Алексей Брайдербик - Миниатюры и рассказы

1

Этот прекрасный солнечный день пнул меня. Ну, не совсем пнул, а скорее подтолкнул. Но что это был за толчок!

Я купил себе вечную жизнь. Но купил не целиком, а лишь частями.

Сегодня днем я ловил буквы. Как это происходило? Особых сложностей не было. Я взял с собой книгу с чистыми страницами, открыл ее на первой попавшейся странице (я не выбирал, на какой именно), поставил на землю и, спрятавшись за громадным кустом, принялся ждать, когда появятся буквы.

Ожидание продлилось не больше получаса. Буквы прибежали маленькой стайкой, они сначала окружили книгу, а после одна за другой стали запрыгивать на ее страницы. В конце концов все до единой прилипли и запутались среди невидимых строк. Я выбрался из укрытия, поднял книгу и быстро перелистнул страницы, заполненные буквами. Оставалось еще много пустых страниц.

Меня поселили в амбаре, ведь я должен где-то содержаться. Я знаю, что есть другие амбары, но они уже заняты представителями моего известного и могущественного рода.

Я прыгаю по цифрам, но не по всем, а только по тем, которые вижу перед собой. Они прочные, с широкой и надежной поверхностью, с них не упадешь и не оступишься. Теперь, когда я прыгнул на последнюю – позади у меня немало разных цифр – но мне больше некуда прыгать. Что дальше? Видимо, придется позвать еще цифры. Я громко крикнул:

– Эй, цифры, вы где? Вы мне нужны. Я хочу попрыгать по вам.

С каким сном мне придется сегодня спать? Я лежу на большой постели в мрачной комнате с единственной дверью и с множеством окон. Я жду, пока тот, кого я впустил, подбежит к кровати на цыпочках и разбудит меня – или заставит уснуть. Я нахожусь где-то на своем ложе, на какой-то его стороне и взываю о помощи.

Я бы хотел перелезть через свой маленький домик, потом через высокий небоскреб, рядом с которым стоит мой дом. Я бы преодолел одним шагом улицу, на которой живу, свой район и весь город. Однако мне пока едва удается преодолеть дверной проём, соединяющий две комнаты.

Любая тайна – это манул, сидящий в высоких густых камышах. Ты задумал пройти сквозь них, ты даже уже начал погружаться в заросли, как вдруг на тебя нападают. Этот зверь – манул, он так внезапно нападает, что ты даже не успеваешь понять, откуда он появился. А зверь, может быть, всё это время ходил вокруг твоих ног.

Я – неисправность и знаю, что существуют и другие неисправности – большое и дружное семейство неисправностей. Однако мне до сих пор не удалось стать частью их семьи, хотя я считаю себя достойной иметь кучу братьев и сестер. Да что там, я не могу даже просто познакомиться хотя бы с одной неисправностью.

Я вижу, как неисправности, собираясь группами, выходят из одних механизмов и проникают в другие, после чего механизмы ломаются. Неисправностей много, и все они живут счастливой семьей. Но почему же они не зовут меня к себе?

В нашем поселке я единственный портной. Здесь я создал миниатюрную сеть фабрик и ателье по пошиву самой разной одежды. У меня много тканей и ниток, они не рвутся и не запутываются. Я шью хорошую одежду.

Как-то всеми свитерами, пиджаками, брюками и куртками, которые у меня оставались лишними, я устелил всё свободное пространство вокруг поселка. Однажды я вышел из ателье и, поглядев вокруг, увидел, как из окон в окна домов протягиваются длинные цепочки сшитых между собой одежд.

А сколько улиц и переулков я полностью покрыл одеждой! Люди приходили и брали себе всё, что им нравилось. Я портной и одеваю всех, кто нуждается в одежде.

Сейчас девять часов утра, и я готовлю завтрак для себя и моих жутких чудовищ. А что у них и у меня на завтрак? Мясо с кровью! И им мы будем утолять свой бесконечный голод.

И снова о чудовищах. Со своими чудовищами я играю в прятки, сначала я прячусь, а они меня ищут. Каждый раз я молю Бога, чтобы они меня не нашли. Но хотя дом, в котором мы все живем, большой и в нём есть места, где можно хорошо спрятаться, чудовища всё равно, увы, меня находят. И когда это случается, я кричу сквозь смех: «Это я! Это я!» Потом они разбредаются по дому и прячутся, а я отправляюсь на их поиски. Чудовища боятся, что я их найду, потому что, когда я обнаруживаю их, я кручу: «А вот и вы! А вот и вы!»

Добро пожаловать в этот мир, в этот незнакомый город, у которого нет названия, в этот переулок, похожий на лабиринт. Ты можешь спрятаться от любопытных глаз за первым попавшимся углом. Это мое самое главное обещание. Но я не уверен в нём. Из-за каждого угла в этом переулке – таких в нём сотни – выходит такой же, как и ты, человек и пытается увести за собой. Даже сейчас они все смотрят на тебя немигающими и оттого какими-то по-особенному жуткими глазами.

…Однако мой собеседник, не ответив, развернулся и поспешно скрылся за деревьями. Мне предстояло одному без чьей-либо помощи нести эту большую вязанку хвороста. Я с трудом неуклюже взвалю ее на спину, и, еле переставляя ноги, двинусь к дому. Я так сильно согнусь, что буду видеть только землю перед собой. У меня затрясутся колени и заслезятся глаза от натуги…

Но оглядевшись, я вдруг понял, что это не мои родные места. Я не знаю, как сюда пришел, и не знаю, как уйти отсюда. Кругом высокие деревья, а надо мной голубеет пятно далекого неба. С какой стороны я пришел, и в какую сторону мне теперь двигаться? Я встаю на кучу хвороста, раскидываю руки в стороны и закрываю глаза.

Я взял тучу и обернул ее вокруг шеи, как шарф. Потом я посмотрел на себя в зеркало – с тучей вокруг шеи я выглядел замечательно, по последней моде. Тогда я подумал, что, может быть, мне стоит поучаствовать в модном показе. Я бы прошелся по подиуму и позволил себя много-много раз сфотографировать.

Мне подарили саблю, правда я пока ни разу не пытался нанести с ее помощью кому-либо урон. Думаю, что мне вообще вряд ли представится шанс пустить ее в дело, поскольку я никогда и никуда не беру саблю с собой.

Она просто лежит у меня под кроватью – и всё! Хотя, наверное, нужно временами показываться с ней на улице, чтобы убедить остальных, что я такой же полноправный член общества, как и они. Я могу выйти на улицу, вклиниться в толпу, взмахнуть саблей и объявить во всеуслышание, что всё общество создано для меня. До сих пор я не встречал попыток разубедить меня в этом.