Нонна Беспалова - В той стране

В Ташкенте Игорь познакомился с местной фарцой, весёлыми отчаянными ребятами. Они вместе катались по городу, вместе обедали в чайхане и пили водку из пиал, вместе ели настоящий лагман и восточные пельмени под душистым соусом, вместе съездили в Шахрисябз, в Бухару. Они останавливались в дорогих гостинницах, ребята сорили деньгами и сделали их путешествие похожим на сказку. Игорь опять потерял бдительность. Следующая их поездка на Иссык-Куль стала последней.

Вторая половина третьего курса пришлась на годовщину столетия Ленина. Должно быть Советская власть чувствовала начало распада и увядания, поэтому праздновала юбилей с грандиозной пышностью. Несколько месяцев до конца семестра и отъезда на Иссык-Куль они прожили в навязчивом кошмаре Ленинианы.

По радио торжественные басы и баритоны пели песни о Ленине, по всем трём каналам телевидения шли фильмы и передачи о Ленине. В кинотеатрах и просто в театрах всё было о Ленине, о Ленине, о Ленине… Как тогда шутили: «Утюг я уже побоялся включать». Отделаться от этого было невозможно. Через громкоговорители лезли в уши оратории и кантаты о великом вожде, со всех сторон с огромных плакатов, прищурившись, смотрел «Лукич»: «Ну-с, батенька, чем вы тут занимаетесь? Контр-геволюция? Расстр-гелять!»

«Сегодня весь мир отмечает рожденье великого сына великой земли. Ле-енин! Ленин – это весны-ы цветенье! Ле-енин! Ленин – это побе-еды клич! Славься в века-ах, Ленин! Ленин! Наш дорого-ой Ильи-ич! Ленину – сла-ава! Партии – сла-ава! Слава в века-ах, слава-а-а!». Вот такое пели «в той стране». Задорную эстрадную песенку, где были слова: «Нам столетье не преграда», временно запретили исполнять.

« Сейчас вспоминаешь – оторопь берёт », – думала Надежда Осиповна, – « а ведь это было, было ещё и похлеще» .

В конце семестра предстояло сдать курсовую работу и Надя, томясь от скуки, сидела за учебниками. Пришёл Игорь. В открытое окно отдалённо доносилась торжественная музыка.

– Закрой окно, как ты это выносишь! Надь – это конец. Я не дотяну до 23-его апреля! Они меня достали. Хочу в сумашедший дом. Там – Наполеоны, Сталины, хоть какое-то разнообразие. Пойти, что-ли, заорать: «Ура! Вперёд! К победе коммунизма!» Или спеть: «В ком-му-нистической бригаде с нами Ленин впереди!» Меня отправят в сумасшедший дом?

– Отправят, отправят. Сначала в сумасшедший дом, а потом в армию, как Швейка. Перед этим получишь удвоенную порцию ленинианы. Садись, пиши.

– Не хочу. Лучше пошли куда-нибудь, где не склоняют Лукича.

– А такое место есть?

– В Пушкинском – Портреты декабристов, стоит посмотреть, в Большом зале сегодня Бетховен. Ха-ха. «Божественная, нечеловеческая музыка!»

– А курсовик?

– Я что-нибудь придумаю.

Предприимчивый Игорь достал для себя и для Нади старые курсовики. Они переписали теоретическую часть и подставили свои расчёты.

Надя всё чаще думала, что она будет делать потом, после института. При мысли об этом не возникало никакой картинки счастливого будущего, только накатывала тоска. К концу третьего курса большинству преподавателей, да и самой Наде, стало ясно, что она в институте занимает чужое место, но таких на курсе была добрая четверть. Охотнее всего она занималась английским языком, часами просиживала в лингафонном кабинете, помогала на кафедре своей преподавательнице, их «англичанке». «Англичанка» прекрасно видела, что Надя оказалась в этом ВУЗе случайно, предложить ей ничего не могла, но уж точно знала, что хорошее знание языка ничего, кроме пользы, принести не может.

Родители Игоря одобряли выбор сына, а когда узнали, что Надя усиленно занимается языком, то совсем обрадовались. Позже Игорь, смеясь, сказал: «Мои предки уже подобрали для тебя тёплое местечко!» Надя знала, что Игорь по настоянию отца поступил сначала на юридический, год отучился и бросил. Она поинтересовалась: «А как же армия?» Игорь посмотрел на неё снисходительно: «С таким папой, как мой, об этом можно не беспокоиться». ВУЗ, в котором Игорь и Надя учились, родители Игоря презирали и надеялись, что сын вернётся на юрфак.

Надю постоянно мучила мысль о том, что она всё больше и больше увязает в этих отношениях. У неё появились странные вспышки раздражения, достаточно было Игорю сказать хоть одно неловкое слово. Начало разрыву положила поездка на Иссык-Куль, роскошное озеро, окружённое горами немыслимой красоты.

На Исык-Куле на пляже к ним подсел играть в карты оператор Фрунзенской киностудии Манас. С Игорем они тут же стали лучшими друзьями. Манас повёз их в горы, обещал показать им окрестности Исык-Куля, а потом довезти их до Фрунзе, они выпили, оператор полез к Наде и они с Игорем подрались. Злой и мрачный Манас довёз их до турбазы, высадил и уехал. На турбазе, где они жили раньше, уже не было свободных мест. Пришлось ночевать на пляже, закутавшись в тенты. Утром Игорь и Надя на попутках добрались до Фрунзе. На обратный поезд они опоздали. На новые билеты до Москвы им денег не хватило, пришлось взять до Тулы. Слабая надежда, что проводник не обратит внимания на их билеты, не оправдалась. Проводник их высадил и дальше они путешествовали «зайцами» на электричках. После этого Надя заявила, что никуда больше с Игорем не поедет.

Дома она неделю приходила в себя, потом уехала к бабушке и до начала занятий Игоря не видела и с ним не разговаривала. Они страшно переругались, Игорь просил прощения, обещал перерыв в путешествиях, стоял на коленях, целовал Наде руки, разрыва не произошло, но и настоящего примирения не получилось.

Надя понимала, что откладывать объяснение дальше нельзя. И эта история с Иварсом отзывалась неясной тоской, ощущением, что она что-то упустила, что-то сделала неправильно. Наде не хотелось до конца додумывать, почему эта история её смущает, но однажды она с грустью призналась самой себе, что встреть она завтра Иварса на улице, она бы пошла на все, чтобы побыть с ним вдвоём. Она не раз думала, может взять билет и поехать к нему? Но там всё было какое-то ненастоящее, как декорация. Когда она попала к Денису, она сразу поняла – это её, а там всё чужое. Почему же её так тянет к этому человеку из чужой и непонятной ей жизни? Помощник директора пансионата! Кто он, откуда? Нет, она не поедет. Но и замуж с такими мыслями идти нельзя. Она не любит Игоря. У них всё равно ничего не выйдет. С другой стороны, она не представляет себе, как она скажет Игорю, что им пора расстаться.

Начался их последний курс. Зимой они сдадут экзамены и все разойдутся писать дипломы. С подругами Надя встречалась редко, чаще перезванивалась. Вика тоже не понимала, почему Надины отношения с Игорем так затянулись.

– Не говори мне, что боишься его истерики и скандала. Может быть, ты за него и замуж пойдёшь, только чтобы не было скандала? Давай! Потеряешь ещё несколько лет. Не можешь выйти в дверь – выпрыгивай в окно! Классика!.