Дмитрий Коровин - На волнах Приморья

– Смотря каких…

– Загадочных неформалок с грустными глазами. О таких еще пословицу придумали – в тихом омуте черти водятся.

– Кто же, интересно, в Б-2 под такие параметры подходит…

– Завтра и узнаешь, так как?

– Годится.

– Тогда до завтра, годильщик, или скорее гадильщик. Мне еще троих вызванивать, а ты все настроение изгадил.

– Сожалею, Лёнь, спасибо тебе!

– Лизоблюд…

Никита выключил телефон и усмехнулся через нос, вновь вспоминая Кристину.

«Да о чем расстраиваться?» – подумал молодой человек, сглаживая горькую мысль сладким чаем. – «Переживу, не в первой! Любовь мгновенно не приходит, это влюбленность, а она управляема».

Весь день Никита старался о Кристине не думать, и это почти получалось, но ночь, он знал, возьмет реванш, перенасытит этим смазливым личиком безуспешные попытки уснуть. И черные барашки на зеленой ферме запрыгают бесчисленной толпой, помогая забыться.

Утомленные пробегом по свободному воскресному шоссе, автобусы вперевалочку отползали от остановки, оставляя одиноких парней и девушек перед лестницей, приглашающей к главному пятиэтажному зданию на территории кампуса ВГУЭС. Здесь было непривычно безлюдно и тихо, и только воробьи, шнырявшие в невысоких деревцах, да весело прыгающие по зеленому газону, напоминали суету мельтешащих студентов, чьи незначительные представители постепенно собирались в кружок, искренне радуясь завершению учебного года. Дождь, затихший еще со вчерашнего вечера, наполнил надеждой всех участников, молящихся, чтобы погода подарила немного солнца. Но солнце пряталось за облаками, погружавшими в теплую тень, вполне пригодную для нормального июня, и молодые люди, облачившиеся в пиджаки, кардиганы и пуловеры, снимали их, вешали на руки, перекидывали через плечо, или просто сворачивали подмышку, уже занятую зонтом.

– Судя по тому, что я вижу, ни у кого не осталось доверия лживому гидрометцентру, – подшучивая не столько над другими, сколько над собой, сказал один из участников сегодняшней встречи – светловолосый парень с золотыми бакенбардами и пушком на подбородке и щеках. Сбрасывая верхнюю одежду, сковывающую и душную, он продолжил отпускать кривые шутки, смешные лишь нескольким девушкам, всегда готовым посмеяться без повода. – Вот он! – воскликнул комик, с силой втягивая воздух и гримасничая. – Незабываемый аромат придорожной пыли! С каким невиданным задором она перекатывается вдоль бордюра, уклоняясь от предательских луж!

– Перестань, Артемон! – прыская и хохоча, воскликнула одна из девушек, привычно изменяя имя парня, по имени Артем.

Не замечая рук своего кавалера Сергея Уварова, опущенных ей на плечи, она долго не могла успокоиться, укатываясь со смеху, а Артем все шутил и шутил, подогревая компанию, на данный момент состоявшую из восьми человек.

Очередной автобус подкрался к остановке, сминая внутрь двери, и первой из салона, словно бабочка, подхваченная резким порывом ветра, выпорхнула белокурая Марина; за нею, будто в противоположность, с неповоротливостью бегемота, грузно вывалился Леонид. С трудом поспевая за легкой походкой девушки, он вразвалочку подошел к группе и, увидев приветствующие руки парней, сделал знак обождать.

– Вы чем там занимались в автобусе, что ты отдышаться не можешь? – сардонически осклабившись, ввернул один из участников – остроносый брюнет Вячеслав.

– Туфли жмут, – ответил Леонид, вздернув подбородок в сторону Юлии. – Говорил, надо все перемерить, твой размер, твой размер… на глаз они режут их что ли…

– Не ворчи, толстячок, в тебе просто сала в излишке, а размер твой, – убедила Юлия, подходя ближе. – Посиделки кончились, будем больше гулять.

