Наталья Есина - Забытая ария бельканто

Секретарша, бесшумно передвигаясь на высоких каблуках, достала конверт из папки на букву «С».

– Будьте добры, ваши паспорта, – она собрала документы и передала все нотариусу.

«Целый ритуал», – Максим расслабился и сел поудобнее.

Дверь распахнулась, и кабинет влетела девушка:

– Прошу прощения… – она говорила с придыханием, – мне очень неудобно… так вышло.

«А это еще кто?» – Максим посмотрел на садовника. Тот улыбался незнакомке.

Илья Рудольфович привстал:

– Виолетта Игоревна, прошу, присаживайтесь.

Виолетта стянула с головы розовую вязанную шапку. Размотала шарф. Скинула длинное пальто мышиного цвета. Сунула в сумку перчатки. Секретарша подхватила ее одежду и повесила в шкаф.

«Еще бы Травиатой назвали, – Максим изучал неожиданную гостью, которой, похоже, здесь кое-кто был рад. – Бледная, как стена. Волосы, правда, зачетные. И глаза. Ничего так. Ресницами хлопает, как веером машет. Руки убрала. Тоже боится стол заляпать. Надо Семеныча спросить, что…»

Его размышления прервал нотариус:

– Еще раз приветствую всех.

Домработница доела пирожное, вытерла рот салфеткой и кашлянула. Секретарша села за письменный стол у окна и застучала по клавиатуре компьютера. Садовник выпрямил спину, а Виолетта уставилась на Максима.

«Ого! Смотрит, как на врага!»

Илья Рудольфович встал:

– Зачитывается завещание восемьдесят четыре эн пэ, за номером сто девяносто четыре, семьдесят шесть, тридцать два. Место составления – город Москва, время составления четвертое апреля две тысяча пятнадцатого года, семнадцать ноль…

– А можно покороче как-то? – перебила Жанна Яковлевна.

– Процедура оглашения – стандартная, – нотариус поправил очки и продолжил: – Я, гражданка Стрельцова Алиса Витальевна, десятого октября одна тысяча девятьсот сорок пятого года рождения, паспорт…

Максима не волновало наследство. Он хотел разделаться со всей этой канителью и вернуться к лондонской жизни.

«Раз пригласили, что-то достанется. И насчет учебы бабка наверняка позаботилась».

Закончить академию – дело принципа, чтобы доказать ей, пусть и после смерти, что он добился успеха в современном танце.

– …Завещаю своему внуку, Стрельцову Максиму Федоровичу, седьмого декабря одна тысяча девятьсот девяностого года рождения, паспорт… Все имущество… Кроме флигеля…

«Как кроме? – Максим вслушался в монотонную речь нотариуса.

– Флигель со всем содержимым я завещаю Юдановой Виолетте Игоревне, седьмого августа одна тысяча девятьсот девяносто второго года рождения…

Максим чуть не крикнул:

«Какая, к черту, Юданова? – внутри просыпался вулкан. – И как я дом без флигеля продам? – мысли скакали, как би-бой на танцполе. – О чем вообще бабка думала?»

– …Пожизненное содержание в размере…

«Семенычу перепало», – машинально подумал Максим, и тут же вздрогнул от пронзительного крика домработницы.

– Шкатулка?! – она встала, уронив с грохотом стул. – Вы что такое читаете? Какая шкатулка?! – подскочила к нотариусу, пытаясь вырвать бланк. – Это подлог! Я видела завещание Алисы Витальевны, и в нем мне положено…

– Жанна Яковлевна, попрошу вас, сядьте. Вопросы сможете задать после оглашения.

Илья Рудольфович поднял руку с завещанием и отступил к стене.

«Во бабка дает! – Максим скрестил руки. – Знала значит, что Жаба приворовывает. Мой шантаж – детские забавы по сравнению с ее местью. Браво, Алиса Витальевна!»

Домработница тяжело опустилась на стул и принялась что-то шептать себе под нос. Нотариус дочитывал:

– Личность завещателя установлена. Дееспособность его проверена. Подпись подлинная, – он достал из кармана пиджака платок и вытер лоб.

Первой очнулась домработница:

– Это что сейчас было? – она вскочила и наклонившись вперед, почти легла на стол. – Алиса мне лично показывала завещание! И флигель мне, и деньги, круглая сумма, и…

– Зачитанное завещание единственно подлинное, в чем я удостоверился в присутствии двух свидетелей, – резюмировал нотариус, – а именно…

Жанна Яковлевна перебила:

– Врете вы все! Сговорились, да? И свидетели ваши купленные! – ее лицо побагровело, а рот искривился и дергался. – Я на вас в суд подам! Негодяи! Сорок лет прислуживала, как верный пес, и где благодарность?!

– А вам не кажется, что вы уже получили свое? – встрял садовник.

– На что вы намекаете? – домработница метнула в него колючий взгляд.

– Я не намекаю. Прямо говорю. И нечего тут пыхтеть, как самовар!

Жанна Яковлевна беспомощно хватала воздух ртом. Секретарша принесла стакан воды, но домработница гневно отвела ее руку. Схватила сумку. Выбежала из кабинета, громко топая, и так шарахнула дверью, что закачались стеллажи.

Илья Рудольфович сел в кресло:

– Ольга, позвоните вечером гражданке Пахомовой и напомните, чтобы она взяла ключ от ячейки, где хранится вышеупомянутая шкатулка.

Секретарша быстро сделала запись в блокноте, а нотариус поинтересовался:

– Максим Федорович, вам все понятно в отношении содержания завещания вашей бабушки?

«Ни черта мне не понятно, но спрошу не здесь и не у вас, – Максим посмотрел на садовника: – Он же явно знаком с этой Юдановой! Почему не предупредил о ее существовании?»

Нотариус встал:

– Если что – звоните в любое время.

В прихожей все молчали. Иван Семенович помог Виолетте надеть пальто. Вызвался подержать сумку и перчатки, пока она оборачивала шарф.

«Обхаживает наследницу престола», – Максим презрительно хмыкнул.

– Вас что-то не устраивает? – Виолетта натянула перчатки и уставилась на Максима скептическим взглядом.

«Серая мышь заговорила!» – Максим резко застегнул молнию на куртке, развернулся и вышел на улицу, закрыв дверь ногой.

Виолетта выскочила следом и преградила дорогу:

– Я вам, кажется, вопрос задала?

– А я вам, кажется, на него не ответил.

– Тогда спрошу по-другому, если позволите. Как вам жилось все эти годы, уважаемый Максим Федорович, совесть не мучила?

– А что с моей совестью не так?

– Не ругайтесь, – подошел садовник. – Виолетта, ты в общежитие? Давай подвезем.

– Спасибо, Иван Семенович, я с этим в одну машину не сяду.

– А ничего, что « этот» , стоит и все слышит?

– Не нравится, когда на вас не обращают внимания? А бабушке за столько лет ни разу не позвонить – это нормально?! Алиса Витальевна вас любила! Каждый день вспоминала своего «Максимушку»! А вы даже на похороны не удосужились приехать!

– Я…

– Виолетта, не надо ссориться.

– А вы не выгораживайте его, Иван Семенович! Наш «Максимушка» вполне взрослый мальчик. Пусть ответит, если есть что!

– Да ты вообще кто такая, а?! – не выдержал Максим. – Флигель оттяпала и радуйся!