Наталья Гнедова - Костер до небес

А Васка, основательно позаботившись об обустройстве родительского дома на городской по комфортности манер, снова продолжала баловать себя отпускными историями. Одна из них стала переходящей из отпуска в отпуск на несколько лет. Курортный роман с тем же лицом, но на новых местах, теперь выбираемых сообща, ласкал женское самолюбие Васки, но не более. Избранника Васки из числа самолюбцев тоже устраивали романтические встречи время от времени, но менять что-то кардинально в своей жизни он так и не захотел. А Василина, сначала загоревшись, замечтала было, а потом, смахнув пелену розовой романтики, поняла, что так красиво, легко и уютно может быть не каждый день, а к жизненным будням, где нужно не просто с кем-то считаться, но и наступать на себя иногда вопреки здравой логике, она не готова. Да и как бросить пожилых родителей одних?!

К тому же Васке жизнь в деревне уже не казалось такой тяжкой, она даже полюбила деревенскую неторопливость и простоту, нашла удовольствие в обустройстве сада, и теперь из отпуска в череде приятных безделушек привозила диковинные семена и саженцы. А еще увлеклась созданием садового декора из старинных вещиц деревенского обихода: в ход пошли коромысла и самовары, чугунки и корытца и всякая прочая приспособа прощлого, которые теперь оригинальным образом дополнили необычность сада. Василина вообще любила волновать свою жизнь чем-то новым, что не давало ей застояться, обрасти мхом. То занятиями йогой увлечённо займётся, благо теперь интернет в помощь, то травяные чаи и настойки сочинять вздумает…

К своей пенсии Васка выплатила за маленькую квартирку в городе своего студенчества, но бывала там редко, а позволила жить двоюродной племяннице, которая и рассчитывала стать наследницей, а Василина Акимовна и не была против: все-таки какой-никакой, а родной человек.

Иногда, Васка, глядя на тлеющие угольки в печке-камине, думала: правильно ли поступила, выбрав такую судьбу, ведь прожила жизнь пустоцветом в поисках всё новых и новых впечатлений. Ответа не находила, хотя жизнь катится к закату, но Васкин выбор таков, каков есть…

Соседи наши разводились громко, особенно Светочка искрила негодованием и колкими выпадами. Светочка в браке прожила семь беззаботных лет в своё удовольствие: в лихие девяностые, когда многие выкарабкивались, она оказалась по вкусу рубахе-парню Пашке. Пашка с дружками мутил первые тогда торговые ларьки, а позднее быстро сообразил открыть сеть магазинчиков. «Народ всегда будет жрать и бухать – без навара не останусь,» -простодушно говаривал Пашка.

И конечно оказался прав: звёзд с неба не хватал, но вполне позволить себе мог разгульную жизнь и помощь старушке маме, сестре матери-одиночке. На будущую жену Пашка запал случайно при пикантных обстоятельствах: бухали с пацанами в сауне и, как водится, пригласили девочек. Тонкая блондинка с легкомысленными кудряшками угодила ему сразу: нежная, податливая и без комплексов. Пашка после сауны утартал Светочку к себе, и она прижилась. Пацаны пытались поддеть: на х.. тебе проститутка. Только Пашка сказал, как отрезал: «До меня пусть хоть кто – со мной жена, и точка»

Светочку свою баловал: машина самая лучшая, шмотки самые модные, а на ладной фигурке просто шик, поездки на отдых – куда душа пожелает. Пашка – парень не жадный: хочешь – не работай, лишь бы бока парняге наглаживала со всем профессиональным опытом.

Светочка привыкла к сытой жизни: как дурной сон ушли в прошлое работа сначала просто массажисткой, а потом и всё включено с клиентами по вызову. От жизни лёгкой, красивой Светочка научилась капризничать, при случае учить жизни тех, кто не умел, по её мнению, пользоваться моментом на все сто.

В Пашкины дела Светочка предусмотрительно не лезла, только иногда лениво замечала, что зарплата продавщицам слишком большая: «двадцать рублей» шикарно за график двое через двое.

Детей у пары не было: Пашка до роли отца ещё не дорос – жизнь радовала другим боком, а Светочка и не могла мужа озадачить, давно уж все данные ей оставила на абортах.

Пашка без претензий, ему и так хорошо: Светка классная – всё при ней, несмотря что постарше на пяток лет. Нельзя сказать, чтобы Пашка не погуливал. Бывало, зависал в шумной компании со свеженькими, но ничего серьёзного, о чём бы Светочке следовало беспокоиться.

Переклинило Пашку к сороковнику, когда во вновь открывшемся магазинчике глаз упал на молоденькую продавщицу: точь в точь Светочка только лет на двадцать пять помоложе. Студентка педагогического устроилась ночной сменщицей подрабатывать рядом с общагой. Пашка внешнее сходство отметил сразу, только в девчоночке Светочкиного налёта липкой приторности не было. Студенка не из балованных, раз пришла сама на лишний кусок заработать. К тому же Пашке понравилось, что на его залипания отреагировала просто и грубовато: «Я сюда работать пришла, а не по подсобкам зажиматься. Не устраиваю – увольняйте»

Сменщицы крутили пальцем у виска: «Дура, хозяин – парень щедрый, не обидит». А девчоночка только рукой махнула, что толку доказывать. Пусть каждый живёт, как может.

Пашка приотступил, стал присматриваться и досмотрелся до того, что понял, что попал.

Светочка сразу почувствовала неладное, пыталась проявлять чудеса женской изобретательности, даже по бабкам забегала, да только без толку. Пашка – парень прямолинейный, так и выложил: не люблю больше, разводимся. Отступных Светочке предложил квартиру с машиной и содержание тех самых больших «двадцать рублей». Светочка визжала на весь подъезд: «Скотина, как я на эти копейки проживу!» Непробиваемый Пашка парировал: «На бензин хватит, а на другое – сама заработаешь».

Студентка под Пашкиным натиском хоть не сразу, но сдалась и замуж выйти согласилась. Светочка в бешенстве подкарауливала её у института и закатывала скандалы, пока бывший не привёл в чувство. А потом вообще Пашка сгреб свою студенточку уже на сносях и уволок в столицу начинать новую жизнь.

Светочка большую квартиру в нашем доме продала, купила однушку на окраине, а разницу проживала, уж насколько хватит. Про работу и думать пока не хотела, надеялась, что может ещё раз повезёт…

Не все, кто рискует, пьёт заслуженное шампанское… Но как же соблазнительно попробовать вкусить триумфальный напиток со всем правом удачливого победителя. И Виталина не смогла миновать сию чашу в своей попытке номер два. Витке тогда стукнуло сорок: до зрелости «баба ягодка опять» ещё оставался небольшой рывок, а настоящее уже навалилось банальным «кризисом возраста».

В тот год дочка, окончив школу, отправилась поступать в другой город, и Виталина особенно остро почувствовала давно назревающую пустоту семейных отношений. Глядя на героиню американского фильма, выдернувшую ладонь из рук ненавистного теперь мужа, когда оба в порыве разборок свалились со второго этажа, Виталина невольно ощутила то же… Пустота, доходящая до глухой ненависти, перевернувшая всё с ног на голову. Куда ушла страсть, желание создавать вместе, почему единственным чувством, доставляющим радость, стало удовольствие сделать гадость друг другу? Хотелось крушить все, что когда-то так радовало обоих…