– Туфли классные, что говорить, – поддержал Сергей Уваров, суживая для меткости, подпорченный близорукостью, взгляд. Он стыдился очков и надевал их только в двух случаях: на лекциях, чтобы рассмотреть доску и за рулем, когда брал у отца автомобиль.

Ребята подтянулись ближе, и ранее образовавшийся кружок сосредоточился вокруг Леонида. Разглядывая новую обувь, Артем и Вячеслав опустились на корточки.

– Италия? – проверяя кожу указательным пальцем, предположил первый.

– Беларусь, – со знанием профессионала заключил второй.

– Пошли вы оба! – воскликнул Леонид. – Мы собрались отмечать конец сессии или туфли мои обсуждать?

– Я вот тоже хотела поинтересоваться, кого мы ждем? – тихо спросила Лидия – еще одна блондинка из группы Юлии.

– Так давайте посчитаемся, – предложил Кирилл – жилистый невысокий паренек из группы Никиты и Леонида. – Бык – это раз! Козел – это…

– Э-э, полегче! – хором встрепенулось несколько собеседников.

– Лёнь, Юль! Вы у нас завсписком! – напомнила Марина и тут же, призадумавшись, добавила: – Какое сексуальное слово… Так что?

– Все гораздо проще, – заверил Леонид. – Из Б-1 не хватает Садакова и Кочарян. Из Б-2… – он сделал паузу, оглядывая всех, и насчитал три пожатия плечами и два покачивания головой.

– В Б-2 одной не хватает, – огласила Юлия, внимательно посмотрев в сторону дороги, откуда, торопливо постукивая каблуками, поднималась черноволосая девушка, – ее!

Все оглянулись, и в воздухе прокатилось удивленное «о-о-о!»

Между тем, прибывая в полюбившемся диссонансе своих замысловатых чувств, по улице, пиная камушки и палки, задумчиво брел Никита, прислушиваясь к боли, покалывающей в боку после нелепой и продолжительной пробежки. Голова его была опущена и захламлена вопросами, взгляд упирался под ноги – Никита был мрачен, взъерошен и пуст, как консервная банка с выеденным содержимом, ощетинившаяся жестяным гребнем изуродованной крышки.

С утра все будто бы шло не плохо, но к обеду его душевное состояние ухудшилось. Он порывался позвонить, предупредить, что не придет, и с трудом удержался. Лень, искусно замаскированная под депрессию, заставляла вернуться в постель, лежать и думать, пересматривая цели, установленные на жизнь. Все в который раз показалось натянутым и глупым, включая приближавшийся вечер, где дрессированный зверинец, привыкший подчиняться и кивать, развеселится от аттестованных трюков. Ведь скоро, неисчерпаемо счастливых, их разгонят по вольерам и конурам, то есть офисам и конторам, где, безмерно важные, они будут заниматься откровеннейшей ерундой, убеждая друг друга, что все это необходимо и нужно.

К четырем часам, перебарывая себя, Никита принялся собираться и, причесываясь у зеркала, заметил на подбородке прыщ. Сетуя на неправильное питание, на недостаток воздуха, спорта и, главное, секса, молодой человек принялся соскребать его ногтями, но только больше разодрал. Теперь осталось прижечь спиртом, взять из холодильника кубик льда и ждать, пока краснота исчезнет, либо станет менее заметной. Но время не помогло, и в ход пошла материнская косметичка, вполне себе справившаяся с этим неприятным зрелищем. Как бы то ни было, а все перечисленные номера незаметно высосали час. Тщательно подбирать гардероб уже не имело смысла, нужно было выдвигаться и мчаться по улицам, не связываясь с транспортом, ведь так он мог срезать добрую часть пути, так по любому было бы быстрее. И вот, истратив последние силы на сумасшедший марш-бросок, он сбавил обороты в попытке восстановить дыхание.