Людмила Волынская - Бабье лето любимой жены

Прошел месяц, другой, но новостей от соседа не было. Люся к тому времени успела побывать в Турции и решила, что не зря наши люди терпят неудобства и стойко переносят все испытания. С такими темпами, определила она для себя, через годик можно и жилплощадь увеличить, да еще и обставить с шиком. Потому и не стала соседям лишний раз глаза мозолить.

Как-то осенним промозглым вечером, вернувшись домой, Люся заметила на столе початую бутылку коньяка. Стоически выслушав ее нападки в дармоедстве, муж ответил – дескать, угостились с соседом, обсуждая предстоящую работу. Опасаясь конфуза, неряшливая по натуре Люся стрельнула по комнате глазами и облегченно вздохнула.

Сейчас она напоминала Мэрилин Монро «базарного пошиба». Хоть лицо ее все еще сохраняло следы былой привлекательности, выглядела она огрубевшей. Не так растолстевшей, как грузной. Белокурые завитушки Люся обстригла, волосы ее заметно поредели.

– Так че насчет работы-то? – снимая промокшую обувь, спросила Люся.

– Ничего, – донесся из кухни голос ее мужа. – Борщ подогреть?

– Как – ничего? А че же он тогда приходил? – оставляя на полу мокрые следы, направилась она на кухню.

Муж как ни в чем не бывало молча возился у плиты.

– Тебя, что, каждый раз за язык тянуть? – рявкнула Люся, застыв в дверях с мрачным видом. – Да выключи ты этот борщ! Хоть бы поваром пошел, что ли…

– Снова поляну накрывали? – бросив быстрый взгляд на жену, спросил Юра. – Смотри, догуляешься. Скоро ни в одно платье не влезешь.

– Когда мне их надевать? Не с моим везением в платьях разгуливать. Ты мне зубы не заговаривай. Что за работа?

– Предложил на их депутата спичрайтером поработать.

– Что еще за хреновина? – насторожилась Люся.

– Будет народу втюхивать то, что я напишу.

– Ого, – округлила глаза Люся, – и ты согласился?

– Попробую, там видно будет, – без особого энтузиазма ответил Юра. – Сказал, если проявлю себя нормально, потом куда-нибудь пристроят.

– Потом – журавль в небе, – перебила Люся его мысли, – а я тебе синицу в руке предлагаю. Ездил бы лучше в Турцию. Или поговорил бы с Вадимом, пусть подскажет, как открыть что-нибудь свое, вроде его фирмы. Деньги у нас есть.

Юра грустно ухмыльнулся.

– Денег наших для этого как кот наплакал, и потом, в этом разбираться надо.

– Не святые горшки лепят, – с неимоверной быстротой поглощая бутерброды, настаивала Люся, – а деньги можно и в кредит взять. Мы их быстро отобьем.

– Кредит кредиту рознь, – все с той же ухмылкой покачал головой Юра, – тебе такие проценты выставят, что только их и будешь отрабатывать.

– Так и другим выставляют,… – недоуменно заморгала Люся.

– Бывают и беспроцентные, а бывают… и безвозвратные. Смотря, с какой целью берешь. Короче, везде свои люди нужны. А у нас с тобой таковых не имеется.

– Пессимист ты, – с кислым видом вздохнула Люся. – Люди и сами себе дорогу пробивают. Вот, Вадим из таких. И жена за ним как за стеной.

– А ты знаешь, кто у нее папаша? – Юра смерил жену ироничным взглядом. – Он в районе когда-то шишкой был, секретарем райкома.

– Так-то ведь был, – пожала она плечами. – Какой он теперь секретарь? Одно слово, пенсионер. Сейчас времена другие. Хоть поживем по-человечески.

– Папаша был, а связи-то остались. Связи, это тот же капитал, только правильно применить надо. Как считаешь, нонешние банкиры, они из каковских?

– Не умничай, – огрызнулась Люся. – Что же, все партийные так прямо в банкиры подались? Мало их на рынке торгует?

– Деревня,… – добродушно поддел ее Юра. – Думаешь, соседу нашему, зачем в политику лезть, своей работы мало? Или денег не хватает? Ему эти денежки удержать надо.

– Как это, интересно, он их удержит?

– Вот когда все прихватизируют, и народ снова с носом останется, тогда и поймешь, как.

– А тебе от этой агитации может быть польза?

– Да, – коротко кивнул Юра, – как от козла молока.

Люся смерила мужа раздраженным взглядом.

– И умный ты вроде… Видать, чересчур. Глупые все ищут, как бы заработать, а ты – как бы работу от себя отшить. И то тебе не так, и это, – Люся перевела взгляд на часы. – Надо бы сходить, человека поблагодарить. Как думаешь, не поздно?

– Нужна ему твоя благодарность, – выходя из кухни, бросил Юра.

Люся открыла холодильник. Достав оттуда банки с иностранными наклейками, она взялась перекладывать их в пакет.

– Возьми бутылку коньяка из бара, – не отрываясь от дела, сказала она, – ту, что подороже. Пусть знают, что и мы не хуже живем.

Юра с иронией наблюдал, как жена перед зеркалом пытается окутать себя ореолом столь уважаемой ею интеллигентности.

Через десять минут, коротко нажимая на кнопку звонка, подкрашенная и приодетая Люся уже стояла перед квартирой Главацких.

Открыли ей не сразу, хоть она слышала, что в квартире кто-то есть. Встретившись с непривычно жестким взглядом открывшего дверь Сережи, она малость оробела.

– Папа мама есть? – рыская взглядом по сторонам, улыбнулась Люся.

– Да, проходите, – игнорируя ее улыбку, сказал он и тотчас ушел к себе.

Вытягивая по-гусиному шею, Люся нерешительно вошла.

Из спальни выглянул Вадим.

– Здрасьте, – по-свойски продолжала Люся, топчась в передней. – Хозяйка дома?

– Здравствуй, Люся. Дома, – Вадим указал взглядом на гостиную.

– А это вам, – с заговорщицким видом Люся протянула соседу пакет.

– Что это? – опешил Вадим.

– Ну, как же, я ведь просила насчет работы,… – начала было Люся, но Вадим перебил ее:

– Не выдумывай, – поморщился он, и Люся поняла, что настаивать бесполезно.

Не найдя где пристроить злосчастный пакет, Люся заглянула в гостиную. Да тотчас и поняла, что сейчас никому из семьи Главацких нет дела ни до ее пакета, ни до ее проблем.

Сидя на диване и нервно теребя кончик скомканного носового платка, соседка тупо смотрела в одну точку. Медленно повернув голову, она перевела на Люсю затуманенный болью взгляд, словно не понимая, что той надо. Спохватившись, она жалко улыбнулась.

– Здравствуй, Люся, – тихо сказала она, – ты,… проходи, присаживайся.

Явно пытаясь скрыть покрасневшие глаза, соседка принялась разглаживать складки диванной накидки.

Видя, что ее визит не ко времени, Люся уж и не знала, как половчее откланяться.

– Пойду я, пожалуй, – тихо сказала она.

– А,… ты что-то хотела? – соседка снова вопросительно взглянула на Люсю.

Люся заметила, как та изменилась – осунулась и, казалось, подурнела.

Не успев сообразить с ответом, Люся услыхала за спиной голос Вадима:

– Сережа, я ухожу. Завтра я позвоню тебе.

Эти непонятные слова заставили ее повернуться. Открыв дверь, Вадим подхватил два больших дорожных чемодана. Кивнув ей на прощание, он молча переступил порог.