных смесей, конечно. Они вне конкуренции. Но ты же не захочешь, чтобы я говорил с набитым ртом и плевал из окна красными слюнями! – рассмеялся Акас, довольный представленной картиной. Софи улыбнулась. Она уже успела удивиться, а потом привыкнуть к частым картинам засыпающих что-то из пакетиков в рот индийцев, долго пережёвывающих потом эту массу и даже умеющих ловко говорить, свесив голову на одну сторону.

Старый седой индиец в растянутой майке поставил на растрескавшийся пластиковый стол два маленьких стеклянных стакана горячего пряного чая. «Спасибо, отец», – вежливо кивнул Акас.

Софи всё больше нравился этот симпатичный молодой индиец – интересный, вежливый, приветливый с бедняками, старыми и детьми. Только вот образование у него специфическое. Или просто от суеверий и мистики не может уйти даже современный житель Индии. Какое-то странное представление о мире – мало фактов и много веры. И за настроением его сложно успеть – то он душа компании, располагает к себе за минуту, и не замечаешь, как твоё настроение само по себе поднимается. А через мгновение уже смотрит в одну точку, отвечает односложно и как будто очень недоволен твоим присутствием. А иногда скажешь что-нибудь очевидное, что всем известно и понятно, а он смотрит на тебя с сожалением и молчит.

– Чем ты занимаешься? В смысле работы, – спросила Софи, оторвавшись от своих мыслей.

– Всем понемногу. У нашей семьи поля возле гор. На них вырастает три урожая в год – нужно следить за работами и организовывать продажу. Далее сдача в аренду наших помещений на маркете и машин – нужно контролировать документы и оплату. Потом статуи. У нас в Кхаджурахо сохранилась традиция резьбы по камню, в точности как на древних храмах. Ещё мой дед организовал мастерскую, в ней работает в разное время от двадцати до сорока скульпторов. Некоторые статуи идут в магазины сувениров, другие у нас покупают из самых разных стран – от Японии до Бразилии. Но особенно их любят в Штатах. Дизайнеры заказывают огромные экземпляры для домов богачей и салонов красоты. Кстати, статуи из Кхаджурахо пользуются спросом у проживающих там русских. В первую очередь – статуи фигур Камасутры. Ну и отдельные проекты, дела возникают. У нас не как у вас – работы в офисе нет. Несколько врачей и государственных служащих, а остальные – в вольном плавании, как я.

– А ты не думал поехать в Дели и устроиться там на хорошую работу, строить карьеру? – Софи побоялась, что допустила бестактность, но Акас и глазом не моргнул. «Да, он так доволен собой… вряд ли его может глубоко задеть какая-либо критика…»

– А чем плоха моя работа? Зачем мне работать на кого-то, если здесь я сам себе хозяин и зарабатываю больше, чем могу потратить?

– Ну, может быть, потому и не можешь, что здесь некуда тратить? Я понимаю, что туристам интересно сюда приезжать. И пожить здесь несколько месяцев, как Майя, тоже должно быть здорово. Но жить постоянно, когда мир предлагает столько возможностей! Столько интересных образованных людей, мест, блюд, наконец!

Акас повернулся с легкой, еле ощутимой снисходительной улыбкой, от которой Софи начинала вспоминать свои слова и нервничать – не сказала ли глупость.

– Если ты сумеешь объяснить мне, чем дорогой ресторан Дели лучше этой чайной и чем день в современном офисе в окружении людей в костюмах может сделать меня счастливее, чем день в движении и общении с фермерами, скульпторами, замерщиками, – я, возможно, соберу вещи и отправлюсь в Дели. Интересных людей я вижу достаточно – тех же офисных жителей, что и ты, приезжающих в отпуск, а плюс ещё множество самых разносторонних и нетипичных персонажей, которых в Кхаджурахо заносит судьба. И своих умных людей у нас немало, хоть они и не разбираются в инвестициях, импрессионистах и последних тонкостях моды современного мира. Кстати, с модой у вас там перебор – мода на одежду, на технику, на используемые слова, на посещаемые места. Неужели так здорово быть одинаковыми? Не знаю, мне кажется, что здесь люди простые, но такие разные. А в западном мире большинство одинаковые, как под копирку. Хотя они сами вовсе так не думают.

– А мне кажется, что это вы все одинаковые! Слишком верующие, слишком зацикленные на обрядах и пустой философии, бездеятельные и расслабленные! Вы просто ограничиваете себя в развитии! Тратите столько времени на пустые разговоры, сидите, смотрите по сторонам. Мало читаете. Мало думаете о глобальных проблемах! Мало работаете и мало имеете в жизни. И совсем этого не видите! – пыталась донести вбитые в голову фразы Софи, путаясь в чувствах и словах.

– Может быть, мы ограничиваем себя в каком-то развитии, которого больше у вас. Но вопрос – нужно ли оно и куда ведёт. Я не вижу, чтобы вы были счастливее нас… Скорее наоборот! А вы в любом случае тоже ограничиваете себя в развитии, духовном и эмоциональном. Слишком много логики! Я постепенно познакомлю тебя с разными людьми, и ты поймёшь, что строга к нам. Но в одном ты права – мы любим посидеть и поболтать. Теряем время! Поехали, нам пора!

Тёплые и гладкие ступени казались блестящими под лучами полуденного солнца. Было очень приятно стоять на них босыми ногами. «Тысяча лет!» – с восторгом думала Софи, задирая голову вверх, чтобы увидеть верхушку древнего здания, ракетой стремящегося к небу. Ступени вели на широкую платформу джагати, окружающую основную часть храма. Вся наружная стена, составленная из огромных каменных блоков песчаного цвета, была украшена невероятно красивыми статуями. Чего здесь только не было! Процессии маленьких человечков: воинов, танцоров, музыкантов, сцены сражений, какие-то неизвестные боги и чудовища, древние короли, откровенные сцены любовных пар и, конечно, прекрасные апсары – небесные танцовщицы. Последние везде бросались в глаза, и не было ни одной похожей на другую. Софи была под впечатлением от мастерства, с которым была вырезана каждая деталь скульптур прекрасных нимф. Она представляла, как много сотен лет назад художники в набедренных повязках и чалмах на головах сидели в позе лотоса и часами работали резцом. Как быки тащили огромные блоки. А главный архитектор руководил процессом, восседая на слоне. Как после открытия храма индийцы, точно такие же, как сейчас, в той же традиционной одежде, которую многие носят и сегодня, спешили в храм, чтобы упасть на пол и поклониться богам. А раджу помпезно доставляли на золотых носилках.